— К-как вы можете? — пролепетала Эрайна. — Стольких прекрасных женщин вы могли бы любить…
— Эти «прекрасные женщины», как ты их называешь, — произнес он с улыбкой, — ушли далеко и забыты. Когда я увидел тебя на берегу и подумал, что ты мертва, я понял, что чувство мое к тебе было таким, какого я никогда не испытывал прежде.
— Вы… ты любишь меня? В самом деле, любишь?
— Мне понадобилось бы много времени, я уже говорил, что не меньше миллиона лет, чтобы рассказать тебе, как сильно я люблю тебя.
— Я не могу поверить! Ты такой замечательный, такой добрый, такой… необыкновенный. Я считала тебя ангелом Божьим, посланным спасти мою мать, а не мужчиной, который мог бы полюбить меня.
Маркиз улыбнулся.
— Но я мужчина, и я считаю тебя такой очаровательной, красивой, волнующей… Я не могу поверить своему счастью — ведь я, наконец, нашел то, что так долго искал.
Он притянул ее ближе к себе и сказал:
— Помнишь, ты рассказывала мне, что наше приключение похоже на странствия Одиссея и Ясона? Я, как и они, обрел желаемое.
— И это была любовь?
— Любовь! — твердо ответил маркиз. — Настоящая любовь, и она позволила тебе увидеть во мне рыцаря.
— Но… ты им был всегда!
— Тебе предстоит сделать меня им в будущем… вернее, сделать меня настоящим главой клана.
— Ты имеешь в виду…? — еле дыша, спросила Эрайна.
— Я имею в виду, что собираюсь остаться здесь, — маркиз не дал ей договорить. — И жить той жизнью, какая мне предназначена, руководя моим народом.
Прильнув губами к ее нежной щеке, он продолжал:
— Я думаю, ты понимаешь, что я не смогу осуществить это без твоей помощи.
— А ты уверен… вполне уверен, что хочешь меня?
— Как нельзя более уверен.
Эрайна, немного помолчав, проговорила:
— Мне нужно кое-что тебе сказать.
— Мне нужно сказать тебе очень многое, — перебил ее маркиз, — но мой отец хочет видеть тебя. Ты достаточно хорошо себя чувствуешь, чтобы спуститься к обеду? Ты можешь вернуться в постель сразу после этого.
— Я вполне хорошо себя чувствую, — сказала Эрайна. — И хочу быть с тобой.
Маркиз ответил поцелуем.
Она ощущала, как сильно и часто бьется его сердце — и это было самое волнующее ощущение, какое только можно себе вообразить.
Стук в дверь заставил маркиза отпрянуть от Эрайны; в комнату вошла экономка.
— Я рад, что вы пришли, миссис Макдонон, — сказал маркиз. — Ее милость собирается спуститься к обеду, но я обещаю, что мы не задержим ее надолго.
— Она не должна переутомляться, мастер Алистер.
Маркиз рассмеялся:
— Если она устанет, вы, разумеется, побраните меня, как делали, бывало, если я порву платье или утащу яблоки из вашей комнаты.
Не дожидаясь ответа экономки, он вышел через смежную дверь в гардеробную.
— Он всегда был ужасно озорным мальчишкой! — воскликнула домоправительница.
Помогая Эрайне одеться, она без передышки рассказывала ей о детских проказах маркиза, и Эрайна подумала, что хорошо бы ее сын был, как и отец, озорником, — ведь огромный замок — превосходное место для ребячьих забав.
Эрайна больше слушала миссис Макдонон, чем приглядывалась к себе во время одевания, и когда была уже полностью готова, заметила, что на ней очень красивое вечернее платье, в котором она выглядит, как невеста.
Этого платья она раньше не видела, потому что его доставили перед самым отъездом в Тилбери. А вдруг маркиз найдет, что она оделась слишком нарядно?
Но, войдя через смежную дверь в гардеробную, она по выражению его глаз и лица догадалась, что он любуется ею.
Он и сам выглядел прекрасно в вечернем костюме: на шее кружевное жабо, на красивом кафтане серебряные пуговицы, начищенные до такой степени, что сверкали, как драгоценные камни. Нет, ни один мужчина в мире не может быть так красив и неотразим!
Его спорран был так же искусно отделан, как спорран самого герцога, а дымчатый топаз на рукоятке шотландского skean dhu — короткого кинжала — блестел, как звезда.
Когда они вдвоем шли к центру замка, маркиз произнес:
— Хочу тебе сказать, как ты красива, и как я тебя люблю.
Эрайна взяла его за руку.
— Не могу найти слов, чтобы выразить, каким красавцем ты выглядишь в килте.
— Замечательно, что ты восхищаешься мною в той же мере, как я тобой, — при этих словах маркиз усмехнулся. — Иначе я бы стал тебя ревновать.
Эрайна засмеялась.
— Надеюсь, что будешь. Тогда ты поймешь мои чувства.
Их разговор прервался: к маркизу подошел слуга с несколькими письмами на серебряном подносе.
— Только что прибыла почта, милорд. Маркиз взял письма без особого внимания, но когда они вошли в еще пустую гостиную, он поспешно распечатал одно из них и начал читать.
Эрайна остановилась возле камина, размышляя о том, как красива эта комната и как она вместе с тем не похожа на гостиные на юге.
Очень высокий потолок, в окна, прорубленные в камне, вставлены ромбовидные стекла; стены увешаны портретами бывших вождей клана.
Часть мебели была французской, очевидно, сохранившейся со времен Марии Стюарт, королевы шотландской, которая ввела моду на все французское.
Маркиз поднял от письма глаза.
— У меня для тебя хорошие новости, любимая.
— Хорошие новости?
Маркиз снова взглянул на письмо, которое держал в руке.
— Когда я поручил своему секретарю отправить недостающие деньги врачу твоей мамы, я сказал ему, что хочу немедленно узнать о результатах операции, а если сведения окажутся плохими, их должны сообщить только мне.
— Но с мамой… все хорошо?
— Операция прошла с полным успехом, и твоя мама поправляется быстрее, чем мог надеяться врач.
С восклицанием радости и счастья Эрайна бросилась Алистеру на грудь.
— Это все благодаря тебе! Если бы ты не дал нам денег, мама умерла бы!
Голос ее прервался, и на глаза навернулись слезы, но то были слезы радости.
Маркиз тесно прижал ее к себе.
— Я так рад, я очень-очень рад, дорогая моя!
— Я уверена, что это папа послал нам тебя… и… и мама теперь поправится и, возможно, снова станет счастливой.
— Мы постараемся сделать ее счастливой, — пообещал маркиз.
Эрайна собиралась ему ответить, но в дверях послышались шаги, и в комнату вошел герцог.
Смущенная Эрайна отступила в сторону, но поняла, что герцог видел ее в объятиях сына.
Герцог присоединился к ним на ковре перед камином, и Эрайна сделала реверанс.
— Вам уже лучше? — обратился герцог к ней в более благожелательном тоне, чем до сих пор.
— Да, благодарю вас, ваша милость, гораздо лучше.
— Вы, оказывается, очень храбрая, — похвалил ее герцог и, не дожидаясь ответа, продолжал: — За дверью ждет человек, который обнаружил вас, когда вы доплыли до берега. Он уже стар, но зрение у него достаточно острое, и он разглядел вас, когда вы, потеряв сознание, упали на мелководье. Упали вы лицом вниз, и если бы он не спас вас, вытащив на сушу, вы могли бы захлебнуться.
Эрайна пробормотала нечто невнятное; рука маркиза коснулась ее руки.
— Я велел Малкольму Макдонону прийти сюда, чтобы вы могли поблагодарить его, — сказал герцог.
Он пошел к двери, Эрайна и маркиз последовали за ним.
На лестнице они увидели седобородого старца, одетого в цвета клана. Он стоял и нервно мял в руках свой берет.
Когда герцог приблизился к нему, старик почтительно коснулся лба рукой.
— Я пригласил маркизу повидаться с тобой, Малкольм, — медленно проговорил герцог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34