Он верил в возникновение на самой заре существования Вселенной неких "существ, устроенных не так, как мы, - писал он, - по крайней мере, из несравненно более разреженной материи". За миллиарды лет своего бытия существа эти, считал ученый, могли достичь "венца совершенства". "Умели ли они сохраниться до настоящего времени и живут ли среди нас, будучи невидимы нами?" - спрашивал Циолковский.
Неспособность наша к восприятию этих тонких структур, иных сущностей сравнима, возможно, только с неспособностью насекомых, скажем, пчел воспринять наше собственное существование, существование человека. Люди занимаются пчеловодством более десяти тысяч лет. Десять тысячелетий подряд они используют пчел - видоизменяют их, изучают, пишут о них статьи и монографии. Но при этом для самих пчел человек, оказывается, остается за барьером их восприятия. Зрение их устроено таким образом, что позволяет им различать лишь расплывчатые контуры ближних предметов. В этом колышущемся мареве туманных очертаний контуры человека, контуры дерева или колонны, воздвигнутой в честь какого-то события нашего мира, одинаково неразличимы и равно безразличны им. Пчелы, считает известный французский исследователь Реми Шовен, даже не подозревают о существовании такого существа, как человек. В той реальности, в которой пребывают они, нет ни человека, ни человечества.
Подобно пчелам или насекомым, обитающим в природе, не догадывающимся о существовании человека, мы не воспринимаем иных сущностей, возможно точно так же обитающих рядом с нами. Правда, иногда мы хотя бы можем допустить мысль, что они есть. Но каково бытие этих сущностей, каковы их мотивы и цели, если они вообще им присущи, этого мы знать не можем. Как не могли бы знать, не разводят ли и они человечество так же, как мы разводим пчел. Впрочем, может, и слава Богу, что не знаем. Если у философов и мыслителей убеждение о других, неведомых сущностях лишь как бы присутствует в широком спектре воззрений, которые высказывали они по разным поводам, то для людей различных вер, для шаманов, колдунов и многих экстрасенсов это представление - важный компонент их реальности. Эти сущности, по их убеждению, причастны человеческому бытию, они же активно участвуют в их магической практике, помогая или, наоборот, препятствуя им.
Представление о таких сущностях, незримо пребывающих рядом с нами, издавна жило в народном сознании. Часто сущности эти бывают связаны с определенным местом: духи гор, озера или реки. В Средней Азии и на Востоке это всевозможные джинны, аджинны, пери, дэвы. На представления о таких сущностях неизбежно переносятся чисто человеческие категории: понятия большей или меньшей силы, могущества, добра или зла, как и прочие свойства и качества, присущие самому человеку.
В русской традиции из таких сущностей, связанных с он ределенным местом, чаще других упоминается домовой. Обычно это друг дома, заботящийся о людях, которые живут там. В некоем мистическом смысле именно он является хозяином дома, люди же, живущие в нем, поколения, сменяющие друг друга, - как бы постояльцы. Поэтому, поселяясь в доме или приходя в пустующий дом, хотя бы чтобы переночевать там, полагалось просить домового, чтобы пустил.
Не буду говорить здесь о других сущностях, связанных с определенным местом, - леших, водяных и прочих, ограничившись домовым как более знакомым и, возможно, именно в силу этого представляющимся мне наиболее симпатичным. Некоторые, говоря о таких сущностях, понимают связь с тем или иным местом как пребывание, «проживание» в данном месте. Скажем, дух озера живет в нем наряду с другими, но только видимыми нами существами, как живут в нем, скажем, карпы, караси или утки.
Более углубленный взгляд готов видеть в такой сущности нечто более сложное - скажем, некое полевое образование, контуры которого совпадают с очертаниями озера и которое каким-то образом как бы включает в себя всех обитающих в нем, образуя совокупность, осознающую себя как некое "я".
Возможно, однако, понимание значительно большей глубины и проникновения. Такое понимание открывает картину нарастающей сложности и непривычных зависимостей. Вот как излагает эту точку зрения московский исследователь Е. А. Фай-дыш: "Те, кто говорит о духах каких-то мест - озера, леса, гор, реки, - воспринимают их не физическим зрением, а визионерски, в ином измерении. Так что, скажем, дух озера нельзя локализовать как некое существо, обитающее в пространстве данного озера. Или даже как нечто, занимающее все пространство этого озера. Это может пониматься скорее в том смысле, что через озеро возможно локализовать некое место нашего пространства, через которое возможно восприятие этой сущности. Сама же эта сущность, само это «нечто», пребывает в некоем ином измерении, составляющем с этим озером единое целое. В нашем же мире она проявляется через озеро. Но основной смысл такой сущности лежит в ином измерении. Некоторые из них как бы «выскакивают» откуда-то к нам. А другие большую часть времени могут проводить в нашем мире. Они могут приходить и уходить, появляться и исчезать, путешествуя туда и сюда. Впрочем, само понятие того или этого мира есть лишь метафора более сложной реальности. Эти сущности, как и мы, являются многомерными существами, но иные измерения находятся за пределами нашего обыденного восприятия. Даже то, что воспринимается ясновидчески, визионерски, - это лишь некая малая часть, обозначение, иероглиф самой сущности. Это как бы тот ее срез, который проступает в области ее соприкосновения с нашей трехмерной реальностью.
Сущности эти могут быть персонифицированы, наделены своим «я», хотя и не обязательно".
Это те сущности, которые могут иметь в нашем мире самый различный облик - того же, скажем, озера или реки, дерева, горы, камня. Чаще всего местное предание или традиция выделяют такой объект, связывая его с каким-то духом или другим существом, обитающим в нем. Таким, например, многие годы считался придорожный валун у одной деревни в графстве Эссекс, Великобритания. Из поколения в поколение передавалось предание о злом духе, который будто бы живет под ним и не может выйти, пока кто-нибудь не сдвинет камень. Во время войны, осенью 1944 года, американский военный бульдозер, расширяя дорогу, своротил камень в сторону.
События, последовавшие за этим, привели к тому, что уже на следующий день сама деревня и окрестности оказались наводнены репортерами. На церковной колокольне, которая была пуста и заперта, сами собой звонили колокола, тяжелые столбы и сельскохозяйственные орудия переносились с места на место, и их находили в самых неподходящих местах. Местные жители потребовали вернуть камень обратно на место. Это было проделано в полночь с исполнением соответствующих магических ритуалов и заклинаний. Весь разгул непонятных происшествий прекратился тотчас же. Единственный след этой истории - газетные репортажи и фотографии тех дней.
Подобные камни, так или иначе связанные с местным фольклором, известны во многих местах. Разные эти поверил объединяет одно - такой камень не следует трогать, сдвигать с места. Такой большой мегалит (его называют "королевский камень") есть в окрестностях Оксфорда. Как-то местный лорд решил использовать его в качестве опоры моста, который сооружался в его имении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135
Неспособность наша к восприятию этих тонких структур, иных сущностей сравнима, возможно, только с неспособностью насекомых, скажем, пчел воспринять наше собственное существование, существование человека. Люди занимаются пчеловодством более десяти тысяч лет. Десять тысячелетий подряд они используют пчел - видоизменяют их, изучают, пишут о них статьи и монографии. Но при этом для самих пчел человек, оказывается, остается за барьером их восприятия. Зрение их устроено таким образом, что позволяет им различать лишь расплывчатые контуры ближних предметов. В этом колышущемся мареве туманных очертаний контуры человека, контуры дерева или колонны, воздвигнутой в честь какого-то события нашего мира, одинаково неразличимы и равно безразличны им. Пчелы, считает известный французский исследователь Реми Шовен, даже не подозревают о существовании такого существа, как человек. В той реальности, в которой пребывают они, нет ни человека, ни человечества.
Подобно пчелам или насекомым, обитающим в природе, не догадывающимся о существовании человека, мы не воспринимаем иных сущностей, возможно точно так же обитающих рядом с нами. Правда, иногда мы хотя бы можем допустить мысль, что они есть. Но каково бытие этих сущностей, каковы их мотивы и цели, если они вообще им присущи, этого мы знать не можем. Как не могли бы знать, не разводят ли и они человечество так же, как мы разводим пчел. Впрочем, может, и слава Богу, что не знаем. Если у философов и мыслителей убеждение о других, неведомых сущностях лишь как бы присутствует в широком спектре воззрений, которые высказывали они по разным поводам, то для людей различных вер, для шаманов, колдунов и многих экстрасенсов это представление - важный компонент их реальности. Эти сущности, по их убеждению, причастны человеческому бытию, они же активно участвуют в их магической практике, помогая или, наоборот, препятствуя им.
Представление о таких сущностях, незримо пребывающих рядом с нами, издавна жило в народном сознании. Часто сущности эти бывают связаны с определенным местом: духи гор, озера или реки. В Средней Азии и на Востоке это всевозможные джинны, аджинны, пери, дэвы. На представления о таких сущностях неизбежно переносятся чисто человеческие категории: понятия большей или меньшей силы, могущества, добра или зла, как и прочие свойства и качества, присущие самому человеку.
В русской традиции из таких сущностей, связанных с он ределенным местом, чаще других упоминается домовой. Обычно это друг дома, заботящийся о людях, которые живут там. В некоем мистическом смысле именно он является хозяином дома, люди же, живущие в нем, поколения, сменяющие друг друга, - как бы постояльцы. Поэтому, поселяясь в доме или приходя в пустующий дом, хотя бы чтобы переночевать там, полагалось просить домового, чтобы пустил.
Не буду говорить здесь о других сущностях, связанных с определенным местом, - леших, водяных и прочих, ограничившись домовым как более знакомым и, возможно, именно в силу этого представляющимся мне наиболее симпатичным. Некоторые, говоря о таких сущностях, понимают связь с тем или иным местом как пребывание, «проживание» в данном месте. Скажем, дух озера живет в нем наряду с другими, но только видимыми нами существами, как живут в нем, скажем, карпы, караси или утки.
Более углубленный взгляд готов видеть в такой сущности нечто более сложное - скажем, некое полевое образование, контуры которого совпадают с очертаниями озера и которое каким-то образом как бы включает в себя всех обитающих в нем, образуя совокупность, осознающую себя как некое "я".
Возможно, однако, понимание значительно большей глубины и проникновения. Такое понимание открывает картину нарастающей сложности и непривычных зависимостей. Вот как излагает эту точку зрения московский исследователь Е. А. Фай-дыш: "Те, кто говорит о духах каких-то мест - озера, леса, гор, реки, - воспринимают их не физическим зрением, а визионерски, в ином измерении. Так что, скажем, дух озера нельзя локализовать как некое существо, обитающее в пространстве данного озера. Или даже как нечто, занимающее все пространство этого озера. Это может пониматься скорее в том смысле, что через озеро возможно локализовать некое место нашего пространства, через которое возможно восприятие этой сущности. Сама же эта сущность, само это «нечто», пребывает в некоем ином измерении, составляющем с этим озером единое целое. В нашем же мире она проявляется через озеро. Но основной смысл такой сущности лежит в ином измерении. Некоторые из них как бы «выскакивают» откуда-то к нам. А другие большую часть времени могут проводить в нашем мире. Они могут приходить и уходить, появляться и исчезать, путешествуя туда и сюда. Впрочем, само понятие того или этого мира есть лишь метафора более сложной реальности. Эти сущности, как и мы, являются многомерными существами, но иные измерения находятся за пределами нашего обыденного восприятия. Даже то, что воспринимается ясновидчески, визионерски, - это лишь некая малая часть, обозначение, иероглиф самой сущности. Это как бы тот ее срез, который проступает в области ее соприкосновения с нашей трехмерной реальностью.
Сущности эти могут быть персонифицированы, наделены своим «я», хотя и не обязательно".
Это те сущности, которые могут иметь в нашем мире самый различный облик - того же, скажем, озера или реки, дерева, горы, камня. Чаще всего местное предание или традиция выделяют такой объект, связывая его с каким-то духом или другим существом, обитающим в нем. Таким, например, многие годы считался придорожный валун у одной деревни в графстве Эссекс, Великобритания. Из поколения в поколение передавалось предание о злом духе, который будто бы живет под ним и не может выйти, пока кто-нибудь не сдвинет камень. Во время войны, осенью 1944 года, американский военный бульдозер, расширяя дорогу, своротил камень в сторону.
События, последовавшие за этим, привели к тому, что уже на следующий день сама деревня и окрестности оказались наводнены репортерами. На церковной колокольне, которая была пуста и заперта, сами собой звонили колокола, тяжелые столбы и сельскохозяйственные орудия переносились с места на место, и их находили в самых неподходящих местах. Местные жители потребовали вернуть камень обратно на место. Это было проделано в полночь с исполнением соответствующих магических ритуалов и заклинаний. Весь разгул непонятных происшествий прекратился тотчас же. Единственный след этой истории - газетные репортажи и фотографии тех дней.
Подобные камни, так или иначе связанные с местным фольклором, известны во многих местах. Разные эти поверил объединяет одно - такой камень не следует трогать, сдвигать с места. Такой большой мегалит (его называют "королевский камень") есть в окрестностях Оксфорда. Как-то местный лорд решил использовать его в качестве опоры моста, который сооружался в его имении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135