10 февраля, когда мы еще не завершили перегруппировку войск, прибыла директива Ставки о передаче 3-му Белорусскому фронту четырех армий: 50, 3, 48 и 5-й гвардейской танковой. 2-й Белорусский фронт от участия в операции против восточнопрусской группировки противника освобождался, и ему предстояло продолжать выполнение первоначальной задачи – наступать в общем направлении на Бублиц (Боболице), взаимодействуя с 1-м Белорусским фронтом.
Решение, безусловно, правильное. Теперь, когда Восточная Пруссия была отсечена от Германии, незачем было отвлекать на ликвидацию восточнопрусской группировки войска двух фронтов. С этой задачей вполне мог справиться один фронт – 3-й Белорусский. И правильно, что ему были переданы все силы, задействованные в Восточной Пруссии.
Но в каком положении оказались мы? И без того нам было трудно, а теперь у нас еще забрали сразу половину войск, в том числе такую ударную силу, как 5-я танковая армия!

Восстановленная часть главы
…По ходу событий на фронте, ввиду отставания 3-го Белорусского фронта, Ставке пришлось внести коренные поправки в использование войск 2-го Белорусского фронта, направив его главные силы (поворотом па север и северо-восток) против восточнопрусской группировки, когда оборона противника на наревском рубеже была прорвана. В этом мероприятии Ставки можно усматривать только гибкость ее реагирования на обстановку в ходе операции.
Все равно фронту, еще до получения директивы Ставки, пришлось задействовать для обеспечения с севера не одну, как предусматривалось директивой, а три армии (50, 49 и 3-ю) которые предполагалось нами переводить на главное – западное направление последовательно, по мере продвижения войск 3-го Белорусского фронта. К Ставке я имею право предъявить законную претензию в том, что, ослабляя фронт перенацеливанием главных сил на другое направление, она не сочла своим долгом тут же усилить 2-й Белорусский фронт не менее чем двумя армиями и несколькими танковыми или мехкорпусами для продолжения операции на западном направлении. Тогда не случилось бы того, что произошло на участке 1-го Белорусского фронта, когда его правый фланг повис в воздухе из-за невозможности 2-му Белорусскому фронту его обеспечить. Пожалуй, и падение Берлина произошло бы значительно раньше…

Восточная Померания
Бои становились все тяжелее. К 19 февраля 65, 49 и 70-я армии смогли оттеснить противника на север и северо-запад всего от 15 до 40 километров, достигнув рубежа Мене, Черек, Хойнице. Здесь наши войска вынуждены были остановиться. 1-й Белорусский фронт тоже не смог продвинуться дальше. Его соседний с нами 2-й гвардейский кавалерийский корпус был остановлен на рубеже Ландск, Редериц. 1-я армия Войска Польского сражалась на рубеже Дойч, Фульбек, Каллке. В тылу этих войск шла борьба с вражескими частями, окруженными в Шнайдемюлле, Дойч-Кроне и Арнсвальде. Положение на севере оставалось прежним: противник прочно удерживал Померанию.
Меня вызвал к ВЧ начальник Генерального штаба А.М. Василевский, проинформировал о намерении командующего 1-м Белорусским фронтом Г.К. Жукова перейти в наступление против восточнопомеранской неприятельской группировки, с тем чтобы ликвидировать нависшую над его флангом угрозу, и спросил меня, как намерен действовать 2-й Белорусский в данном случае. Я высказал соображение, что нам было бы весьма желательно наносить главный удар на нашем левом фланге, совместив его с главным ударом войск соседа. Таким образом, с выходом к морю можно было рассечь вражескую группировку на две части. После этого наш фронт уничтожит ее восточную часть, а сосед западную.
Александр Михайлович сказал, что именно так и он представляет себе ход будущей операции и решил позвонить мне, чтобы узнать мое мнение. Со своей стороны я высказал пожелание, чтобы удар наносился войсками обоих фронтов одновременно. Василевский обещал это предусмотреть.
Вариант совместного удара войск двух фронтов по центру восточнопомеранской группировки был кардинальным решением задачи ликвидации нависшей на севере угрозы и ускорял начало Берлинской операции.
Группировка сил нашего фронта не требовала никаких дополнительных перебросок войск, нужно было только подтянуть к левому флангу прибывающую из резерва Ставки 19-ю армию и танковый корпус. Этим и занялся наш штаб.
Описывая события войны, мы подчас забываем ту огромную роль, которую играли работники фронтового и армейских тылов. На примере этой сложной операции я попытаюсь хоть немного рассказать об этих неутомимых тружениках.
Приходилось только восхищаться энергией генерал-лейтенанта И.М. Лагунова и всех офицеров возглавляемого им управления тыла фронта. К тому времени наши коммуникации сильно растянулись. Глубина тылового района фронта достигала 300 километров. Большинство фронтовых складов было за пределами этого района. Сообщение с ними затруднялось тем, что нам приходилось пользоваться перевалочными пунктами на стыке железной дороги нашей колеи с западноевропейской. А далее – Висла и десятки других рек поменьше. Мосты гитлеровцы взорвали, грузы надо было перебрасывать по временным переправам. Начавшиеся ледоход и паводок затрудняли восстановление и постройку мостов. Весенняя распутица делала непроезжими дороги, сплошь перепаханные снарядами и бомбами.
А наступление развивалось непрерывно. Необходимые запасы нужно было пополнять на ходу. И, несмотря на эти огромные трудности, работники тыла обеспечивали войска всем необходимым. Они были неистощимо изобретательны. Чтобы ускорить подачу горючего через Вислу, они протянули трубопроводы. Работники тыла добились величайшей согласованности в действиях железнодорожного и автомобильного транспорта, оперативного маневрирования фронтовыми и армейскими складами, госпитальными базами, своевременно перестраивали всю организацию тыла в зависимости от изменения обстановки на фронте. В результате на протяжении всей операции войска фронта не ощущали перебоев в снабжении.
Приостановив временно наступление на главном направлении, мы поджидали подхода 19-й армии и 3-го гвардейского танкового корпуса, подвозили боеприпасы и горючее.
Выяснился состав вражеской группировки, противостоящей нашему фронту. Здесь были соединения 2-й немецкой полевой армии – две танковые, четырнадцать пехотных дивизий, четыре пехотные бригады, две боевые группы, четыре отдельных полка пехоты, пятнадцать отдельных пехотных батальонов. В общей сложности они насчитывали около 230 тысяч солдат и офицеров, 700 танков и самоходных орудий, 300 бронетранспортеров, 20 бронепоездов, 3360 орудий и минометов (без орудий береговой обороны и фортов) и более 300 боевых самолетов различного назначения. К тому же можно было ожидать, что гитлеровцы смогут перебросить сюда еще до пяти пехотных дивизий из Курляндии. По имевшимся у нас разведывательным данным, части 126, 290, 225 и 93-й пехотных дивизий из группы армий «Курляндия» уже были в пути.
Штаб 1-го Белорусского фронта сообщил нам, что перед его правым крылом, обращенным на север, действуют войска 11-й армии противника в составе восьми пехотных, трех моторизованных, четырех танковых и одной авиаполевой дивизий, двух танковых бригад и четырех отдельных танковых батальонов со средствами усиления – около 200 тысяч солдат и офицеров, 700 танков и самоходных орудий, 2500 орудий и минометов и до 300 самолетов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119