Ее солдаты и офицеры не знали поражений.
Но каким бы силъным ни был противник, его надо остановить и разбить.
Прежде всего прекратить пятиться перед врагом. 31 августа командующему 62-й
армией генерал лейтенанту Лопатину дано указание: "Генерал армии Жуков
приказал Вам донести, почему до сих пор имеются случаи отхода частей 62А без
приказа командира".
Жуков спешит в войска, знакомится на месте с положением. Ему памятен
разговор со Сталиным в Москве, и он торопит. 3 сентября в 12.35 в Москве
получают телеграмму от Жукова, вероятно задержавшуюся при передаче: "Прошу
передать тов. Сталину и Военному совету фронта... Во всех деталях разработан
план наступления, собирал командиров всех соединений для личного разговора и
объяснений по данной атаке. Атака намечена на 10.00 2.9. Боюсь, что не
успеют части выйти на исходное положение, подвезти горючее и боеприпасы".
Когда в Ставке изучалось это донесение Жукова, он своей властью уже
перенес наступление на 3 сентября. Тут новая телеграмма из Ставки.
"Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в трех верстах от
Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа
войск не окажет немедленною помощь. Потребуйте от командующих войсками,
стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по
противнику и прийти на помощь к сталинградцам. Недопустимо никакое
промедление. Промедление теперь равносильно преступлению..." Распоряжение
подписал И. В. Сталин.
Редкое по резкости тона указание. Жуков тут же ответил Верховному по
телефону, что можно отдать приказ войскам наступать с утра. Говоря это, он
мысленно был с измученной пехотой, едва успевшей отрыть мелкие окопы,
когорые враг засыпал снарядами и минами. Она, повинуясь приказу, поднимется
и пойдет в атаку по гладкой, как стол, степи навстречу верной смерти.
Артиллерия нс сможет поддержать атаку, снаряды еще подвозят, танки только
подходят. В трубке Жуков отчетливо слышал дыхание Верховного, Сталин
помолчал, а затем слегка смягчившимся тоном произнес:
- Думаете, что противник будет ждать, пока вы раскачаетесь? Еременко
утверждает что противник может взять Сталинград при первом же нажиме, если
вы немедленно не ударите с севера.
Жуков со всей страстью ответил, что не разделяет этой точки зрения, и
попросил отложить наступление до 5 сентября.
- Ну хорошо, - согласился наконец Верховный. - Если противник начнет
общее наступление на грод, немедленно атакуйте его, не дожидаясь
окончательной готовности войск.
С. 5 по 11 сентября три наши армии бросались на вражеские позиции,
стрелковые дивизии шли в атаку прямо с пятидесятикилометрового марша. Ценой
очень больших потерь отвоевывались считанные километры. Большего не
получалось. А из Москвы Сталин требовал, атаки не прекращать! "Ваша главная
задача - оттянуть от Сталинграда возможно больше сил противника".
На исходе десятого дня беспрерывною сражения, 12 сентября, Жуков
направляет своею рода итоговое донесение в Ставку: "Начатое наступление 1,
24 и 66 армий мы нс прекращаем и проводим его настойчиво. В проводимом
наступлении, как об этом мы Вам доносили, участвуют все наличные силы и
средства. Соединения со Сталинградом не удалось осуществить потому, что мы
оказались слабее противника в артиллерийском отношении и отношении
авиации...
Сегодняшний день наши настуающие части, так же как и в предыдущие дни,
продвинулись незначительно и имеют большие потери от огня и авиации, но мы
не считаем возможным останавливать наступление, так как это развяжет руки
противнику для действий против Сталин!рада. Мы считаем обязательным для себя
даже в тяжелых условиях продолжать наступление, перемалывать противника,
который не менее нас несет погери, и одновременно будем готовить более
организованный и сильный удар". На верное, он припомнил свой последний
объезд частей и соединений, когда заключил, что прорвать оборону врага и
соединиться с 62-й армией наличными силами невозможно.
И добавил: "Вступление в бой армий по частям и без средств усиления не
дало нам возможности прорвать оборону противника и соединиться со
сталинградцами, но зато наш быстрый удар заставил противника повернуть от
Сталинграда его главные силы против нашей группировки, чем облегчилось
положение защитников города, который без этого удара был бы взят
противником. Никаких других и неизвестных Ставке задач мы перед собой не
ставили". Последняя фраза как молния освещает величайшее внутреннее
напряжение, которое испытывал в это время Жуков Вероятно, это донесение еще
не успели получить и расшифровать в Ставке, ибо последовал вызов в Москву.
12 сентября Г. К. Жуков и А. М. Василевский, недавно назначенный
начальником Генерального штаба, докладывали Верховному Главнокомандующему об
обстановке на Кавказе и под Сталинградом Верховный задал вопрос, что нужно
Сталинградскому фронту, чтобы ликвидировать коридор противника и соединиться
с Юго-Восточным фронтом^ Жуков доложил, не менее одной армии с крупными
силами усиления. Сталин углубился в размышления над картой.
Жуков и Василевский, чтобы не мешать, отошли от стола и
переговаривались вполголоса о том, что нужно искать какое-то иное решение.
Сталин немедленно поднял голову.
- Какое "иное" решение? - спросил он.
Произошла небольшая пауза. Сталин предложил отправиться в Генштаб и
хорошо подумать, что предпринять в районе Сталинграда.
Весь следующий день Жуков и Василевский проработали в Генштабе.
Перебрав все возможные варианты, они сформулировали выводы В наступлении на
юге гитлеровское руководство сумело овладеть инициативой, мы отражали натиск
врага, а нужно навязать ему свою волю. Как? Опять столкнуться с сильнейшей
группировкой, ударить снова по флангам 6-й армии Паулюса и 4-й танковой
армии Гота, штурмовавших Сталинград? Бесполезно, вблизи города масса
вражеских войск. Но ведь эта группировка - острие гигантского клина. Его
стороны протянулись на сотни километров, прикрыты менее стойкими румынскими,
венгерскими, итальянскими войсками. К тому же солдаты стран-сателлитов
Германии не рвались сложить головы за дело фашистского рейха Следовательно,
нужно бить здесь, поближе к основанию клина.
Чем бить? В октябре завершалось формирование новых резервных армий
Ставки. В ноябре их можно вывести на фланги вражеской группировки. Успех,
однако, возможен только в том случае, если воины-сталинградцы удержатся в
городе на время, необходимое для подготовки этой операции.
Вечером 13 сентября Жуков и Василевский с картами и расчетами снова в
кабинете Верховного. Сталин внимательно изучив предварительный план. Он
ставил точные вопросы, прежде всего: хватит ли сил для спланированной
большой операции? Затем: не лучше ли ограничиться ударам с севера на юг и с
юга на север вдоль Дона? Жуков объяснил, что это будет не больше, чем
повторением безуспешных боев начала сентября:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Но каким бы силъным ни был противник, его надо остановить и разбить.
Прежде всего прекратить пятиться перед врагом. 31 августа командующему 62-й
армией генерал лейтенанту Лопатину дано указание: "Генерал армии Жуков
приказал Вам донести, почему до сих пор имеются случаи отхода частей 62А без
приказа командира".
Жуков спешит в войска, знакомится на месте с положением. Ему памятен
разговор со Сталиным в Москве, и он торопит. 3 сентября в 12.35 в Москве
получают телеграмму от Жукова, вероятно задержавшуюся при передаче: "Прошу
передать тов. Сталину и Военному совету фронта... Во всех деталях разработан
план наступления, собирал командиров всех соединений для личного разговора и
объяснений по данной атаке. Атака намечена на 10.00 2.9. Боюсь, что не
успеют части выйти на исходное положение, подвезти горючее и боеприпасы".
Когда в Ставке изучалось это донесение Жукова, он своей властью уже
перенес наступление на 3 сентября. Тут новая телеграмма из Ставки.
"Положение со Сталинградом ухудшилось. Противник находится в трех верстах от
Сталинграда. Сталинград могут взять сегодня или завтра, если северная группа
войск не окажет немедленною помощь. Потребуйте от командующих войсками,
стоящих к северу и северо-западу от Сталинграда, немедленно ударить по
противнику и прийти на помощь к сталинградцам. Недопустимо никакое
промедление. Промедление теперь равносильно преступлению..." Распоряжение
подписал И. В. Сталин.
Редкое по резкости тона указание. Жуков тут же ответил Верховному по
телефону, что можно отдать приказ войскам наступать с утра. Говоря это, он
мысленно был с измученной пехотой, едва успевшей отрыть мелкие окопы,
когорые враг засыпал снарядами и минами. Она, повинуясь приказу, поднимется
и пойдет в атаку по гладкой, как стол, степи навстречу верной смерти.
Артиллерия нс сможет поддержать атаку, снаряды еще подвозят, танки только
подходят. В трубке Жуков отчетливо слышал дыхание Верховного, Сталин
помолчал, а затем слегка смягчившимся тоном произнес:
- Думаете, что противник будет ждать, пока вы раскачаетесь? Еременко
утверждает что противник может взять Сталинград при первом же нажиме, если
вы немедленно не ударите с севера.
Жуков со всей страстью ответил, что не разделяет этой точки зрения, и
попросил отложить наступление до 5 сентября.
- Ну хорошо, - согласился наконец Верховный. - Если противник начнет
общее наступление на грод, немедленно атакуйте его, не дожидаясь
окончательной готовности войск.
С. 5 по 11 сентября три наши армии бросались на вражеские позиции,
стрелковые дивизии шли в атаку прямо с пятидесятикилометрового марша. Ценой
очень больших потерь отвоевывались считанные километры. Большего не
получалось. А из Москвы Сталин требовал, атаки не прекращать! "Ваша главная
задача - оттянуть от Сталинграда возможно больше сил противника".
На исходе десятого дня беспрерывною сражения, 12 сентября, Жуков
направляет своею рода итоговое донесение в Ставку: "Начатое наступление 1,
24 и 66 армий мы нс прекращаем и проводим его настойчиво. В проводимом
наступлении, как об этом мы Вам доносили, участвуют все наличные силы и
средства. Соединения со Сталинградом не удалось осуществить потому, что мы
оказались слабее противника в артиллерийском отношении и отношении
авиации...
Сегодняшний день наши настуающие части, так же как и в предыдущие дни,
продвинулись незначительно и имеют большие потери от огня и авиации, но мы
не считаем возможным останавливать наступление, так как это развяжет руки
противнику для действий против Сталин!рада. Мы считаем обязательным для себя
даже в тяжелых условиях продолжать наступление, перемалывать противника,
который не менее нас несет погери, и одновременно будем готовить более
организованный и сильный удар". На верное, он припомнил свой последний
объезд частей и соединений, когда заключил, что прорвать оборону врага и
соединиться с 62-й армией наличными силами невозможно.
И добавил: "Вступление в бой армий по частям и без средств усиления не
дало нам возможности прорвать оборону противника и соединиться со
сталинградцами, но зато наш быстрый удар заставил противника повернуть от
Сталинграда его главные силы против нашей группировки, чем облегчилось
положение защитников города, который без этого удара был бы взят
противником. Никаких других и неизвестных Ставке задач мы перед собой не
ставили". Последняя фраза как молния освещает величайшее внутреннее
напряжение, которое испытывал в это время Жуков Вероятно, это донесение еще
не успели получить и расшифровать в Ставке, ибо последовал вызов в Москву.
12 сентября Г. К. Жуков и А. М. Василевский, недавно назначенный
начальником Генерального штаба, докладывали Верховному Главнокомандующему об
обстановке на Кавказе и под Сталинградом Верховный задал вопрос, что нужно
Сталинградскому фронту, чтобы ликвидировать коридор противника и соединиться
с Юго-Восточным фронтом^ Жуков доложил, не менее одной армии с крупными
силами усиления. Сталин углубился в размышления над картой.
Жуков и Василевский, чтобы не мешать, отошли от стола и
переговаривались вполголоса о том, что нужно искать какое-то иное решение.
Сталин немедленно поднял голову.
- Какое "иное" решение? - спросил он.
Произошла небольшая пауза. Сталин предложил отправиться в Генштаб и
хорошо подумать, что предпринять в районе Сталинграда.
Весь следующий день Жуков и Василевский проработали в Генштабе.
Перебрав все возможные варианты, они сформулировали выводы В наступлении на
юге гитлеровское руководство сумело овладеть инициативой, мы отражали натиск
врага, а нужно навязать ему свою волю. Как? Опять столкнуться с сильнейшей
группировкой, ударить снова по флангам 6-й армии Паулюса и 4-й танковой
армии Гота, штурмовавших Сталинград? Бесполезно, вблизи города масса
вражеских войск. Но ведь эта группировка - острие гигантского клина. Его
стороны протянулись на сотни километров, прикрыты менее стойкими румынскими,
венгерскими, итальянскими войсками. К тому же солдаты стран-сателлитов
Германии не рвались сложить головы за дело фашистского рейха Следовательно,
нужно бить здесь, поближе к основанию клина.
Чем бить? В октябре завершалось формирование новых резервных армий
Ставки. В ноябре их можно вывести на фланги вражеской группировки. Успех,
однако, возможен только в том случае, если воины-сталинградцы удержатся в
городе на время, необходимое для подготовки этой операции.
Вечером 13 сентября Жуков и Василевский с картами и расчетами снова в
кабинете Верховного. Сталин внимательно изучив предварительный план. Он
ставил точные вопросы, прежде всего: хватит ли сил для спланированной
большой операции? Затем: не лучше ли ограничиться ударам с севера на юг и с
юга на север вдоль Дона? Жуков объяснил, что это будет не больше, чем
повторением безуспешных боев начала сентября:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76