Из гостиной доносились голоса. Синтия походя взглянула на себя в зеркало и осталась довольна. Дворецкий распахнул перед ней двери гостиной.
— Мисс Синтия Морроу.
Она вошла неторопливо. Портьеры не были задернуты, но горели люстры и хрустальные бра. Гости с коктейлями в руках собрались возле камина. Роберт шел ей навстречу.
На душе у Синтии было удивительно легко. Она с непонятным удовольствием отметила, как красивы у него волосы, какое мужественное, интересное лицо. Он взял ее за руку как-то особенно бережно, и Синтия ласково улыбнулась ему.
— Я так рад, что вы смогли приехать, — сказал он. — Я очень хочу, чтобы вы встретились с одним человеком, и знаю, он тоже хочет встретиться с вами.
Что-то в его голосе настораживало, как и в слишком долгом рукопожатии.
Она обернулась к гостям у камина, и взгляд остановился на одном лице, — увидев его, она не поверила себе, у нее трепетно забилось сердце, и она еле удержалась на ногах.
— Питер!
Синтия не знала, произнесла ли это имя вслух.
Глава тринадцатая
Роберт был игроком всю жизнь, но сейчас, оглядывая длинный, сервированный серебром обеденный стол, он думал о том, что, пригласив Питера Морроу в «Березы», сделал самую свою высокую и рискованную ставку.
«Выиграл или проиграл?» — спрашивал он себя, наблюдая за Синтией. Она, наклонясь к Питеру, слушала его, но Роберт не мог разглядеть выражения ее глаз и боялся спросить себя, что она испытывает, увидев вновь человека, которого любила так преданно и так долго.
Слова жены Питера, Луизы, обращенные к нему, перебили мысли Роберта. Гостья описывала ему их путешествие на яхте на тихоокеанские острова. Рассказывала она живо и весело, с тем легким юмором, который присущ многим американкам, но Роберт, сделав наугад вполне уместное замечание, снова погрузился в собственные мысли. Не совершил ли он ошибки? Чем завершится его дерзкий план?
Он не мог похвалиться, что сумел разгадать Синтию, проникнуть в тайны ее души или предсказать ее возможную реакцию. Она оставалась для него загадкой. Роберт никогда не был робок с женщинами. Скорее наоборот. Но с Синтией он просто не знал, как себя вести. Она была особенной, непохожей на других женщин.
Едва эта мысль пришла ему в голову, как Роберт с иронией усмехнулся над собой — когда-то он посмеялся бы над такой банальной фразой, которую говорят про своих избранниц влюбленные мужчины.
Вот и сейчас, он не знал, как она себя поведет. Хватит ли у нее здравого смысла увидеть, как это видит он, что годы, прожитые в роскоши, изменили Питера, что он избалован, изнежен? И это сказывается на внешности, хотя он все еще очень красив. Этого Роберт не мог не признать. Быть может, Синтия любит его по-прежнему и не заметит того, что видно человеку более проницательному. Быть может, она не примет во внимание и то, что всю войну Питер Морроу провел в безопасности, в удобном кабинете отдела общественных связей в Вашингтоне…
Питер сказал Синтии что-то забавное, было слышно, как она засмеялась.
Роберт разглядывал Луизу Морроу и должен был признать, что у Питера были все причины потерять от нее голову. Смуглая, экзотичная, гибкая, как змейка, она была соблазнительно хороша. Сверкающие темные глаза, дразнящая улыбка алого рта и вдобавок несколько миллионов долларов, приносимых нефтяной компанией, уже завоевали ей двух предыдущих мужей. Конечно, чары блистательной Луизы затмили образ скромной провинциальной невесты. Роберт, однако, не был уверен, что сейчас, снова увидев свою первую любовь, Питер не пожалел о своем выборе.
Сам Роберт не выносил обольстительниц типа этой американки. Он не раз встречал их на своем пути, так же, как и многих других, более красивых, изысканных, тонких. И все же теперь он был уверен: ни одна из них не стоит и мизинца Синтии! Ведь она прекрасна внутренней, духовной красотой, которую Роберт весьма приблизительно мог для себя назвать красотой «чистой».
Он любил многих женщин, многие любили его, они появлялись и исчезали из его жизни. Некоторые оставляли по себе незабываемые, дивные воспоминания, другие просто бесследно исчезали из его жизни, как тени, он не мог бы вспомнить ни их имен, ни лиц. Но все они были одинаково далеки от того идеального образа, который жил в его сердце. Роберт всегда искал достойного, благородного человека. Ведь в жилах его текла кровь истых пуритан, и, что бы он ни позволял себе, как бы ни нарушал законов нравственности, он создал в воображении необычный, совершенный образ, грезил о женщине, которая воплотила бы его прекрасную, почти несбыточную мечту.
В первый раз увидев Синтию, Роберт понял, что она совсем другая, особенная. Его очаровала ее скромность, неведение своей красоты, тихий голос, полное отсутствие кокетства, безразличие к мужскому обществу.
Когда он узнал, что вызывает в ней активную неприязнь, даже враждебность, он сперва даже несколько оторопел. И ему стало ясно: надо действовать осмотрительно, обдуманно, не делая поспешных шагов, выжидая.
Он знал, что влюблен, влюблен, как никогда прежде, и, чувствуя, как неимоверно много значит для него то, что с ним произошло, решил добиться той единственной, которую искал всю жизнь. Он не скрывал от себя, что понадобится долгое время, пока Синтия изменит отношение к нему, но, даже надеясь на благоприятный ход событий, в глубине души не был уверен, что в конце концов одержит победу. Роберт достаточно хорошо знал человеческую психологию и понимал — если Синтия отдала кому-то свою любовь и преданность, ей будет нелегко разорвать эти узы. Ему также известно было из собственного опыта, что женщины нередко всю жизнь могут хранить любовь к человеку, поступившему с ними подло.
Когда ему поведали о подробностях (а завзятых сплетников было сколько угодно), как Питер Морроу бессердечно бросил невесту за несколько месяцев до назначенной свадьбы, Роберт упал духом. Он понимал, что ему будет очень сложно разрушить ту стену недоверия, которую воздвигла вокруг своего сердца Синтия. А когда все его попытки расположить к себе Синтию ни к чему не привели, он и вовсе впал в уныние.
И тут пришла неожиданная помощь от Сары. Письмо ее подруги из Америки полностью окупало уплаченные за него огромные деньги. Речь в нем шла о многочисленных общих знакомых, и между прочим были такие строки:
«Ты помнишь Луизу Мак-Дроун? Так вот, она вышла замуж несколько лет назад за англичанина Питера Морроу. Этот брак держится на удивление долго. Супруг — приятный молодой человек, несколько чопорный, не без этого, слишком много пьет, что, впрочем, здесь не редкость, но Луиза и по сей день не разочаровалась в нем и пускает в ход зубы и когти, когда ее избранника пытаются отбить. Они устраивают богатые приемы, но хозяина нередко уносят пьяного в стельку, когда веселье в самом разгаре».
Сара мгновенно смекнула, как можно использовать полученные сведения.
— Почему бы тебе не устроить так, чтобы Синтия своими глазами убедилась, как ничтожна ее утрата? — задала она вполне резонный вопрос, и Роберт, без особой веры в успех, все же ухватился за эту соломинку.
Он написал Питеру Морроу, приглашая его с женой погостить в «Березах», и отправил письмо авиапочтой.
«Мне необходим Ваш совет, — писал Роберт, — относительно кое-каких практических мер, необходимых для оптимального содержания дома и усадьбы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47