Героически погибло боевое охранение 897-го СП, которое дралось до последнего бойца. В последнюю минуту начальник радиостанции этого боевого охранения младший командир тов. Морозов донес: „Взрываю радиостанцию“.
Но было в эти трудные дни и такое:
«Командир 244-й СД генерал-майор Щербачев в течение последних двух дней все время пьянствовал, боевыми действиями не руководит, мешает в работе начальнику штаба и комиссару дивизии. В результате дивизия попала в тяжелое положение, два полка попали в окружение. Никто выходом частей из окружения не руководит. Щербачев по вызову командующего 19-й армией прибыл пьяным. Военным советом 19-й армии Щербачев отстранен от должности и направлен в распоряжение командующего фронтом…»
В донесении отмечается, что даже недавнее пополнение, еще не обстрелянное, держалось в бою мужественно:
«В частях 107-й МСД [мотострелковой дивизии] и 250-й СД не было паники и бегства с поля боя, несмотря на то что в большинстве своем дивизии состояли из пополнения, прибывшего 30 сентября. 4 октября под давлением большого количества танков и пехоты противника части указанных дивизий с большими потерями отошли (в полках осталось по 100— 160 человек)».
Но для того чтобы читатели представляли, как нелегко и непросто было руководить Жукову Организацией отпора врагу и какие были реальные обстоятельства, приведу из тех же донесений несколько примеров другого рода. Вот хотя бы о поведении пополнения, которое в одном случае вело себя мужественно, но в другом…
Передо мной результаты расследования факта сдачи в плен почти целого красноармейского батальона 811-го полка 229-й дивизии. В донесении говорится: этот маршевый батальон прибыл в составе 990 человек, в нем было уроженцев Могилевской области 821 человек. Полесской области — 80 человек, западных областей Белоруссии, Украины и Прибалтики — 12 человек, остальные — из внутренних областей СССР. Батальон был весь влит в 229-ю ОД, где разделен на две равные части, для 811-го и Для 804-го полков. В течение трех дней с пополнением работали командиры и политработники, была организована боевая подготовка, принятие присяги, проведены беседы, в том числе и о законе, карающем за измену Родине. Затем батальон был выведен на передовую, занялся дооборудованием окопов и под вечер был накормлен горячим обедом. Дальше цитирую из донесения:
«Примерно в 23.00 немцы интенсивным огнем обстреляли батальон из минометов и пулеметов. За это время командиры и политработники разбежались, и что произошло с людьми, никто из них не видел и не знает. Но все бежавшие командиры и политработники говорят всякие небылицы о каких-то командах, белых флагах, хотя сами, убежав с позиции, конечно, видеть ничего не могли… Всего перешло к немцам 261 человек. Командир дивизии наказан, комиссар дивизии снят, как не справившийся с задачей конкретного политического руководства».
В донесении рассказывается о славных делах, которые вершили в те дни наши летчики:
«Частями ВВС фронта с 2 по 8 октября в воздушных боях сбито 96 самолетов противника и штурмовыми налетами уничтожено: 205 танков, 605 автомашин, 14 батарей, 54 зенитных Орудия и 101 огневая точка. Кроме того, расстреляно большое количество вражеской пехоты». К сожалению, в этом же донесении говорится и о несовершенстве работ на Можайской линии обороны, той самой, на которую так много надежд возлагал Жуков и куда сосредоточивал имеющиеся у него силы. «Нашим работником установлено, что 22-й ВПС МВО [Московского военного округа] намеченное строительство УР Волоколамск — Можайск не обеспечил. Окончание строительства было намечено на 12 октября, но к этому времени оно не закончено…»
Далее перечисляются участки, на которых должны были быть отрыты противотанковые рвы, но они только начаты или отрыты очень небольшой протяженностью. Не хватает рабочих:
«Население, прилегающее к линии обороны, в большинстве эвакуировано вместе с имеющимся транспортом. Большинство рабочих строительных батальонов не подготовлены к работе в условиях заморозков. Они в большинстве своем не имеют теплой одежды и обуви. По пяти вышеуказанным секторам недостает 800 пар обуви и совершенно нет теплой одежды. Среди рабочих батальонов, направленных московскими организациями (Бауманский РК ВКП(б)), наблюдается огромная текучесть: стремление скорей уехать в Москву. Направленные в распоряжение УР рабочие строительные батальоны НКВД до сего времени не прибыли, и когда прибудут — неизвестно. Командование и инженерно-технический персонал этих строительных батальонов в количестве 200 человек прибыли в УР на машинах, бросив свои батальоны и четыре дня сидят без дела».
Бои не затихали ни на секунду, они велись днем и ночью, но это если рассматривать ситуацию в тактическом отношении. Что же касается оперативного масштаба, то здесь случилась пауза. Дели в том, что, окружив столько наших армий, гитлеровцы должны были их удержать в этом кольце и уничтожить. На это им требовалось больше 28 дивизий. А это значит, что из ударных группировок, из тех могучих таранов, которые были направлены севернее и южнее Москвы для ее охвата, эти двадцать восемь дивизий были вынуты и остались в тылу.
Как же немецкое командование пыталось выйти из тех трудностей, с которыми оно встретилось, несмотря на победное начало наступления? Давайте опять заглянем в дневник Гальдера. Вот что он пишет 5 октября, в день, когда Сталин, почувствовав, что катастрофа произошла, звонил Жукову в Ленинград и просил его немедленно приехать:
«Сражения на фронте группы армий „Центр“ принимают все более классический характер (Канны всегда были образцом для всех немецких генералов, и вот в этой операции они, как это было уже не раз в приграничных сражениях, вновь стремились к достижению этого классического образца. — В.К.). Танковая группа Гудериана вышла на шоссе Орел — Брянск. Части противника, контратаковавшие левый фланг танковой группы Гудериана, отброшены и будут в дальнейшем окружены, 2-я армия быстро продвигается своим северным флангом, почти не встречая сопротивления противника. Танковая группа Гепнера, обходя с востока и запада большой болотистый район, наступает в направлении Вязьмы. Перед войсками правого фланга танковой группы Гепнера, за которым следует 57-й моторизованный корпус из резерва, до сих пор не участвовавший в боях, противника больше нет».
Запись 6 октября:
«В целом можно сказать, что операция, которую ведет группа армий „Центр“, приближается к своему апогею — полному завершению окружения противника».
Запись 7 октября, в тот день, когда Жуков уже ездил по тылам Западного фронта:
«Сегодня танковая группа Гепнера соединилась с танковой группой Гота в районе Вязьмы. Это крупный успех, достигнутый в ходе 5-дневных боев. Теперь необходимо как можно скорее высвободить танковую группу Гепнера для нанесения удара по юго-восточному участку московского оборонительного фронта, быстро перебросив к Вязьме пехотные соединения 4-й армии».
Вот в этой записи и видна причина паузы, возникшей в наступлении противника: танковые соединения только-только сомкнулись, но полевые армии еще не подошли, поэтому действительно наступление должно было приостановиться.
Запись 8 октября:
«Окружение группировки противника в районе Вязьмы завершено и обеспечено от возможных ударов противника извне с целью деблокирования окруженных соединений».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140
Но было в эти трудные дни и такое:
«Командир 244-й СД генерал-майор Щербачев в течение последних двух дней все время пьянствовал, боевыми действиями не руководит, мешает в работе начальнику штаба и комиссару дивизии. В результате дивизия попала в тяжелое положение, два полка попали в окружение. Никто выходом частей из окружения не руководит. Щербачев по вызову командующего 19-й армией прибыл пьяным. Военным советом 19-й армии Щербачев отстранен от должности и направлен в распоряжение командующего фронтом…»
В донесении отмечается, что даже недавнее пополнение, еще не обстрелянное, держалось в бою мужественно:
«В частях 107-й МСД [мотострелковой дивизии] и 250-й СД не было паники и бегства с поля боя, несмотря на то что в большинстве своем дивизии состояли из пополнения, прибывшего 30 сентября. 4 октября под давлением большого количества танков и пехоты противника части указанных дивизий с большими потерями отошли (в полках осталось по 100— 160 человек)».
Но для того чтобы читатели представляли, как нелегко и непросто было руководить Жукову Организацией отпора врагу и какие были реальные обстоятельства, приведу из тех же донесений несколько примеров другого рода. Вот хотя бы о поведении пополнения, которое в одном случае вело себя мужественно, но в другом…
Передо мной результаты расследования факта сдачи в плен почти целого красноармейского батальона 811-го полка 229-й дивизии. В донесении говорится: этот маршевый батальон прибыл в составе 990 человек, в нем было уроженцев Могилевской области 821 человек. Полесской области — 80 человек, западных областей Белоруссии, Украины и Прибалтики — 12 человек, остальные — из внутренних областей СССР. Батальон был весь влит в 229-ю ОД, где разделен на две равные части, для 811-го и Для 804-го полков. В течение трех дней с пополнением работали командиры и политработники, была организована боевая подготовка, принятие присяги, проведены беседы, в том числе и о законе, карающем за измену Родине. Затем батальон был выведен на передовую, занялся дооборудованием окопов и под вечер был накормлен горячим обедом. Дальше цитирую из донесения:
«Примерно в 23.00 немцы интенсивным огнем обстреляли батальон из минометов и пулеметов. За это время командиры и политработники разбежались, и что произошло с людьми, никто из них не видел и не знает. Но все бежавшие командиры и политработники говорят всякие небылицы о каких-то командах, белых флагах, хотя сами, убежав с позиции, конечно, видеть ничего не могли… Всего перешло к немцам 261 человек. Командир дивизии наказан, комиссар дивизии снят, как не справившийся с задачей конкретного политического руководства».
В донесении рассказывается о славных делах, которые вершили в те дни наши летчики:
«Частями ВВС фронта с 2 по 8 октября в воздушных боях сбито 96 самолетов противника и штурмовыми налетами уничтожено: 205 танков, 605 автомашин, 14 батарей, 54 зенитных Орудия и 101 огневая точка. Кроме того, расстреляно большое количество вражеской пехоты». К сожалению, в этом же донесении говорится и о несовершенстве работ на Можайской линии обороны, той самой, на которую так много надежд возлагал Жуков и куда сосредоточивал имеющиеся у него силы. «Нашим работником установлено, что 22-й ВПС МВО [Московского военного округа] намеченное строительство УР Волоколамск — Можайск не обеспечил. Окончание строительства было намечено на 12 октября, но к этому времени оно не закончено…»
Далее перечисляются участки, на которых должны были быть отрыты противотанковые рвы, но они только начаты или отрыты очень небольшой протяженностью. Не хватает рабочих:
«Население, прилегающее к линии обороны, в большинстве эвакуировано вместе с имеющимся транспортом. Большинство рабочих строительных батальонов не подготовлены к работе в условиях заморозков. Они в большинстве своем не имеют теплой одежды и обуви. По пяти вышеуказанным секторам недостает 800 пар обуви и совершенно нет теплой одежды. Среди рабочих батальонов, направленных московскими организациями (Бауманский РК ВКП(б)), наблюдается огромная текучесть: стремление скорей уехать в Москву. Направленные в распоряжение УР рабочие строительные батальоны НКВД до сего времени не прибыли, и когда прибудут — неизвестно. Командование и инженерно-технический персонал этих строительных батальонов в количестве 200 человек прибыли в УР на машинах, бросив свои батальоны и четыре дня сидят без дела».
Бои не затихали ни на секунду, они велись днем и ночью, но это если рассматривать ситуацию в тактическом отношении. Что же касается оперативного масштаба, то здесь случилась пауза. Дели в том, что, окружив столько наших армий, гитлеровцы должны были их удержать в этом кольце и уничтожить. На это им требовалось больше 28 дивизий. А это значит, что из ударных группировок, из тех могучих таранов, которые были направлены севернее и южнее Москвы для ее охвата, эти двадцать восемь дивизий были вынуты и остались в тылу.
Как же немецкое командование пыталось выйти из тех трудностей, с которыми оно встретилось, несмотря на победное начало наступления? Давайте опять заглянем в дневник Гальдера. Вот что он пишет 5 октября, в день, когда Сталин, почувствовав, что катастрофа произошла, звонил Жукову в Ленинград и просил его немедленно приехать:
«Сражения на фронте группы армий „Центр“ принимают все более классический характер (Канны всегда были образцом для всех немецких генералов, и вот в этой операции они, как это было уже не раз в приграничных сражениях, вновь стремились к достижению этого классического образца. — В.К.). Танковая группа Гудериана вышла на шоссе Орел — Брянск. Части противника, контратаковавшие левый фланг танковой группы Гудериана, отброшены и будут в дальнейшем окружены, 2-я армия быстро продвигается своим северным флангом, почти не встречая сопротивления противника. Танковая группа Гепнера, обходя с востока и запада большой болотистый район, наступает в направлении Вязьмы. Перед войсками правого фланга танковой группы Гепнера, за которым следует 57-й моторизованный корпус из резерва, до сих пор не участвовавший в боях, противника больше нет».
Запись 6 октября:
«В целом можно сказать, что операция, которую ведет группа армий „Центр“, приближается к своему апогею — полному завершению окружения противника».
Запись 7 октября, в тот день, когда Жуков уже ездил по тылам Западного фронта:
«Сегодня танковая группа Гепнера соединилась с танковой группой Гота в районе Вязьмы. Это крупный успех, достигнутый в ходе 5-дневных боев. Теперь необходимо как можно скорее высвободить танковую группу Гепнера для нанесения удара по юго-восточному участку московского оборонительного фронта, быстро перебросив к Вязьме пехотные соединения 4-й армии».
Вот в этой записи и видна причина паузы, возникшей в наступлении противника: танковые соединения только-только сомкнулись, но полевые армии еще не подошли, поэтому действительно наступление должно было приостановиться.
Запись 8 октября:
«Окружение группировки противника в районе Вязьмы завершено и обеспечено от возможных ударов противника извне с целью деблокирования окруженных соединений».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140