О, разве я знаю! Все ведь было ложью, ложью!
Он пронзительно выкрикнул ее имя, подобно человеку, которому причинили физическую боль. Это были последние слова, которыми они обменялись до прибытия на станцию Таймбери.
Перед тем как фаэтон отъехал, Эстер вошла на вокзал и уселась на скамеечку. Бесконечная унылая болотистая равнина простиралась перед ее глазами, сливаясь с горизонтом. Две линии рельсов, платформа, и несколько телеграфных столбов разнообразили ландшафт. Безмолвная тишина нарушалась только гудением телеграфных проводов и криками куликов в степи.
Дик на минуту задержался на платформе. Затем в два прыжка он очутился подле нее и заговорил, почти рыдая: — Эстер, сжалься надо мной! Что я тебе сделал, прости меня! Эстер, ты ведь любила меня, разве сейчас ты меня не любишь?
— Что я могу тебе ответить? Как могу я знать это? — сказала она. — Ты весь лжив. Все было ложью от начала до конца. Ты смеялся надо мной, забавлялся, как с ребенком, даже в то время, когда ты говорил мне о своей любви. Где же правда? Была ли здесь хоть доля правды? Или все было одной насмешкой? Верни мне моего отца! Будь тем, чем ты был прежде, и тогда ты сможешь говорить о твоей любви.
— Итак, ты не можешь простить меня? Не можешь?
— Мне нечего прощать, — ответила она, — как ты этого не понимаешь?
— Эстер, это твое последнее слово? — бледнея и закусив губы, проговорил он.
— Да, это мое последнее слово.
— Тогда мы попали в ложное положение. Мы больше здесь не останемся. Если бы ты все еще любила меня, так или иначе, я увез бы тебя отсюда, потому что я мог бы сделать тебя счастливой. Но если это так — я вынужден говорить прямо, — тогда твое предложение унижает тебя, оскорбляет меня и жестоко по отношению к твоему отцу. Твой отец может быть кем угодно, но ты должна относиться к нему как к человеку.
— Что ты хочешь этим сказать? — вспылила она. — Я оставила ему мой дом и все мои деньги. Это больше, чем он заслуживает.
— Никто не может заставить, чтобы он нравился тебе, но не унижай его в его же глазах. Он стар, Эстер, стар и разбит! Мне даже жалко его, хотя я очень мало им интересуюсь. Напиши твоей тетке, и когда я увижу, что ты можешь спокойно жить у нее, я доставлю тебя к ней. А пока ты вынуждена вернуться домой. Мне ни на миг не пришла бы в голову мысль сделать нас обоих несчастными на всю жизнь, поэтому я не могу жениться на тебе. Однако мы слишком долго отсутствовали и должны немедленно вернуться домой.
— Дик, — внезапно крикнула она, — быть может, я могла бы… быть может, я со временем… быть может…
— Здесь нет места никаким «быть может», — прервал он. — Я должен идти и привести лошадей.
Эстер, глаза которой оживились и щеки загорелись при этих словах, снова погрузилась в оцепенение. Она оставалась без движения во время его отсутствия и страдала, когда он снова сажал ее в экипаж.
Пони устали. Без конца тянулись крутые холмы, духота была нестерпимой. В воздухе не чувствовалось даже дуновения ветерка. Казалось, что этой тягостной езде не будет конца. Они уже приближались к коттеджу, когда его сердце снова затрепетало и он снова стал взывать к ней, с горечью произнося сбивчивые фразы.
— Я не могу жить без твоей любви, — закончил он.
— Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать, — возразила она. — И я не притворяюсь.
— Тогда, — сказал он, задетый за живое, — твоя тетка может приехать за тобой и увезти тебя к себе. Ты можешь приказывать мне что пожелаешь, но я думаю, что это будет самое лучшее.
— О да, — сказала она устало, — это будет самое лучшее.
Наконец экипаж въехал на дорожку между изгородью. Отсюда открылся вид на коттедж, утопающий в зелени.
Перед воротами лакей в ливрее прогуливал взад и вперед оседланную лошадь. В последней Дик с ужасом узнал лошадь своего отца. Увы! Бедный Ричард, что это предвещает?
Слуга слез с лошади, принял от него экипаж, и Дику показалось, что тот насмешливо поклонился. Он помог Эстер, по-прежнему инертной, пройти через сад и, следуя за ней, услышал повелительный голос отца, рассыпающий проклятья, и воинственный голос Адмирала.
ГЛАВА VIII. Генеральное сражение
Сквайр Нэсби, садясь за завтрак, справился о Дике, которого он не видел со вчерашнего обеда, и слуга неловко ответил, что молодой хозяин возвратился, но сейчас же уехал в экипаже, запряженном пони. Подозрения старого мистера Нэсби возросли, и он стал допрашивать слугу до тех пор, пока ему все не стало ясно. Из слов слуги он узнал, что Дик встречается уже около месяца в долине Вэл с одной девушкой, по имени мисс ван Тромп, которая живет недалеко от лесов лорда Треваниона. Недавно отец мисс ван Тромп вернулся из-за границы после продолжительного отсутствия. Он стар, болтлив и сорит деньгами в кабаках (при этих словах лицо мистера Нэсби побагровело), кроме того, продолжал слуга, говорят, что он был адмиралом (тут мистер Нэсби коротко и резко свистнул, как бы ругаясь).
— Господи помилуй, — проговорил мистер Нэсби.
Вчера молодой хозяин не вернулся, закончил слуга, а сегодня уехал в экипаже с молодой девушкой.
— Молодой женщиной, — поправил мистер Нэсби.
— Да, сэр, — сказал слуга, который был не прочь позлословить, и сейчас был удовлетворен впечатлением, произведенным его словами на мистера Нэсби. — Молодой женщиной, сударь.
— У них был багаж? — спросил сквайр.
— Да, сэр.
Мистер Нэсби замолчал на минуту, пытаясь побороть свое волнение, и овладел собой настолько, что принял иронический тон, в то время как на самом деле ему было не до шуток.
— А этот… этот мистер ван Тримп был с ними? — спросил он, умышленно коверкая имя.
Слуга отнесся несколько недоверчиво к этому вопросу и, горя нетерпением перенести ответственность за рассказанное на другие плечи, предложил своему господину допросить подробно конюха Джорджа.
— Вели ему оседлать Каштанку и поезжай со мной. Он может взять серого жеребца, потому что мы поедем быстро. Ты можешь убрать эти объедки, — сказал сквайр, указывая на завтрак, и, величественный в своем гневе, зашагал к террасе в ожидании лошади.
Тогда старушка, няня Дика, бросилась к нему, потому что новости, подобно тучам, собирались над домом Нэсби. Она робко выразила опасение, не приключилось ли чего дурного с молодым хозяином.
— Я ему покажу! — грозно оказал сквайр, как будто он собирался растерзать сына. — Я его извлеку из этой клоаки. Да поможет мне Бог! У него тяготение к подонкам, а не к людям его круга. Общество его отца не подходило для него! Ему нужно было пьянствовать в компании с голландцем, но теперь, Анна, он попался. Пусть это будет для него уроком! — добавил он. — Молодости свойственно заблуждаться, а в обязанности старших входит вразумлять их.
Старушка заохала и привела несколько эпизодов из детства Дика, которые так растрогали мистера Нэсби, что он стал сморкаться. Тем временем подали лошадь. Он мгновенно вскочил на нее и помчался.
Он ехал, пришпоривая коня, прямо по направлению к Таймбери, где выяснилось, что никто не может дать ему никаких сведений о беглецах. Их не видели в городе. Лицо мистера Нэсби омрачилось. Ему не приходило в голову искать их на станции. Последнюю надежду он возлагал на коттедж мистера ван Тромпа. Он приказал Джорджу проводить его и пошел туда с сердцем, полным печали, беспокойства и негодования.
— Это здесь, — сказал, останавливаясь, Джордж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11
Он пронзительно выкрикнул ее имя, подобно человеку, которому причинили физическую боль. Это были последние слова, которыми они обменялись до прибытия на станцию Таймбери.
Перед тем как фаэтон отъехал, Эстер вошла на вокзал и уселась на скамеечку. Бесконечная унылая болотистая равнина простиралась перед ее глазами, сливаясь с горизонтом. Две линии рельсов, платформа, и несколько телеграфных столбов разнообразили ландшафт. Безмолвная тишина нарушалась только гудением телеграфных проводов и криками куликов в степи.
Дик на минуту задержался на платформе. Затем в два прыжка он очутился подле нее и заговорил, почти рыдая: — Эстер, сжалься надо мной! Что я тебе сделал, прости меня! Эстер, ты ведь любила меня, разве сейчас ты меня не любишь?
— Что я могу тебе ответить? Как могу я знать это? — сказала она. — Ты весь лжив. Все было ложью от начала до конца. Ты смеялся надо мной, забавлялся, как с ребенком, даже в то время, когда ты говорил мне о своей любви. Где же правда? Была ли здесь хоть доля правды? Или все было одной насмешкой? Верни мне моего отца! Будь тем, чем ты был прежде, и тогда ты сможешь говорить о твоей любви.
— Итак, ты не можешь простить меня? Не можешь?
— Мне нечего прощать, — ответила она, — как ты этого не понимаешь?
— Эстер, это твое последнее слово? — бледнея и закусив губы, проговорил он.
— Да, это мое последнее слово.
— Тогда мы попали в ложное положение. Мы больше здесь не останемся. Если бы ты все еще любила меня, так или иначе, я увез бы тебя отсюда, потому что я мог бы сделать тебя счастливой. Но если это так — я вынужден говорить прямо, — тогда твое предложение унижает тебя, оскорбляет меня и жестоко по отношению к твоему отцу. Твой отец может быть кем угодно, но ты должна относиться к нему как к человеку.
— Что ты хочешь этим сказать? — вспылила она. — Я оставила ему мой дом и все мои деньги. Это больше, чем он заслуживает.
— Никто не может заставить, чтобы он нравился тебе, но не унижай его в его же глазах. Он стар, Эстер, стар и разбит! Мне даже жалко его, хотя я очень мало им интересуюсь. Напиши твоей тетке, и когда я увижу, что ты можешь спокойно жить у нее, я доставлю тебя к ней. А пока ты вынуждена вернуться домой. Мне ни на миг не пришла бы в голову мысль сделать нас обоих несчастными на всю жизнь, поэтому я не могу жениться на тебе. Однако мы слишком долго отсутствовали и должны немедленно вернуться домой.
— Дик, — внезапно крикнула она, — быть может, я могла бы… быть может, я со временем… быть может…
— Здесь нет места никаким «быть может», — прервал он. — Я должен идти и привести лошадей.
Эстер, глаза которой оживились и щеки загорелись при этих словах, снова погрузилась в оцепенение. Она оставалась без движения во время его отсутствия и страдала, когда он снова сажал ее в экипаж.
Пони устали. Без конца тянулись крутые холмы, духота была нестерпимой. В воздухе не чувствовалось даже дуновения ветерка. Казалось, что этой тягостной езде не будет конца. Они уже приближались к коттеджу, когда его сердце снова затрепетало и он снова стал взывать к ней, с горечью произнося сбивчивые фразы.
— Я не могу жить без твоей любви, — закончил он.
— Я не понимаю, что ты хочешь этим сказать, — возразила она. — И я не притворяюсь.
— Тогда, — сказал он, задетый за живое, — твоя тетка может приехать за тобой и увезти тебя к себе. Ты можешь приказывать мне что пожелаешь, но я думаю, что это будет самое лучшее.
— О да, — сказала она устало, — это будет самое лучшее.
Наконец экипаж въехал на дорожку между изгородью. Отсюда открылся вид на коттедж, утопающий в зелени.
Перед воротами лакей в ливрее прогуливал взад и вперед оседланную лошадь. В последней Дик с ужасом узнал лошадь своего отца. Увы! Бедный Ричард, что это предвещает?
Слуга слез с лошади, принял от него экипаж, и Дику показалось, что тот насмешливо поклонился. Он помог Эстер, по-прежнему инертной, пройти через сад и, следуя за ней, услышал повелительный голос отца, рассыпающий проклятья, и воинственный голос Адмирала.
ГЛАВА VIII. Генеральное сражение
Сквайр Нэсби, садясь за завтрак, справился о Дике, которого он не видел со вчерашнего обеда, и слуга неловко ответил, что молодой хозяин возвратился, но сейчас же уехал в экипаже, запряженном пони. Подозрения старого мистера Нэсби возросли, и он стал допрашивать слугу до тех пор, пока ему все не стало ясно. Из слов слуги он узнал, что Дик встречается уже около месяца в долине Вэл с одной девушкой, по имени мисс ван Тромп, которая живет недалеко от лесов лорда Треваниона. Недавно отец мисс ван Тромп вернулся из-за границы после продолжительного отсутствия. Он стар, болтлив и сорит деньгами в кабаках (при этих словах лицо мистера Нэсби побагровело), кроме того, продолжал слуга, говорят, что он был адмиралом (тут мистер Нэсби коротко и резко свистнул, как бы ругаясь).
— Господи помилуй, — проговорил мистер Нэсби.
Вчера молодой хозяин не вернулся, закончил слуга, а сегодня уехал в экипаже с молодой девушкой.
— Молодой женщиной, — поправил мистер Нэсби.
— Да, сэр, — сказал слуга, который был не прочь позлословить, и сейчас был удовлетворен впечатлением, произведенным его словами на мистера Нэсби. — Молодой женщиной, сударь.
— У них был багаж? — спросил сквайр.
— Да, сэр.
Мистер Нэсби замолчал на минуту, пытаясь побороть свое волнение, и овладел собой настолько, что принял иронический тон, в то время как на самом деле ему было не до шуток.
— А этот… этот мистер ван Тримп был с ними? — спросил он, умышленно коверкая имя.
Слуга отнесся несколько недоверчиво к этому вопросу и, горя нетерпением перенести ответственность за рассказанное на другие плечи, предложил своему господину допросить подробно конюха Джорджа.
— Вели ему оседлать Каштанку и поезжай со мной. Он может взять серого жеребца, потому что мы поедем быстро. Ты можешь убрать эти объедки, — сказал сквайр, указывая на завтрак, и, величественный в своем гневе, зашагал к террасе в ожидании лошади.
Тогда старушка, няня Дика, бросилась к нему, потому что новости, подобно тучам, собирались над домом Нэсби. Она робко выразила опасение, не приключилось ли чего дурного с молодым хозяином.
— Я ему покажу! — грозно оказал сквайр, как будто он собирался растерзать сына. — Я его извлеку из этой клоаки. Да поможет мне Бог! У него тяготение к подонкам, а не к людям его круга. Общество его отца не подходило для него! Ему нужно было пьянствовать в компании с голландцем, но теперь, Анна, он попался. Пусть это будет для него уроком! — добавил он. — Молодости свойственно заблуждаться, а в обязанности старших входит вразумлять их.
Старушка заохала и привела несколько эпизодов из детства Дика, которые так растрогали мистера Нэсби, что он стал сморкаться. Тем временем подали лошадь. Он мгновенно вскочил на нее и помчался.
Он ехал, пришпоривая коня, прямо по направлению к Таймбери, где выяснилось, что никто не может дать ему никаких сведений о беглецах. Их не видели в городе. Лицо мистера Нэсби омрачилось. Ему не приходило в голову искать их на станции. Последнюю надежду он возлагал на коттедж мистера ван Тромпа. Он приказал Джорджу проводить его и пошел туда с сердцем, полным печали, беспокойства и негодования.
— Это здесь, — сказал, останавливаясь, Джордж.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11