31. /КОММЕНТАРИЙ/
Увы, несчастливый пример
для тех, кто помнить и любить умел
свои несовершенные дела...
Но к нам идет жестокая пора,
идет пора безумного огня.
/О, стилизованный галоп коня,
и пена по летящим стременам,
и всадник Апокалипсиса - к нам!/
Идет пора... Становится темней,
вхгляни на полуплоть полутеней,
взгляни на шевелящиеся рты -
о если б хоть таким остался ты.
Ведь может быть они - сквозь сотни лет -
каких-то полных жизней полусвет.
Огонь. Элементарная стрельба.
Какая элегантная судьба:
лицо на фоне общего гриба,
и небольшая плата, наконец,
за современный атомный венец
и за прелестный водородный гром...
О, человек, наедине со злом!
Вы редко были честными, друзья.
Ни сожалеть, ни плакать - здесь нельзя,
отходную столетию не спеть,
хотя бы потому, что не успеть,
хоть потому, что, вот мы говорим,
а с одного конца уже горим
и, может статься, завтра этот день.
И кто прочет мою поэму. Тень.
Огонь, огонь. Ты чувствуешь испуг.
...Но темнота - и юной плоти стук
в ночи, как современный барабан
перед атакой, и выходит Пан
и не свирель, а флейту достает,
и лес полуразрушенный поет
растут грибы и плещутся ручьи
сквозь сонные зачатия в ночи.
Играй, играй, тревогу и печаль, -
кого-нибудь оказывалось жаль,
но было поздно. Видимо, судьба.
И флейта, как Архангела труба,
на Страшный суд меня на позовет.
Вот шествие по улице идет,
и остается пятеро уже.
Так что там у Счастливца на душе?

32. РОМАНС СЧАСТЛИВЦА
Ни родины, ни дома, ни изгнанья,
забвенья - нет и нет - воспоминанья,
и боли, вызывающей усталость,
из прожитой любови не осталось.
Как быстро возвращаются обратно
встревоженные чувства, и отрадно,
что можно снова радостно и нервно
знакомцам улыбать ежедневно.
Прекрасная, изысканная мука -
смотреть в глаза возлюбленного друга
на освещенной вечером отчизне
и удивляться продолженью жизни.
Я с каждым днем все чаще замечаю,
что все, что я обратно возвращаю -
то в августе, то летом, то весною, -
какой-то странной блещет новизною.
Но по зиме и по земле холодной
пустым, самоуверенным свободным
куда как легче, как невозмутимей
искать следы любви невозвратимой.
Но находить - полузнакомых женщин,
тела, дома и голоса без трещин,
себя - бегущим по снегу спортсменом,
всегда себя таким же неизменным.
Какое удивительное счастье
узнать, что ты над прожитым не властен,
что то и называется судьбою,
что где-то протянулось за тобою:
моря и горы - те, что переехал,
твои друзья, которых ты оставил,
и теплый день посередине века,
который твою молодость состарил -
все потому, что, чувствуя поспешность,
с которой смерть приходит временами,
фальшивая и искренняя нежность
кричит, как жизнь, бегущая за нами.

33. /КОММЕНТАРИЙ/
Волнение чернеющей листвы,
волненье душ и невское волненье,
и запах загнивающей травы,
и облаков белесое гоненье,
и странная вечерняя тоска,
живущая и замкнуто, и немо,
и ровное дыхание стиха,
нежданно посетившее поэму
в осенние недели в октябре -
мне радостно их чувствовать и слышать,
и снова расставаться на заре,
когда светлеет облако над крышей,
и посредине грязного двора
блестит вода, пролившаяся за ночь.
Люблю тебя, рассветная пора
и облаков стремительную рваность
над непокрытой влажной головой,
и молчаливость окон над Невой,
где все вода вдоль набережных мчится,
и вновь не происходит ничего
и далеко, мне кажется, вершится
мой Страшный Суд, суд сердца моего.
Я затянул, что дальше и нельзя.
Но скоро все окончится, друзья.
Да, слишком долго длится мой рассказ,
часы не остановятся для вас.
Что ж, хорошо. И этому я рад,
мои часы два месяца стоят,
и шествие по улице идет.
Толпа то убывает, то растет,
и, не переставая, дождик льет,
и жизнь шумит, и зажигает свет,
и заболевших навещает смерть,
распахивая форточки квартир,
и комнаты с багетами картин,
с пюпитрами роялей, с тишиной,
где Дочь с Отцом, где Бедный Муж с Женой
прощаются. И привыкаешь сам
судить по чувствам, а не по часам
бегущий день. И вот уже легко
понять, что до любви недалеко,
что, кажется, войны нам не достать,
до брошенных друзей - рукой подать.
Как мало чувств, как мало слез из глаз
меж прочих нас и современных нас.
Так чем же мы теперь разделены
с вчерашним днем? Лишь чувством новизны,
когда над прожитым поплачешь всласть,
над временем захватывая власть.
Октябрь, октябрь, и колотье в боку,
и саме несносное, наверно,
вдруг умереть на левом берегу
реки, среди которой ежедневно
искал и находил кричащих птиц
и сызнова по набережным бледым
вдоль улочек и выцветших больниц
ты проносился, вздрагивал и медлил.
Октябрь, октябрь. Пойти недалеко
и одинокость выдать за свободу.
Октябрь, октябрь, на родине легко
и без любви прожить четыре года,
цепляться рукавом за каждый куст,
в пустом саду оказываться лишним.
И это описанье правды чувств
опять считать занятием невысшим.
34
Все холоднее в комнате моей,
все реже хлопанье дверей
в квартире, засыпающей к обеду,
все чаще письма сыплются к соседу,
а у меня - сквозь приступы тоски -
все реже телефонные звонки.
Теперь полгода жить при темноте,
ладони согревать на животе,
писать в обед, пока еще светло,
смотреть в заиндевелое стекло,
и, как ребенку, радоваться дням,
когда знакомцы приезжают к нам.
Настали дни, прозрачные, как свист
свирели или флейты. Мертвый лист
настойчиво желтеет меж стволов,
и с пересохших теннисных столбов
на берегу среди финляндских дач
слетает век, как целлулойдный мяч.
Так в пригород и сызнова назад.
Приятно возвращаться в Ленинград
из путешествий получасовых
среди кашне, платочков носовых,
среди газет, пальто и пиджаков,
приподнятых до глаз воротников
и с цинковым заливом в голове
пройти у освещенного кафе.
Закончим нашу басню в ноябре.
В осточертевшей, тягостной игре
не те заводики и выкрики не те,
прощай - прощай, мое моралитэ
/и мысль моя, как белочка и круг/.
Какого черта, в самом деле, друг!
Ведь не затем же, чтоб любитель книг
тебе вослед мигнул философик
и хохотнул, а кто-нибудь с тоской
сочувственно промолвил бы: "на кой..."
Так что там о заливе - цвет воды,
и по песку замерзшему следы,
рассохшиеся дачные столы,
вода, песок, сосновые стволы,
и ветер все елозит по коре.
Закончим нашу песню в ноябре,
кота любви поттягивай к мешку.
Любовников пропустим по снежку.

35-36. РОМАНСЫ ЛЮБОВНИКОВ
1.
Нет действия томительней и хуже,
медлительней, чем бегство от любови.
Я расскажу вам сказку о союзе,
а время вы поставите любое.
Вот песенка об Еве и Адаме,
вот грезы простолюдина о фее,
вот мадригалы рыцаря о даме
и слезы современного Орфея.
По выпуклости-гладкости асфальта,
по сумраку, по свету Петрограда
гони меня, любовника, страдальца,
любителя, любимчика разлада,
гони меня, мое повествованье,
подалее от рабства или власти -
куда-нибудь - с развалин упованья
на будущие искренние страсти.
Куда-нибудь. Не ведаю. По свету.
Немногое на свете выбирая
из горестей, но радостно по следу,
несчастие по следу посылая.
Как всадники безумные за мною,
из прожитого выстрел за спиною,
так зимняя погоня за любовью
окрашена оранжевою кровью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9