Мы снова в расцветающем Крыму. Каждый из прилетевших, проявляя не показное рвение, несмотря на гостеприимное приглашение на ужин, бросив чемоданчик в гостинице, тут же спешил в центр управления. Агаджанов, Трегуб и Раушенбах, руководившие в отсутствие Госкомиссии Главной оперативной группой управления (ГОГУ), были готовы к докладу. Докладывал Агаджанов:
– На бортах «Салюта» и «Союза» все нормально. Сейчас идет 79-й виток ДОСа. На 81-м витке по предложению баллистиков мы должны провести коррекции орбит обоих объектов. На «Салюте» -автоматическую, на «Союзе» – ручную. Для этого на 80-м витке проводим закладку уставок. На «Салют» уставки пройдут по командной радиолинии, на «Союз» мы передаем голосом по «Заре», и экипаж сам введет необходимые для коррекции данные с пульта. В результате коррекций на 82-м витке начнется процесс дальнего баллистического сближения. По расчетам баллистиков объекты сблизятся на расстояние до 11-12 километров к 4 часам утра. Последующее сближение должно производиться в автоматическом режиме по командам «Иглы». По нашим расчетам в период от 5 часов 36 минут до 5 часов 52 минут сближение и стыковка должны быть закончены. На 84-м витке по программе осуществляется переход из корабля в ДОС, на 85-м и 86-м витках -расконсервация, и на 87-м витке экипаж уже должен спать.
Только-только успели разобраться с расписанием работы двух объектов и распределением ответственности за них в группе управления и анализа, как из Москвы пришло два указания: первое – подготовить экипаж к разговору с Брежневым и второе – передать на борт текст приветствия болгарской Коммунистической партии. Тут вдруг сообщают, что на пятом витке «Союза-10» не прошла первая коррекция. Афанасьев в это время докладывал Устинову обстановку и попросил до стыковки на разговоры с Брежневым и привествия болгарам экипаж не отвлекать.
Мишин потребовал, чтобы Раушенбах объяснил причины срыва коррекции. В зал набилось столько людей, что руководителям не на чем было сидеть.
И уж совсем трудно советоваться между собой, разговаривать и командовать службами по десяткам телефонов. Павлу Агаджанову, непосредственно выдававшему голосовые команды по единому циркуляру КИКа, надо было принимать на слух всю сыпавшуюся по громкой связи и телефону информацию и воспринимать руководящие указания прилетевшей Госкомиссии. Не легко было и Павлу Поповичу. Он был на прямой связи с экипажем. В его задачу кроме всего прочего входила и психологическая поддержка экипажа.
Но что делать? Министр Афанасьев, Мишин, Керимов, Строгонов, Комиссаров, Карась, Попов, Царев, Спица – персоны, на которых нельзя повышать голос, им нельзя приказать: «Не мешайте работать!»
Раушенбах, сохраняя завидное хладнокровие, разбирал с Башкиным и баллистиками задание на ближайшие коррекции и не очень доходчиво объяснял скопившимся вокруг них руководителям причины срыва предыдущей.
– Время коррекции, – сказал он, – меняется в зависимости от расчетов баллистиков, которые уточняют орбиты по измерениям на каждом витке. Космонавты очень поздно получили данные для начала коррекции, когда они нажали клавишу на пульте, прошло снятие готовности ориентации по системе ионной ориентации.
Во время объяснения по громкой связи прошел доклад:
– Коррекция «Союза-10» назначена на 1 час 34 минуты, время работы двигателя 17 секунд.
Елисеев доложил, что ориентация выполнена, к коррекции готовы.
35-й (НИП-15) подтвердил, что на ДОС заложена уставка для коррекции в 2 часа 54 минуты на разгон.
Я попросил выдать на борт ДОСа команду о включении телевизионной камеры для проверки ориентации.
Мишин о чем-то спорил с Керимовым, и вдруг они оба потребовали доложить резервные варианты, в случае если откажет «Игла».
В это время «Союз-10» находился в зоне связи наших пунктов, а мы не могли толком вести переговоры с экипажем. То Мишин, то Керимов отрывали руководство полетом, требуя непрерывных докладов. В это время, на беду, прошла информация о каком-то сбое в системе контроля орбиты станциями «Сатурн». Обычно о таких сбоях не докладывают. Керимов и Мишин разразились негодованиями в адрес баллистиков и Богомолова. В общий шум ворвались доклады по громкой связи:
– Идет сближение, «Союз» впереди «Салюта» на две секунды по времени.
– Что вы нам секунды даете? Дайте километры!
– «Гранит» докладывает: прошел радиозахват, «Игла» работает.
Агаджанов не вытерпел и несмотря на присутствие своих прямых начальников: генералов Карася и Спицы – крикнул в микрофоны, выходящие на общий циркуляр и связь с экипажем:
– Вас понял, расстояние десять километров, не мешайте работать!
Видимо, последнее вызвало недоумение на борту. Космонавты обиделись.
– Мы докладываем о ходе сближения по показаниям на пульте.
Я старался не прозевать за общим шумом и разговорами какого-либо доклада группы анализа или экипажа о нештатной ситуации.
– Если после этой работы меня не хватит кондрашка, будет чудо, – успел проговорить Иван Мещеряков, отдавая очередные указания по ВЧ-связи в Болшево на вычислительный центр.
– Почему не докладываете об окончании витка? – спрашивает Керимов.
Агаджанов, с трудом сдерживаясь (он ведет переговоры с «Гранитом»), громко докладывает:
– Работает «Игла», вас понял. Это «Граниту». Расстояние 11 километров – это гостям.
– Что у вас то 10, то 11 километров? Кто виноват? – спрашивает Мишин.
Тише всех ведет себя министр.
Агаджанов продолжает:
– Есть выключение двигательной установки на ДОСе! «Гранит» докладывает о работе своего двигателя. Программа 81-го витка выполнена. На ДОСе двигатель работал 60 секунд. Я – 12-й. «Гранит», на 82-м витке ждем от вас самых ответственных докладов о работе «Иглы» и режиме автоматического сближения.
– Зачем столько лишних слов? – сердится Мишин.
– Так ведь он дает информацию для связи с экипажем, выполняет роль комментатора для Госкомиссии и отдает приказы по всему КИКу, – пытаюсь теперь уже я оправдать Агаджанова.
– 82-й виток, идет поиск.
– КИК работает всеми средствами. «Гранит» докладывает: подмаргивают сопла ДПО.
– Как это сопла «подмаргивают», что вы за чушь несете?
– Не отвлекайтесь, – говорю я Агаджанову, – потерпят!
– На НИП-16, есть прием системой «Сатурна». ДПО работают 20 секунд, 25 секунд, 30 секунд, 35 секунд, 40 секунд, 45 секунд…
– Почему сами не выключают? – чей-то истерический всхлип.
– Скорость на сближение 8 метров в секунду, устойчивый радиозахват…
– Видим в ВСК яркую точку. Дальность – 15 километров, скорость – 24.
– Прошу тишины в зале!
– А кто объяснит, что происходит, почему было 11 и вдруг дальность 15? Черток, Мнацаканян, Раушенбах, что вы сидите и ничего не делаете?
– За нас делает «Игла», – отвечает Мнацаканян.
– Если бы сидели в корабле, может быть, что-нибудь и делали, а сейчас надо слушать и не мешать, – это уже я сорвался.
– Сумасшедший дом, – тихо говорит Раушенбах, – только бы «Игла» не сошла с ума.
Не считаясь с нашей перепалкой, автоматический процесс сближения продолжался. Телеметристы, экипаж и НИПы вели по циркуляру доклады, которые обрушивались на жаждущих активных действий руководителей.
Человеку, не освоившему всю нашу аббревиатуру и внутренний жаргон, действительно казалось, что в передаче информации и управлении полетом «сплошной бардак» и распустившихся деятелей ГОГУ пора наказывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173
– На бортах «Салюта» и «Союза» все нормально. Сейчас идет 79-й виток ДОСа. На 81-м витке по предложению баллистиков мы должны провести коррекции орбит обоих объектов. На «Салюте» -автоматическую, на «Союзе» – ручную. Для этого на 80-м витке проводим закладку уставок. На «Салют» уставки пройдут по командной радиолинии, на «Союз» мы передаем голосом по «Заре», и экипаж сам введет необходимые для коррекции данные с пульта. В результате коррекций на 82-м витке начнется процесс дальнего баллистического сближения. По расчетам баллистиков объекты сблизятся на расстояние до 11-12 километров к 4 часам утра. Последующее сближение должно производиться в автоматическом режиме по командам «Иглы». По нашим расчетам в период от 5 часов 36 минут до 5 часов 52 минут сближение и стыковка должны быть закончены. На 84-м витке по программе осуществляется переход из корабля в ДОС, на 85-м и 86-м витках -расконсервация, и на 87-м витке экипаж уже должен спать.
Только-только успели разобраться с расписанием работы двух объектов и распределением ответственности за них в группе управления и анализа, как из Москвы пришло два указания: первое – подготовить экипаж к разговору с Брежневым и второе – передать на борт текст приветствия болгарской Коммунистической партии. Тут вдруг сообщают, что на пятом витке «Союза-10» не прошла первая коррекция. Афанасьев в это время докладывал Устинову обстановку и попросил до стыковки на разговоры с Брежневым и привествия болгарам экипаж не отвлекать.
Мишин потребовал, чтобы Раушенбах объяснил причины срыва коррекции. В зал набилось столько людей, что руководителям не на чем было сидеть.
И уж совсем трудно советоваться между собой, разговаривать и командовать службами по десяткам телефонов. Павлу Агаджанову, непосредственно выдававшему голосовые команды по единому циркуляру КИКа, надо было принимать на слух всю сыпавшуюся по громкой связи и телефону информацию и воспринимать руководящие указания прилетевшей Госкомиссии. Не легко было и Павлу Поповичу. Он был на прямой связи с экипажем. В его задачу кроме всего прочего входила и психологическая поддержка экипажа.
Но что делать? Министр Афанасьев, Мишин, Керимов, Строгонов, Комиссаров, Карась, Попов, Царев, Спица – персоны, на которых нельзя повышать голос, им нельзя приказать: «Не мешайте работать!»
Раушенбах, сохраняя завидное хладнокровие, разбирал с Башкиным и баллистиками задание на ближайшие коррекции и не очень доходчиво объяснял скопившимся вокруг них руководителям причины срыва предыдущей.
– Время коррекции, – сказал он, – меняется в зависимости от расчетов баллистиков, которые уточняют орбиты по измерениям на каждом витке. Космонавты очень поздно получили данные для начала коррекции, когда они нажали клавишу на пульте, прошло снятие готовности ориентации по системе ионной ориентации.
Во время объяснения по громкой связи прошел доклад:
– Коррекция «Союза-10» назначена на 1 час 34 минуты, время работы двигателя 17 секунд.
Елисеев доложил, что ориентация выполнена, к коррекции готовы.
35-й (НИП-15) подтвердил, что на ДОС заложена уставка для коррекции в 2 часа 54 минуты на разгон.
Я попросил выдать на борт ДОСа команду о включении телевизионной камеры для проверки ориентации.
Мишин о чем-то спорил с Керимовым, и вдруг они оба потребовали доложить резервные варианты, в случае если откажет «Игла».
В это время «Союз-10» находился в зоне связи наших пунктов, а мы не могли толком вести переговоры с экипажем. То Мишин, то Керимов отрывали руководство полетом, требуя непрерывных докладов. В это время, на беду, прошла информация о каком-то сбое в системе контроля орбиты станциями «Сатурн». Обычно о таких сбоях не докладывают. Керимов и Мишин разразились негодованиями в адрес баллистиков и Богомолова. В общий шум ворвались доклады по громкой связи:
– Идет сближение, «Союз» впереди «Салюта» на две секунды по времени.
– Что вы нам секунды даете? Дайте километры!
– «Гранит» докладывает: прошел радиозахват, «Игла» работает.
Агаджанов не вытерпел и несмотря на присутствие своих прямых начальников: генералов Карася и Спицы – крикнул в микрофоны, выходящие на общий циркуляр и связь с экипажем:
– Вас понял, расстояние десять километров, не мешайте работать!
Видимо, последнее вызвало недоумение на борту. Космонавты обиделись.
– Мы докладываем о ходе сближения по показаниям на пульте.
Я старался не прозевать за общим шумом и разговорами какого-либо доклада группы анализа или экипажа о нештатной ситуации.
– Если после этой работы меня не хватит кондрашка, будет чудо, – успел проговорить Иван Мещеряков, отдавая очередные указания по ВЧ-связи в Болшево на вычислительный центр.
– Почему не докладываете об окончании витка? – спрашивает Керимов.
Агаджанов, с трудом сдерживаясь (он ведет переговоры с «Гранитом»), громко докладывает:
– Работает «Игла», вас понял. Это «Граниту». Расстояние 11 километров – это гостям.
– Что у вас то 10, то 11 километров? Кто виноват? – спрашивает Мишин.
Тише всех ведет себя министр.
Агаджанов продолжает:
– Есть выключение двигательной установки на ДОСе! «Гранит» докладывает о работе своего двигателя. Программа 81-го витка выполнена. На ДОСе двигатель работал 60 секунд. Я – 12-й. «Гранит», на 82-м витке ждем от вас самых ответственных докладов о работе «Иглы» и режиме автоматического сближения.
– Зачем столько лишних слов? – сердится Мишин.
– Так ведь он дает информацию для связи с экипажем, выполняет роль комментатора для Госкомиссии и отдает приказы по всему КИКу, – пытаюсь теперь уже я оправдать Агаджанова.
– 82-й виток, идет поиск.
– КИК работает всеми средствами. «Гранит» докладывает: подмаргивают сопла ДПО.
– Как это сопла «подмаргивают», что вы за чушь несете?
– Не отвлекайтесь, – говорю я Агаджанову, – потерпят!
– На НИП-16, есть прием системой «Сатурна». ДПО работают 20 секунд, 25 секунд, 30 секунд, 35 секунд, 40 секунд, 45 секунд…
– Почему сами не выключают? – чей-то истерический всхлип.
– Скорость на сближение 8 метров в секунду, устойчивый радиозахват…
– Видим в ВСК яркую точку. Дальность – 15 километров, скорость – 24.
– Прошу тишины в зале!
– А кто объяснит, что происходит, почему было 11 и вдруг дальность 15? Черток, Мнацаканян, Раушенбах, что вы сидите и ничего не делаете?
– За нас делает «Игла», – отвечает Мнацаканян.
– Если бы сидели в корабле, может быть, что-нибудь и делали, а сейчас надо слушать и не мешать, – это уже я сорвался.
– Сумасшедший дом, – тихо говорит Раушенбах, – только бы «Игла» не сошла с ума.
Не считаясь с нашей перепалкой, автоматический процесс сближения продолжался. Телеметристы, экипаж и НИПы вели по циркуляру доклады, которые обрушивались на жаждущих активных действий руководителей.
Человеку, не освоившему всю нашу аббревиатуру и внутренний жаргон, действительно казалось, что в передаче информации и управлении полетом «сплошной бардак» и распустившихся деятелей ГОГУ пора наказывать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173