Вы ждете от меня этого?
Блюм громко и долго смеется, а Круп тем временем кисло изучает свои ногти.
– Нет, мистер Снайд. От вас ждут не этого. Есть группа хорошо вооруженных партизан, которые захватят цитадель графини. Вам надо будет только проникнуть туда следом за ними и спасти книги. Поднимется волна протеста против партизан, которые так безжалостно обошлись с богатой заморской сукой… Потом просочатся слухи о графине и ее лабораторий, и каждый найдет в них что-то для себя. ЦРУ, партизаны, русские, китайцы… а мы хотя бы немножко повеселимся. По меньшей мере, можем устроить что-то вроде небольшого Вьетнама.
– Ну, что ж, – говорю я. – Кому как не вам иметь широкий взгляд на вещи.
– Мы предпочитаем иметь очень специфический взгляд, мистер Снайд, – говорит Круп, глядя на тяжелые золотые карманные часы. – Будьте здесь в то же время во вторник, и мы продолжим нашу беседу. До того времени я бы очень порекомендовал вам избегать прочих обязательств.
– И прихватите с собой ваших помощников, и книги, которые у вас есть, – добавляет Блюм.
Во вторник, отправляясь к Блюму и Крупу, мы берем с собой книги, которые дали нам Игуаны. Круп просматривает книги, время от времени фыркая. Когда он заканчивает листать одну из них, он посылает ее через стол Блюму.
– Мистер Снайд, а где же те книги, которые вы сейчас делаете? – спрашивает Круп.
– Книги? Я? Я – всего лишь частное око, а не писатель.
– Вы пришли нас надувать, – рявкает Блюм, – мы сломаем вам хребет. Ганс! Вилли! Руди! Хайнрих! Herein []!
Входят четыре типа, держа в руках П-38 с глушителями, как в старом фильме о гестапо.
– А теперь ваш помощник принесет книги, а Вы и Ваш Lustknabe [] останетесь здесь. Ганс и Хайнрих пойдут с ним, чтобы он уж наверняка не потерялся.
Ганс и Хайнрих становятся за спиной у Джима.
– Держитесь все время в шести футах от нас.
Они уходят прочь.
Через полчаса Джим возвращается с книгами. Б & К раскладывают их на столе, и оба они встают и смотрят на них, как генералы, изучающие план боя.
Наконец, Круп кивает.
– Аch, ja. С этими, кажется, все ясно.
Блюм оборачивается ко мне, вид у него теперь почти игривый, потирает руки.
– Ну, что ж, вы и ваш помощник, и этот парень, вы готовы ехать, hein?
– Ехать? Куда?
– Сами увидите.
Ганс, Руди, Вилли и Хайнрих ведут нас под конвоем по какой-то лестнице на крышу; там нас ждет вертолет. У пилота пустое холодное лицо наемного убийцы, в кобуре под мышкой – 45-й калибр. Он похож на американца. Охранники пристегивают нас к сиденьям, завязывают нам глаза, и мы взлетаем.
Полет продолжается около часа.
Затем нас перегоняют из одного вертолета в другой. Театральщина. Вероятно, Дакота. На этот раз летим около трех часов, а затем садимся на воду. Нам снимают повязки с глаз, и теперь у нас уже другой пилот. Внешне он похож на англичанина, и у него борода.
Пилот оборачивается и улыбается:
– Ну, ребятки, приехали.
Нас развязывают, и мы высаживаемся на пристань. Она находится на маленьком озере, как раз такой величины, чтобы можно было посадить гидроплан. Вокруг озера я вижу сборные домики, и дальше на открытом месте – что-то вроде нефтяной вышки. Вся местность окружена оградой из колючей проволоки с вышками для стрелков. Вооруженной охраны кругом столько, что хватило бы на небольшую армию.
Перед одной из хибар беседуют несколько мужчин. Один из них подходит поприветствовать нас; этот тот самый цеэрушный панк Пирсон.
– Ну, Снайд, – говорит он. – Добро пожаловать на борт.
– Ну, Пирсон, – говорю я, – не можешь одолеть врага – вступай в его ряды.
– Вот это верно. Как насчет перекусить?
– В самый раз.
Он направляется к домику, который служит столовой. Там длинные столы, жестяные тарелки и множество едящих мужчин. Одни из них похожи на монтажников, другие на специалистов.
Мое внимание привлекает стол, за которым сидят около тридцати юношей. Это красивейшие парни из всех, что я встречал в таком количестве сразу; каждый из них – идеальный образец англосаксонского юноши.
– Наш генофонд, – объясняет Пирсон.
Толстый дежурный по столовой плюхает нам на тарелки немного рыбы, риса и тушеных абрикосов и наполняет жестяные кружки холодным чаем.
– У нас как в армии, – говорит Пирсон.
После того, как мы заканчиваем есть, он закуривает сигарету и ухмыляется мне сквозь клубы дыма.
– Ну, что ж, полагаю, вы недоумеваете, что все это значит.
– Ага.
– Заходите в мою берлогу, и я объясню. По крайней мере, хоть частично.
Я уже и так немало знаю. Гораздо больше, чем ему положено предполагать. И я знаю, что чем меньше он мне расскажет, тем больший у меня шанс выбраться отсюда живым. Я уже разглядел, что нефтяная вышка – это ракетная пусковая установка. Все встает на свои места.
Он направляется к маленькому сборному домику. Оборачивается к Джиму и Кики:
– Почему бы вам не прогуляться по окрестностям? Порыбачьте немного. Снаряжение можете взять в гарнизонной лавке. Озеро кишит большеротым окунем. Вам здесь понравится:
Я киваю Джиму, и он уходит вместе с Кики. Пирсон отпирает дверь, и мы заходим вовнутрь. Раскладушка, карточный столик, несколько стульев, какие-то книги. Он указывает мне на стул, садится и смотрит на меня.
– Вы видели пусковую установку?
– Да.
– А для чего, по-вашему, она будет использована?
– Очевидно, для того, чтобы что-то запустить.
– Очевидно. Космическую капсулу, которая одновременно будет спутником связи.
Я начинаю понимать, какую связь они планируют установить.
– Итак, представьте себе: на Нью-Йорк падает атомная бомба. Кого в этом будут винить?
– Комуняк.
– Правильно. А теперь представьте: разражается таинственная эпидемия, поражающая белую расу, в то время как желтые, черные и коричневые имеют к ней столь же таинственный иммунитет. Кого в этом будут винить?
– Желтых-черных-коричневых. В особенности желтых.
– Правильно. И значит, тогда у нас будет право в отместку применить любое биологическое и/или химическое оружие, разве нет?
– Вы его все равно примените, будет у вас право или не будет. Но эта эпидемия вполне может выкосить всю белую расу: уничтожить ее как генетическую единицу.
– У нас есть запасы спермы на случай эпидемии. Мы можем восстановить белую расу по своим образцам после того, как мы:
Перед моими глазами промелькнул стол с тридцатью парнями.
–Изящно. И вы хотите, чтобы я написал сценарий.
– Именно. Вы и так уже написали достаточно для того, чтобы дело завертелось.
– Как насчет графини де Гульпа? Какое отношение она имеет ко всему этому?
– А, графиня! Она не при чем. Ее роль совсем не так велика, как вы думаете. Она вряд ли пойдет на истребление черной и коричневой рас, потому что делает на них деньги. Она все еще мыслит денежными интересами.
– А ее лаборатории?
– Не так уж много от них пользы. Определенные виды специальных экспериментов представляют, возможно, некоторый интерес. Она, например, добилась успеха в реанимации обезглавленных мужчин. Их она дарит своим друзьям в качестве рабов-любовников. Их кормят через прямую кишку. Не вижу для них никакого практического применения. Мы думали о том, чтобы использовать ее в скандалах для дискредитации рядовых цеэрушников, но сейчас это уже не так важно.
– Осмелюсь предположить, вы можете прямо отсюда стереть ее с лица земли ракетами.
– Запросто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71
Блюм громко и долго смеется, а Круп тем временем кисло изучает свои ногти.
– Нет, мистер Снайд. От вас ждут не этого. Есть группа хорошо вооруженных партизан, которые захватят цитадель графини. Вам надо будет только проникнуть туда следом за ними и спасти книги. Поднимется волна протеста против партизан, которые так безжалостно обошлись с богатой заморской сукой… Потом просочатся слухи о графине и ее лабораторий, и каждый найдет в них что-то для себя. ЦРУ, партизаны, русские, китайцы… а мы хотя бы немножко повеселимся. По меньшей мере, можем устроить что-то вроде небольшого Вьетнама.
– Ну, что ж, – говорю я. – Кому как не вам иметь широкий взгляд на вещи.
– Мы предпочитаем иметь очень специфический взгляд, мистер Снайд, – говорит Круп, глядя на тяжелые золотые карманные часы. – Будьте здесь в то же время во вторник, и мы продолжим нашу беседу. До того времени я бы очень порекомендовал вам избегать прочих обязательств.
– И прихватите с собой ваших помощников, и книги, которые у вас есть, – добавляет Блюм.
Во вторник, отправляясь к Блюму и Крупу, мы берем с собой книги, которые дали нам Игуаны. Круп просматривает книги, время от времени фыркая. Когда он заканчивает листать одну из них, он посылает ее через стол Блюму.
– Мистер Снайд, а где же те книги, которые вы сейчас делаете? – спрашивает Круп.
– Книги? Я? Я – всего лишь частное око, а не писатель.
– Вы пришли нас надувать, – рявкает Блюм, – мы сломаем вам хребет. Ганс! Вилли! Руди! Хайнрих! Herein []!
Входят четыре типа, держа в руках П-38 с глушителями, как в старом фильме о гестапо.
– А теперь ваш помощник принесет книги, а Вы и Ваш Lustknabe [] останетесь здесь. Ганс и Хайнрих пойдут с ним, чтобы он уж наверняка не потерялся.
Ганс и Хайнрих становятся за спиной у Джима.
– Держитесь все время в шести футах от нас.
Они уходят прочь.
Через полчаса Джим возвращается с книгами. Б & К раскладывают их на столе, и оба они встают и смотрят на них, как генералы, изучающие план боя.
Наконец, Круп кивает.
– Аch, ja. С этими, кажется, все ясно.
Блюм оборачивается ко мне, вид у него теперь почти игривый, потирает руки.
– Ну, что ж, вы и ваш помощник, и этот парень, вы готовы ехать, hein?
– Ехать? Куда?
– Сами увидите.
Ганс, Руди, Вилли и Хайнрих ведут нас под конвоем по какой-то лестнице на крышу; там нас ждет вертолет. У пилота пустое холодное лицо наемного убийцы, в кобуре под мышкой – 45-й калибр. Он похож на американца. Охранники пристегивают нас к сиденьям, завязывают нам глаза, и мы взлетаем.
Полет продолжается около часа.
Затем нас перегоняют из одного вертолета в другой. Театральщина. Вероятно, Дакота. На этот раз летим около трех часов, а затем садимся на воду. Нам снимают повязки с глаз, и теперь у нас уже другой пилот. Внешне он похож на англичанина, и у него борода.
Пилот оборачивается и улыбается:
– Ну, ребятки, приехали.
Нас развязывают, и мы высаживаемся на пристань. Она находится на маленьком озере, как раз такой величины, чтобы можно было посадить гидроплан. Вокруг озера я вижу сборные домики, и дальше на открытом месте – что-то вроде нефтяной вышки. Вся местность окружена оградой из колючей проволоки с вышками для стрелков. Вооруженной охраны кругом столько, что хватило бы на небольшую армию.
Перед одной из хибар беседуют несколько мужчин. Один из них подходит поприветствовать нас; этот тот самый цеэрушный панк Пирсон.
– Ну, Снайд, – говорит он. – Добро пожаловать на борт.
– Ну, Пирсон, – говорю я, – не можешь одолеть врага – вступай в его ряды.
– Вот это верно. Как насчет перекусить?
– В самый раз.
Он направляется к домику, который служит столовой. Там длинные столы, жестяные тарелки и множество едящих мужчин. Одни из них похожи на монтажников, другие на специалистов.
Мое внимание привлекает стол, за которым сидят около тридцати юношей. Это красивейшие парни из всех, что я встречал в таком количестве сразу; каждый из них – идеальный образец англосаксонского юноши.
– Наш генофонд, – объясняет Пирсон.
Толстый дежурный по столовой плюхает нам на тарелки немного рыбы, риса и тушеных абрикосов и наполняет жестяные кружки холодным чаем.
– У нас как в армии, – говорит Пирсон.
После того, как мы заканчиваем есть, он закуривает сигарету и ухмыляется мне сквозь клубы дыма.
– Ну, что ж, полагаю, вы недоумеваете, что все это значит.
– Ага.
– Заходите в мою берлогу, и я объясню. По крайней мере, хоть частично.
Я уже и так немало знаю. Гораздо больше, чем ему положено предполагать. И я знаю, что чем меньше он мне расскажет, тем больший у меня шанс выбраться отсюда живым. Я уже разглядел, что нефтяная вышка – это ракетная пусковая установка. Все встает на свои места.
Он направляется к маленькому сборному домику. Оборачивается к Джиму и Кики:
– Почему бы вам не прогуляться по окрестностям? Порыбачьте немного. Снаряжение можете взять в гарнизонной лавке. Озеро кишит большеротым окунем. Вам здесь понравится:
Я киваю Джиму, и он уходит вместе с Кики. Пирсон отпирает дверь, и мы заходим вовнутрь. Раскладушка, карточный столик, несколько стульев, какие-то книги. Он указывает мне на стул, садится и смотрит на меня.
– Вы видели пусковую установку?
– Да.
– А для чего, по-вашему, она будет использована?
– Очевидно, для того, чтобы что-то запустить.
– Очевидно. Космическую капсулу, которая одновременно будет спутником связи.
Я начинаю понимать, какую связь они планируют установить.
– Итак, представьте себе: на Нью-Йорк падает атомная бомба. Кого в этом будут винить?
– Комуняк.
– Правильно. А теперь представьте: разражается таинственная эпидемия, поражающая белую расу, в то время как желтые, черные и коричневые имеют к ней столь же таинственный иммунитет. Кого в этом будут винить?
– Желтых-черных-коричневых. В особенности желтых.
– Правильно. И значит, тогда у нас будет право в отместку применить любое биологическое и/или химическое оружие, разве нет?
– Вы его все равно примените, будет у вас право или не будет. Но эта эпидемия вполне может выкосить всю белую расу: уничтожить ее как генетическую единицу.
– У нас есть запасы спермы на случай эпидемии. Мы можем восстановить белую расу по своим образцам после того, как мы:
Перед моими глазами промелькнул стол с тридцатью парнями.
–Изящно. И вы хотите, чтобы я написал сценарий.
– Именно. Вы и так уже написали достаточно для того, чтобы дело завертелось.
– Как насчет графини де Гульпа? Какое отношение она имеет ко всему этому?
– А, графиня! Она не при чем. Ее роль совсем не так велика, как вы думаете. Она вряд ли пойдет на истребление черной и коричневой рас, потому что делает на них деньги. Она все еще мыслит денежными интересами.
– А ее лаборатории?
– Не так уж много от них пользы. Определенные виды специальных экспериментов представляют, возможно, некоторый интерес. Она, например, добилась успеха в реанимации обезглавленных мужчин. Их она дарит своим друзьям в качестве рабов-любовников. Их кормят через прямую кишку. Не вижу для них никакого практического применения. Мы думали о том, чтобы использовать ее в скандалах для дискредитации рядовых цеэрушников, но сейчас это уже не так важно.
– Осмелюсь предположить, вы можете прямо отсюда стереть ее с лица земли ракетами.
– Запросто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71