Почти в то же время в кабинете майора Вердера стал известен факт, относящийся к преступлению, совершенному в «Сломанном кресте»; он должен был навести правосудие на след убийцы.
В этот дань утром Эк возвратился со своим отрядом в Ригу.
Читатель помнит, что полицейские были посланы в северную часть области, где с некоторых пор участились нападения на отдельных лиц и грабежи в имениях. Следует также напомнить, что за неделю до того в окрестностях Чудского озера Эк преследовал одного беглого каторжника из сибирских копей и что ему пришлось гнаться за ним до самого Пернова. Но беглец бросился на несущиеся по реке Пернове льдины и исчез среди ледяных глыб.
Погиб ли этот преступник?.. Вероятно, погиб. Но полной уверенности все же не было. Унтер-офицер Эк тем более сомневался в этом, что трупа беглеца не нашли ни в порту, ни в устье Перновы.
Короче говоря, вернувшись в Ригу и спеша с донесением к майору Вердеру, унтер-офицер шел к нему в кабинет, когда ему сообщили об убийстве в «Сломанном кресте»; никто не подозревал, что в руках Эка находится ключ к раскрытию этого таинственного дела.
Поэтому велики были удивление и радость майора Вердера, когда он узнал, что унтер-офицер может сообщить ему сведения о преступлении и о преступнике, которого безуспешно разыскивали.
— Ты видел убийцу банковского артельщика?..
— Его самого, господин майор.
— Ты знал Поха?..
— Как же, знал и видел его в последний раз тринадцатого числа вечером.
— Где?..
— В трактире Крофа.
— Ты был там?
— Да, господин майор, перед возвращением в Пернов с одним из моих людей.
— И ты разговаривал с несчастным артельщиком?..
— Как же, несколько минут. Могу добавить, что если убийца, по всей вероятности, тот самый незнакомец, который сопровождал Поха, путешественник, проведший ночь в корчме… то его я тоже знаю…
— Ты знаешь его?..
— Да, если только убийца тот самый путешественник…
— По данным расследования, в этом не может быть сомнения.
— Что ж, господин майор, я вам его назову… Только вряд ли вы поверите мне!
— Поверю, раз ты утверждаешь…
— Я утверждаю следующее, — ответил Эк, — хотя я и не разговаривал в трактире с этим путешественником, но я прекрасно узнал его, несмотря на то, что лицо его было скрыто капюшоном… Это учитель Дмитрий Николев…
— Дмитрий Николев?!. — воскликнул пораженный майор. — Он?.. Не может быть…
— Говорил ведь я, что вы мне не поверите, — заметил унтер-офицер.
Майор Вердер поднялся и большими шагами стал расхаживать по кабинету, бормоча:
— Дмитрий Николев!.. Дмитрий Николев!..
Как! Этот человек, которого выставили кандидатом на предстоящих выборах в городскую думу, соперник влиятельнейшей семьи Иохаузенов, этот русский — выразитель всех надежд и притязаний славянской партии, направленных против германцев, этот человек, которому покровительствовало московское правительство, — он и есть убийца несчастного Поха!..
— Ты утверждаешь это?.. — повторил он, остановившись перед Эком.
— Утверждаю.
— Значит, Дмитрий Николев уезжал из Риги?..
— Да… по крайней мере в ту ночь… Впрочем, это нетрудно проверить…
— Я пошлю к нему на дом полицейского, — сказал майор, — и велю передать господину Франку Иохаузену, чтобы он зашел ко мне в кабинет… Ты ожидай здесь…
— Слушаюсь, господин майор!
Майор отдал распоряжения двум полицейским из участка, и они тотчас же ушли.
Десять минут спустя г-н Франк Иохаузен был у майора, и Эк повторял перед ним свои показания.
Можно без труда представить себе чувства, переполнявшие душу злопамятного банкира. Наконец-то самый неожиданный случай — преступление, убийство — предавал в его руки соперника, которого он преследовал своей ненавистью!.. Дмитрий. Николев… убийца Поха!..
— Ты утверждаешь это?.. — в последний раз спросил майор, обращаясь к унтер-офицеру.
— Утверждаю! — голосом, в котором звучала непоколебимая уверенность, ответил Эк.
— Но… если он не уезжал из Риги?.. — в свою очередь спросил г-н Франк Иохаузен.
— Он уезжал, — заявил Эк. — Его не было дома в ночь с тринадцатого на четырнадцатое… раз я его видел… собственными глазами видел… и узнал…
— Подождем возвращения полицейского, которого я послал к нему на дом, — сказал майор Вердер, — через несколько минут он будет здесь.
Сидя у окна, г-н Франк Иохаузен предался нахлынувшим на него чувствам. Ему хотелось верить, что унтер-офицер не ошибся, и вместе с тем инстинкт справедливости восставал в нем против столь невероятного обвинения.
Вернулся полицейский и доложил, что г-н Дмитрий Николев 13-го рано утром выехал из Риги и еще не возвращался.
Это подтверждало сообщение Эка.
— Видите, я был прав, господин майор, — сказал он. — Дмитрий Николев покинул дом тринадцатого на заре… Он и Пох сели в почтовую карету… Несчастный случай с каретой произошел около семи часов вечера, и оба пассажира в восемь пришли в трактир «Сломанный крест», где и остались на ночь… Значит, если один из путешественников убил другого, то этот убийца
— Дмитрий Николев!
Господин Франк Иохаузен ушел ошеломленный и торжествующий. Ужасное известие должно было сразу же распространиться. И действительно, подобно вспышке пороха, зажженного искрой, новость облетела весь город!.. Убийство в «Сломанном кресте» — дело рук Дмитрия Николева!
К счастью, Илька Николева еще ничего об этом не знала. В их дом не проникали слухи. Об этом позаботился доктор Гамин. И вечером, когда г-н Делапорт и он встретились в столовой Никелевых, не было произнесено ни слова о происшедшем. Впрочем, узнав новость, они только пожали плечами… Николев — убийца!.. Они отказывались этому верить.
Но телеграф действовал своим чередом. Полицейским отрядам края передали приказ арестовать Дмитрия Николева, как только его найдут.
Вот каким образом шестнадцатого после полудня известие это прибыло в Дерпт. Карла Иохаузена одним из первых осведомили об этом. Читатель уже знает, какой ответ в присутствии товарищей по университету он дал Ивану Николеву, вызвавшему его на дуэль.
10. ДОПРОС
Никем в дороге не узнанный, Дмитрий Николев возвратился в Ригу в ночь с 16 на 17 апреля.
Илька не спала — тревога одолевала ее. Но в каком состоянии была бы несчастная девушка, знай она о тяготевшем над отцом обвинении…
Была у нее и еще одна причина для беспокойства: вечером, после ухода г-на Делапорта и доктора Гамина, телеграмма из Дерпта уведомила ее, что Иван Николев прибудет на следующий день. Никаких причин своего внезапного приезда он не сообщал.
Какая тяжесть спала с души Ильки, когда около трех часов утра она услышала шаги отца, подымавшегося к себе по лестнице! Он не постучался к ней, и она решила, что лучше дать ему выспаться и отдохнуть с дороги. Наутро, как только он встанет, она зайдет поздороваться и поцеловать его. Возможно, он скажет ей, почему так внезапно, без предупреждения, вынужден был уехать.
И действительно, на следующий день, когда рано утром отец и дочь встретились, Дмитрий Николев сразу же сказал:
— Вот я и вернулся, дорогая детка… Я запоздал больше, чем думал… О! только на одни сутки…
— У тебя усталый вид, отец, — заметила Илька.
— Я немного устал, но за утро я отдохну, а после обеда пойду давать уроки.
— Быть может, подождать до завтра, отец?.. Твои ученики предупреждены…
— Нет, Илька, нет… Не могу я их дольше заставлять ждать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45