Майор рассуждал как весьма опытный полицейский. Однако надвигалась ночь, и тени сумерек сгущались. Разумнее было подождать до утра.
Итак, банкир и его спутники остановились в пристанционной корчме. Они здесь поужинали и кое-как устроились на ночь в отведенных им комнатах.
На следующий день, 15 апреля, как только рассвело, экипаж выехал со станции и к семи часам подкатил к трактиру.
Охранявшие его перновские полицейские встретили прибывших на крыльце. Кроф расхаживал по большой комнате корчмы. Прибегать к силе, чтобы удержать его в корчме, не пришлось. Зачем ему покидать свой дом?.. Наоборот. Разве не должен он обслуживать полицейских, подавать им все, в чем они будут нуждаться? Разве не обязан находиться в распоряжении следователя, который будет производить допрос?.. Чьи показания, как не его, могут быть так ценны при начале следствия?
Полицейские строго наблюдали за тем, чтобы все внутри и вне дома, в комнатах и на большой дороге около трактира, оставалось в неприкосновенности. Крестьянам окрестных деревень было запрещено приближаться к дому, и даже сейчас с полсотни любопытных держались на почтительном расстоянии.
Согласно данному обещанию, накануне в семь часов утра Брокс с каретником и ямщиком верхами вернулись в трактир. Кондуктор рассчитывал застать там Поха и незнакомца и, починив карету, повезти их дальше.
Легко представить себе ужас, который обуял Брокса, когда он и трактирщик очутились перед трупом Поха, бедняги Поха, с таким нетерпением стремившегося обратно в Ригу, чтобы сыграть свадьбу! Оставив ямщика и каретника в корчме, кондуктор тотчас же вскочил на лошадь и поскакал в Перлов заявить в полицию. На место происшествия немедленно выехали полицейские, а майору Вердеру в Ригу отправили депешу.
Что касается Брокса, то он решил вернуться в трактир, чтобы предоставить себя в распоряжение следователя, которому, вероятно, понадобятся его показания.
Прибыв в корчму, следователь Керсдорф и майор Вердер сразу же приступили к делу. Они расставили снаружи полицейских — на дороге перед домом, позади дома, вдоль огорода и, немного правее, на опушке елового леса, — приказав не подпускать близко зевак.
При входе в дом майора, доктора и г-на Иохаузена встретил трактирщик Кроф; он провел их в комнату, где лежал убитый банковский артельщик.
При виде несчастного Поха г-н Иохаузен не мог совладать с волнением. Труп его старого служителя лежал здесь, перед ним, на кровати в том самом положении, в каком смерть застигла беднягу во время сна. В лице банковского артельщика не было ни кровинки, за сутки, прошедшие с момента убийства, тело его окоченело. Накануне в семь часов утра, заметив, что из комнаты Поха не доносится ни звука, Кроф, помня просьбу артельщика, не стал его будить; но когда через час приехал кондуктор, оба начали стучаться в дверь, запертую изнутри. Им никто не ответил. Тогда, весьма встревоженные, они взломали дверь и нашли еще теплый труп артельщика.
На столике возле кровати лежала сумка с вензелем братьев Иохаузенов. Цепочка валялась на полу, и сумка была пуста. Пятнадцать тысяч рублей кредитными билетами, которые Пох вез в Ревель, исчезли.
Первым делом доктор Гамин исследовал труп. Убитый потерял много крови. Красная лужа тянулась от кровати до двери. Рубашка Поха покоробилась от запекшейся крови. Примерно на уровне пятого ребра на ней виднелось отверстие, а на груди в этом месте довольно странной формы рана. Не могло быть сомнения, что она была нанесена шведским ножом. Эти ножи имеют пяти-шестидюймовое лезвие на деревянной ручке, стянутой на конце металлическим кольцом с защелкой. Это кольцо оставило по краям раны заметный след. Удар был нанесен с большой силой. Нож проткнул сердце и вызвал моментальную смерть.
Причина убийства была ясна — ограбление: деньги, находившиеся в сумке Поха, исчезли.
Но каким образом преступник проник в комнату?.. Видимо, через окно, выходившее на большую дорогу, раз дверь была заперта изнутри. Ведь трактирщику с помощью Брокса пришлось ее взломать. Можно будет убедиться в этом, осмотрев окно снаружи. Ясно только одно: Пох, как это показывают кровавые следы на подушке, положил под нее сумку, убийца пошарил там, вытащил ее окровавленной рукой и, вынув содержимое, бросил сумку на стол.
Все это было установлено в присутствии трактирщика, который весьма толково отвечал на вопросы следователя.
Прежде чем приступить к допросу, г-н Керсдорф и майор решили осмотреть дом с внешней стороны. Нужно было обойти корчму кругом и выяснить, не оставил ли там убийца каких-нибудь следов.
В сопровождении доктора Гамина и г-на Иохаузена они вышли из дому.
Кроф и прибывшие из Риги полицейские последовали за ними. Крестьян продолжали удерживать поодаль, на расстоянии тридцати шагов.
В первую очередь подвергли тщательному осмотру окно комнаты, в которой произошло убийство. С первого взгляда заметили, что правый, и так уже ветхий, ставень был сорван при помощи какого-то рычага и державший его железный крючок вырван из подоконника. Земля была усеяна битым стеклом. Через разбитое окно убийца, вероятно, просунул руку и отодвинул шпингалет, который достаточно было повернуть для этого вокруг оси. Итак, не оставалось сомнения: убийца проник в комнату через это окно и, совершив преступление, бежал тем же способом.
Что касается следов ног вокруг трактира, то их оказалось множество. Земля, размокшая от дождя, лившего в ночь с 13-го на 14-е, сохранила их отпечатки. Но следы эти скрещивались, находили один на другой и были столь различной формы, что не могли служить уликой. Это объяснялось тем, что накануне, еще до прибытия на место перновских полицейских, толпа любопытных кружила вокруг дома, и Кроф не сумел им помешать.
Следователь Керсдорф и майор приступили тогда к осмотру окна комнаты, где ночевал незнакомец. На первый взгляд на нем не замечалось ничего подозрительного. Наглухо запертые ставни не открывались с ночи, то есть с тех пор, как незнакомец поспешно покинул трактир. Между тем на подоконнике, а также и на стене, виднелись царапины как будто от сапог человека, лезшего через окно.
Установив это, следователь, майор, доктор и банкир вернулись в дом. Оставалось осмотреть комнату незнакомца, примыкавшую, как известно, к общей комнате трактира. У двери со вчерашнего дня поочередно дежурили полицейские.
Комнату открыли, в ней стояла кромешная тьма. Майор Вердер сам подошел к окну, повернул деревянную задвижку, отворил окно и, отцепив укрепленный на подоконнике крючок, распахнул ставни.
В комнате стало светло. Она была в том самом состоянии, в котором ее оставил незнакомец. Постель была не убрана, сальная свеча, собственноручно погашенная Крофом после ухода путешественника, почти выгорела, два деревянных стула стояли на своих обычных местах; все свидетельствовало о том, что порядок не был ничем нарушен; в печке, находившейся в глубине комнаты у продольной стены дома, оставалось немного золы и две давно потухшие головешки. Обыскали старый шкаф, но в нем ничего не нашли. Таким образом осмотр комнаты не дал никаких улик, если не считать царапин, замеченных снаружи на стене и на подоконнике. Это открытие могло иметь важное значение.
Обыск закончили осмотром комнаты Крофа в пристройке со стороны огорода.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45