необходимо найти место, где заблокирован электрический ток, — в лампочке, в розетке, в проводах или в выключателе.
Техника борьбы с сопротивлением заключается в том, чтобы попытаться его проассоциировать. Но всякий раз, когда в ходе аналитической работы возникает сопротивление, прежде чем приступить к этому, полезно просмотреть записи, сделанные непосредственно перед возникновением блока, — вполне возможно, что ключ к разгадке лежит в затронутой теме и при просмотре записей место уклонения прояснится. Иногда человек не сможет приступить к поиску сопротивления немедленно, испытывая явное нежелание или чрезмерную тревогу делать это. В таком случае разумнее не принуждать себя, а просто отметить, что в том или ином месте он вдруг ощутил тревогу или усталость, и возобновить работу на следующий день, когда он, возможно, по-новому взглянет на вещи.
Говоря, что человеку следует «проассоциировать сопротивление», я имею в виду, что он должен осмыслить конкретное проявление блока и дать своим мыслям свободно течь в этом русле. Так, заметив, что, какие бы проблемы ни затрагивались, в своих интерпретациях он всегда оказывается победителем, он должен попытаться использовать это открытие в качестве отправной точки для дальнейших ассоциаций. Почувствовав себя обескураженным своим открытием, он должен помнить, что оно, возможно, затронуло факторы, которые он пока еще не способен или не желает изменить, и попытаться ассоциировать, держа в уме эту возможность. Если ему трудно приступить к анализу, но при этом он чувствует потребность исследовать себя, он должен вспомнить о том, что причиной блока может быть предыдущая часть анализа или какое-либо внешнее событие.
В силу упомянутых выше причин эти сопротивления, вызванные внешними факторами, особенно характерны для самоанализа. Человек, одолеваемый невротическими наклонностями — или в данном случае едва ли не каждый, — наверное, почувствует себя оскорбленным или несправедливо обиженным другим человеком или жизнью в целом, принимая за чистую монету свою реакцию обиды или негодования. В таких ситуациях необходимо четко различать реальное оскорбление и мнимое. И даже если оскорбление реально, оно не обязательно должно вызывать такие реакции: если только сам человек не уязвим к тому, что могут сделать другие, на многие оскорбления он будет реагировать жалостью или осуждением обидчика, возможно, открытой борьбой, но не обидой или негодованием. Гораздо проще чувствовать право на гнев, чем выяснять, какое именно уязвимое место было затронуто. Но в интересах человека следовать этим путем, даже если то, что другой человек и впрямь был жесток, несправедлив или невнимателен, не вызывает сомнения.
Предположим, что жена глубоко расстроена, узнав, что муж имел мимолетную связь с другой женщиной. И даже месяцы спустя она не может успокоиться, хотя знает, что это дело прошлого, а муж предпринимает все возможное, чтобы восстановить хорошие отношения. Она изводит себя и мужа и тут и там осыпает его горькими упреками. Существует множество причин того, почему она объясняет свои чувства и поступки подобным образом, не имеющим ничего общего с действительной обидой из-за измены. Ее могло уязвить, что муж мог увлечься кем-то, кроме нее. Для нее могло быть невыносимым, что муж вышел из-под ее контроля и власти. Это могло затронуть ее страх оказаться покинутой, как в случае с Клэр. Она могла быть недовольной браком из-за причин, о которых и сама не знает, и воспользоваться этим чрезвычайным случаем для оправдания всех своих подавленных обид, совершая таким образом бессознательную месть. Она могла также чувствовать влечение к другому мужчине и возмутиться тем, что муж позволил себе свободу, которой она себе не позволила. Исследовав такие возможности, она сможет не только значительно улучшить ситуацию, но и стать гораздо понятнее для себя. Никакой результат, однако, не возможен до тех пор, пока она просто настаивает на своем праве сердиться. Ситуация, в сущности, будет той же самой, как если бы она вытеснила свой гнев, хотя в этом случае распознать ее сопротивление исследованию себя гораздо труднее.
Пожалуй, будет уместным следующее замечание об общем настрое на борьбу с сопротивлением. Мы легко поддаемся искушению раздражаться на себя за сопротивление, словно оно указывает нам на досаждающую глупость или упрямство. Такая установка понятна — неприятно или даже невыносимо наталкиваться на пути к желанной цели на препятствия, создаваемыми нами самими. Тем не менее неоправданно или даже бессмысленно упрекать себя за свои сопротивления. Человек не повинен в развитии сил, которые стоят за ними; более того, невротические наклонности, которые они пытаются защитить, предоставляли ему необходимые средства справляться с жизнью, тогда как все остальные средства отказывали. Гораздо разумнее принять противодействующие силы как нечто данное. Я бы сказала, что он должен уважать их как часть самого себя, уважать не в смысле одобрения или потворства, а в смысле признания их как результата органического развития. Такая позиция будет не только более справедливой по отношению к себе, но и создаст гораздо более здоровую основу для борьбы с сопротивлениями. Если же он подходит к ним с враждебной решимостью их сокрушить, то вряд ли ему хватит терпения и желания, необходимых, чтобы правильно их понять.
Если с сопротивлениями борются указанным образом и с соответствующим настроем, то шансы понять и преодолеть их велики, если только они не являются более сильными, чем созидательная воля человека. В последнем случае сопротивления представляют собой проблему, которую можно преодолеть разве что с помощью специалиста.
Глава 11. Ограничения самоанализа
Различие между сопротивлением и ограничением является не более чем различием в степени. Любое сопротивление, если оно достаточно велико, может превратиться в реальное ограничение. Любой фактор, преуменьшающий или парализующий намерение человека вступить в схватку с собой, образует возможное ограничение для самоанализа. Я не вижу иного способа представить эти факторы, кроме как обсудить их по отдельности, хотя они и не существуют порознь. Поэтому на следующих страницах один и тот же фактор иногда рассматривается с разных точек зрения.
Начнем с того, что укоренившееся чувство смирения представляет серьезное ограничение для самоанализа. Человек может настолько отчаяться когда-либо избавиться от своих психологических проблем, что его стремления хватит не более чем на самую нерешительную попытку с ними справиться. Чувством безнадежности в той или иной мере сопровождается каждый тяжелый невроз. Образует ли оно серьезное препятствие для терапии, зависит от конструктивных сил, которые еще живы или могут быть возрождены. Нередко такие конструктивные силы обнаруживаются даже тогда, когда, казалось, их не было совершенно. Но иногда человек оказывается настолько сокрушенным в раннем возрасте или настолько погрязшим в неразрешимых конфликтах, что уже навсегда лишается всякой надежды и отказывается от борьбы.
Такая позиция смирения может полностью осознаваться, проявляясь в распространяющемся повсюду чувстве пустоты жизни или в более или менее разработанной философии тщетности жизни как таковой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65
Техника борьбы с сопротивлением заключается в том, чтобы попытаться его проассоциировать. Но всякий раз, когда в ходе аналитической работы возникает сопротивление, прежде чем приступить к этому, полезно просмотреть записи, сделанные непосредственно перед возникновением блока, — вполне возможно, что ключ к разгадке лежит в затронутой теме и при просмотре записей место уклонения прояснится. Иногда человек не сможет приступить к поиску сопротивления немедленно, испытывая явное нежелание или чрезмерную тревогу делать это. В таком случае разумнее не принуждать себя, а просто отметить, что в том или ином месте он вдруг ощутил тревогу или усталость, и возобновить работу на следующий день, когда он, возможно, по-новому взглянет на вещи.
Говоря, что человеку следует «проассоциировать сопротивление», я имею в виду, что он должен осмыслить конкретное проявление блока и дать своим мыслям свободно течь в этом русле. Так, заметив, что, какие бы проблемы ни затрагивались, в своих интерпретациях он всегда оказывается победителем, он должен попытаться использовать это открытие в качестве отправной точки для дальнейших ассоциаций. Почувствовав себя обескураженным своим открытием, он должен помнить, что оно, возможно, затронуло факторы, которые он пока еще не способен или не желает изменить, и попытаться ассоциировать, держа в уме эту возможность. Если ему трудно приступить к анализу, но при этом он чувствует потребность исследовать себя, он должен вспомнить о том, что причиной блока может быть предыдущая часть анализа или какое-либо внешнее событие.
В силу упомянутых выше причин эти сопротивления, вызванные внешними факторами, особенно характерны для самоанализа. Человек, одолеваемый невротическими наклонностями — или в данном случае едва ли не каждый, — наверное, почувствует себя оскорбленным или несправедливо обиженным другим человеком или жизнью в целом, принимая за чистую монету свою реакцию обиды или негодования. В таких ситуациях необходимо четко различать реальное оскорбление и мнимое. И даже если оскорбление реально, оно не обязательно должно вызывать такие реакции: если только сам человек не уязвим к тому, что могут сделать другие, на многие оскорбления он будет реагировать жалостью или осуждением обидчика, возможно, открытой борьбой, но не обидой или негодованием. Гораздо проще чувствовать право на гнев, чем выяснять, какое именно уязвимое место было затронуто. Но в интересах человека следовать этим путем, даже если то, что другой человек и впрямь был жесток, несправедлив или невнимателен, не вызывает сомнения.
Предположим, что жена глубоко расстроена, узнав, что муж имел мимолетную связь с другой женщиной. И даже месяцы спустя она не может успокоиться, хотя знает, что это дело прошлого, а муж предпринимает все возможное, чтобы восстановить хорошие отношения. Она изводит себя и мужа и тут и там осыпает его горькими упреками. Существует множество причин того, почему она объясняет свои чувства и поступки подобным образом, не имеющим ничего общего с действительной обидой из-за измены. Ее могло уязвить, что муж мог увлечься кем-то, кроме нее. Для нее могло быть невыносимым, что муж вышел из-под ее контроля и власти. Это могло затронуть ее страх оказаться покинутой, как в случае с Клэр. Она могла быть недовольной браком из-за причин, о которых и сама не знает, и воспользоваться этим чрезвычайным случаем для оправдания всех своих подавленных обид, совершая таким образом бессознательную месть. Она могла также чувствовать влечение к другому мужчине и возмутиться тем, что муж позволил себе свободу, которой она себе не позволила. Исследовав такие возможности, она сможет не только значительно улучшить ситуацию, но и стать гораздо понятнее для себя. Никакой результат, однако, не возможен до тех пор, пока она просто настаивает на своем праве сердиться. Ситуация, в сущности, будет той же самой, как если бы она вытеснила свой гнев, хотя в этом случае распознать ее сопротивление исследованию себя гораздо труднее.
Пожалуй, будет уместным следующее замечание об общем настрое на борьбу с сопротивлением. Мы легко поддаемся искушению раздражаться на себя за сопротивление, словно оно указывает нам на досаждающую глупость или упрямство. Такая установка понятна — неприятно или даже невыносимо наталкиваться на пути к желанной цели на препятствия, создаваемыми нами самими. Тем не менее неоправданно или даже бессмысленно упрекать себя за свои сопротивления. Человек не повинен в развитии сил, которые стоят за ними; более того, невротические наклонности, которые они пытаются защитить, предоставляли ему необходимые средства справляться с жизнью, тогда как все остальные средства отказывали. Гораздо разумнее принять противодействующие силы как нечто данное. Я бы сказала, что он должен уважать их как часть самого себя, уважать не в смысле одобрения или потворства, а в смысле признания их как результата органического развития. Такая позиция будет не только более справедливой по отношению к себе, но и создаст гораздо более здоровую основу для борьбы с сопротивлениями. Если же он подходит к ним с враждебной решимостью их сокрушить, то вряд ли ему хватит терпения и желания, необходимых, чтобы правильно их понять.
Если с сопротивлениями борются указанным образом и с соответствующим настроем, то шансы понять и преодолеть их велики, если только они не являются более сильными, чем созидательная воля человека. В последнем случае сопротивления представляют собой проблему, которую можно преодолеть разве что с помощью специалиста.
Глава 11. Ограничения самоанализа
Различие между сопротивлением и ограничением является не более чем различием в степени. Любое сопротивление, если оно достаточно велико, может превратиться в реальное ограничение. Любой фактор, преуменьшающий или парализующий намерение человека вступить в схватку с собой, образует возможное ограничение для самоанализа. Я не вижу иного способа представить эти факторы, кроме как обсудить их по отдельности, хотя они и не существуют порознь. Поэтому на следующих страницах один и тот же фактор иногда рассматривается с разных точек зрения.
Начнем с того, что укоренившееся чувство смирения представляет серьезное ограничение для самоанализа. Человек может настолько отчаяться когда-либо избавиться от своих психологических проблем, что его стремления хватит не более чем на самую нерешительную попытку с ними справиться. Чувством безнадежности в той или иной мере сопровождается каждый тяжелый невроз. Образует ли оно серьезное препятствие для терапии, зависит от конструктивных сил, которые еще живы или могут быть возрождены. Нередко такие конструктивные силы обнаруживаются даже тогда, когда, казалось, их не было совершенно. Но иногда человек оказывается настолько сокрушенным в раннем возрасте или настолько погрязшим в неразрешимых конфликтах, что уже навсегда лишается всякой надежды и отказывается от борьбы.
Такая позиция смирения может полностью осознаваться, проявляясь в распространяющемся повсюду чувстве пустоты жизни или в более или менее разработанной философии тщетности жизни как таковой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65