Я очень хороший вор, я просто потрясающий специалист! А теперь мы сядем и все обсудим. Впрочем, можно и лежа на полу. Но должен предупредить, что даже в этой дурацкой пижаме ты кажешься невероятно соблазнительной. Так что решай, Миранда.
Она лежала неподвижно, и он с восхищением (против своей воли!) наблюдал, как огонь в ее глазах сменяется ледяным холодом.
– Слезь с меня. Немедленно слезь, к чертовой матери!
– Хорошо. – Он ловко встал на ноги. Она тоже поднялась, брезгливо оттолкнув протянутую руку.
– Если ты хоть пальцем тронул Эндрю…
– На что мне сдался Эндрю? Бронзу тестировала ты.
– А ты ее украл! – Она надела халат, лежавший в ногах кровати. – Ну и что ты намерен делать дальше? Убить меня и обчистить дом?
– Я не убиваю людей. Я же сказал, я – вор, а не убийца и не грабитель.
– Тогда ты полный идиот. Как ты полагаешь, что я сделаю в первый же момент, когда ты уйдешь? – Она потуже запахнула халат. – Позвоню в полицию, попрошу к телефону детектива Кука и расскажу ему, кто обворовал мой институт.
Он сунул руки в карманы джинсов. Халат такой же уродливый, как пижама. Совершенно непонятно, почему он должен сдерживаться, когда ему так хочется добраться до ее тела.
– Ты, конечно, можешь позвонить в полицию, но это будет довольно глупо. Во-первых, тебе никто не поверит. Меня здесь нет, Миранда. Я в Нью-Йорке. – Он широко улыбнулся, самоуверенно глядя на нее. – И есть люди, которые с огромным удовольствием подтвердят это.
– Преступники?
– Не надо называть так моих друзей и родственников. Особенно если ты их не знаешь. Во-вторых, – продолжал он, – тебе придется объяснить полиции, почему украденный экспонат застрахован на крупную сумму, когда на самом деле он стоит гроши.
– Ты лжешь! Я сама проверяла статуэтку. Это шестнадцатый век, это подлинник!
– Ага, а бронза Фиезоле – работа Микеланджело, да? – скривился Райан. – Что, заткнулась? А теперь сядь, и я скажу тебе, что мы будем делать дальше.
– Я хочу, чтобы ты ушел. – Миранда вздернула подбородок. – Я хочу, чтобы ты немедленно убрался из моего дома.
– Или?
Повинуясь мгновенному импульсу, она бросилась к ночному столику и схватила пистолет. Но Райан, двигаясь столь же стремительно, сжал ее запястье словно тисками и с легкостью завладел пистолетом. Другой рукой он толкнул ее на кровать.
– Известно ли тебе, сколько происходит несчастных случаев из-за того, что люди хранят в доме оружие?
Он оказался сильнее, чем она думала. И двигался быстрее.
– Это не было бы несчастным случаем.
– Ты могла поранить себя, – укоризненно проговорил он и вынул обойму. Положил ее в карман, а пистолет сунул обратно в ящик.
– Итак…
Миранда сделала попытку встать, но Райан не дал ей подняться.
– Сиди спокойно. И слушай. Ты кое-что должна мне, Миранда.
– Я?.. – От изумления она не сразу нашлась, что сказать. – Должна тебе?
– У меня был безупречный послужной список. Каждый раз, когда я выполнял свою работу, клиент был мною доволен. А это было мое последнее дело. Черт! Мне в голову не могло прийти, что какая-то рыжая профессорша бросит тень на мою репутацию. Я должен был отдать клиенту вещь из моей личной коллекции и возместить расходы, дабы соблюсти условия нашего контракта.
– Репутация? Клиент? Контракт? – взвизгнула Миранда. – Господи боже, ты вор, а не агент по продаже произведений искусства.
– У меня нет желания обсуждать с тобой это. – Он говорил спокойно, как человек, полностью владеющий ситуацией. – Я хочу маленькую «Венеру» Донателло.
– Что, прости, ты хочешь?
– Маленькую «Венеру», выставленную в той же витрине, что фальшивый «Давид». Я мог бы вернуться и взять ее сам, но это было бы нечестно. Я хочу, чтобы ты взяла ее и отдала мне. И если она подлинная, будем считать, дело закрыто.
Миранда ахнула. Тут никакой выдержки не хватит.
– Ты спятил?!
– Если ты этого не сделаешь, я устрою так, что «Давид» появится на художественном рынке. А когда страховая компания его обнаружит и протестирует – ибо такова обязательная процедура, – обнаружится твоя вопиющая некомпетентность. – По изумленному выражению лица Миранды Брайан понял, что она очень внимательно слушала его, следила за его словами – И в сочетании с провалом во Флоренции это будет означать полный и бесславный конец вашей карьеры, доктор Джонс. Я же "предлагаю тебе, даже не знаю почему, избежать столь постыдной участи.
– Я не нуждаюсь в твоих одолжениях. Тебе не удастся меня шантажировать. Ничего ты не получишь, ни Донателло, ни чего-то другого. Бронза не была подделкой. А ты в скором времени отправишься в тюрьму.
– Ты не допускаешь, что могла ошибиться, да?
– Когда я делаю ошибку, я это честно признаю.
– Как, например, во Флоренции? – поинтересовался он и увидел, как гневно сверкнули ее глаза. – Новость об этом провале прогремела на весь художественный мир. Мнения разделились ровно наполовину: одни говорят, что ты подделала анализы, другие уверяют, что ты просто-напросто ошиблась.
– Мне наплевать, что там говорят. – Но Миранду вдруг охватила странная слабость, и она прижала руку к сердцу.
– Если бы я узнал обо всем этом раньше, я бы не стал рисковать и брать вещь, подлинность которой устанавливала ты.
– Я не могла ошибиться. – Она закрыла глаза.
Оказывается, есть вещи хуже, намного хуже, чем досада на то, что тебя использовали. – Никак не могла.
Ее тихий голос был полон отчаяния. Райан, сунув руки в карманы, с интересом смотрел на нее. Какой она вдруг стала хрупкой, невыразимо несчастной и слабой.
– Все люди делают ошибки, Миранда. От ошибок никто не застрахован.
– Только не в моей работе. – К горлу подступили рыдания. Миранда открыла глаза и взглянула на него. – Я всегда так осторожна, никогда не делаю поспешных заключений. Я так скрупулезно провожу все процедуры… – У нее перехватило дыхание, и она умолкла на полуслове. Миранда изо всех сил боролась со слезами, готовыми хлынуть из глаз неудержимым потоком.
– Ладно, надо держаться. Не принимай все так близко к сердцу.
– Я не буду плакать. Я не буду плакать, – твердила она как заклинание.
– Вот и славно! Дело есть дело. – Ее огромные влажные глаза, сверкавшие как бриллианты, мешали ему сосредоточиться. – Веди себя по-деловому, и нам обоим будет легче.
– Дело. – Абсурдность его слов помогла ей справиться со слезами. – Отлично, Болдари. Дело так дело. Ты говоришь, что статуэтка фальшивая, я говорю, что – нет. Ты говоришь, что я не позвоню в полицию, я говорю – позвоню. И что ты на это скажешь?
Он изучающе рассматривал ее несколько мгновений. В его профессии (в обеих его профессиях) требовалось умение быстро и точно составлять суждение о людях. Он видел, что Миранда будет до конца отстаивать свою правоту и что она и вправду позвонит в полицию. Второе его не слишком тревожило, но все это ему было ни к чему.
– Ладно, одевайся.
– Зачем?
– Мы поедем в лабораторию, ты снова проведешь анализы, у меня на глазах, удостоверишься.
– Сейчас два часа ночи!
– Отлично, значит, нам никто не помешает. Если ты не собираешься ехать в пижаме, переодевайся.
– Я не могу устанавливать подлинность того, чего у меня нет.
– «Давид» у меня с собой. – Райан кивнул на кожаную сумку у двери. – Я прихватил его, чтобы запихнуть тебе в глотку. Но рассудок возобладал. Одевайся потеплее-, – посоветовал он, поудобнее устраиваясь в кресле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108
Она лежала неподвижно, и он с восхищением (против своей воли!) наблюдал, как огонь в ее глазах сменяется ледяным холодом.
– Слезь с меня. Немедленно слезь, к чертовой матери!
– Хорошо. – Он ловко встал на ноги. Она тоже поднялась, брезгливо оттолкнув протянутую руку.
– Если ты хоть пальцем тронул Эндрю…
– На что мне сдался Эндрю? Бронзу тестировала ты.
– А ты ее украл! – Она надела халат, лежавший в ногах кровати. – Ну и что ты намерен делать дальше? Убить меня и обчистить дом?
– Я не убиваю людей. Я же сказал, я – вор, а не убийца и не грабитель.
– Тогда ты полный идиот. Как ты полагаешь, что я сделаю в первый же момент, когда ты уйдешь? – Она потуже запахнула халат. – Позвоню в полицию, попрошу к телефону детектива Кука и расскажу ему, кто обворовал мой институт.
Он сунул руки в карманы джинсов. Халат такой же уродливый, как пижама. Совершенно непонятно, почему он должен сдерживаться, когда ему так хочется добраться до ее тела.
– Ты, конечно, можешь позвонить в полицию, но это будет довольно глупо. Во-первых, тебе никто не поверит. Меня здесь нет, Миранда. Я в Нью-Йорке. – Он широко улыбнулся, самоуверенно глядя на нее. – И есть люди, которые с огромным удовольствием подтвердят это.
– Преступники?
– Не надо называть так моих друзей и родственников. Особенно если ты их не знаешь. Во-вторых, – продолжал он, – тебе придется объяснить полиции, почему украденный экспонат застрахован на крупную сумму, когда на самом деле он стоит гроши.
– Ты лжешь! Я сама проверяла статуэтку. Это шестнадцатый век, это подлинник!
– Ага, а бронза Фиезоле – работа Микеланджело, да? – скривился Райан. – Что, заткнулась? А теперь сядь, и я скажу тебе, что мы будем делать дальше.
– Я хочу, чтобы ты ушел. – Миранда вздернула подбородок. – Я хочу, чтобы ты немедленно убрался из моего дома.
– Или?
Повинуясь мгновенному импульсу, она бросилась к ночному столику и схватила пистолет. Но Райан, двигаясь столь же стремительно, сжал ее запястье словно тисками и с легкостью завладел пистолетом. Другой рукой он толкнул ее на кровать.
– Известно ли тебе, сколько происходит несчастных случаев из-за того, что люди хранят в доме оружие?
Он оказался сильнее, чем она думала. И двигался быстрее.
– Это не было бы несчастным случаем.
– Ты могла поранить себя, – укоризненно проговорил он и вынул обойму. Положил ее в карман, а пистолет сунул обратно в ящик.
– Итак…
Миранда сделала попытку встать, но Райан не дал ей подняться.
– Сиди спокойно. И слушай. Ты кое-что должна мне, Миранда.
– Я?.. – От изумления она не сразу нашлась, что сказать. – Должна тебе?
– У меня был безупречный послужной список. Каждый раз, когда я выполнял свою работу, клиент был мною доволен. А это было мое последнее дело. Черт! Мне в голову не могло прийти, что какая-то рыжая профессорша бросит тень на мою репутацию. Я должен был отдать клиенту вещь из моей личной коллекции и возместить расходы, дабы соблюсти условия нашего контракта.
– Репутация? Клиент? Контракт? – взвизгнула Миранда. – Господи боже, ты вор, а не агент по продаже произведений искусства.
– У меня нет желания обсуждать с тобой это. – Он говорил спокойно, как человек, полностью владеющий ситуацией. – Я хочу маленькую «Венеру» Донателло.
– Что, прости, ты хочешь?
– Маленькую «Венеру», выставленную в той же витрине, что фальшивый «Давид». Я мог бы вернуться и взять ее сам, но это было бы нечестно. Я хочу, чтобы ты взяла ее и отдала мне. И если она подлинная, будем считать, дело закрыто.
Миранда ахнула. Тут никакой выдержки не хватит.
– Ты спятил?!
– Если ты этого не сделаешь, я устрою так, что «Давид» появится на художественном рынке. А когда страховая компания его обнаружит и протестирует – ибо такова обязательная процедура, – обнаружится твоя вопиющая некомпетентность. – По изумленному выражению лица Миранды Брайан понял, что она очень внимательно слушала его, следила за его словами – И в сочетании с провалом во Флоренции это будет означать полный и бесславный конец вашей карьеры, доктор Джонс. Я же "предлагаю тебе, даже не знаю почему, избежать столь постыдной участи.
– Я не нуждаюсь в твоих одолжениях. Тебе не удастся меня шантажировать. Ничего ты не получишь, ни Донателло, ни чего-то другого. Бронза не была подделкой. А ты в скором времени отправишься в тюрьму.
– Ты не допускаешь, что могла ошибиться, да?
– Когда я делаю ошибку, я это честно признаю.
– Как, например, во Флоренции? – поинтересовался он и увидел, как гневно сверкнули ее глаза. – Новость об этом провале прогремела на весь художественный мир. Мнения разделились ровно наполовину: одни говорят, что ты подделала анализы, другие уверяют, что ты просто-напросто ошиблась.
– Мне наплевать, что там говорят. – Но Миранду вдруг охватила странная слабость, и она прижала руку к сердцу.
– Если бы я узнал обо всем этом раньше, я бы не стал рисковать и брать вещь, подлинность которой устанавливала ты.
– Я не могла ошибиться. – Она закрыла глаза.
Оказывается, есть вещи хуже, намного хуже, чем досада на то, что тебя использовали. – Никак не могла.
Ее тихий голос был полон отчаяния. Райан, сунув руки в карманы, с интересом смотрел на нее. Какой она вдруг стала хрупкой, невыразимо несчастной и слабой.
– Все люди делают ошибки, Миранда. От ошибок никто не застрахован.
– Только не в моей работе. – К горлу подступили рыдания. Миранда открыла глаза и взглянула на него. – Я всегда так осторожна, никогда не делаю поспешных заключений. Я так скрупулезно провожу все процедуры… – У нее перехватило дыхание, и она умолкла на полуслове. Миранда изо всех сил боролась со слезами, готовыми хлынуть из глаз неудержимым потоком.
– Ладно, надо держаться. Не принимай все так близко к сердцу.
– Я не буду плакать. Я не буду плакать, – твердила она как заклинание.
– Вот и славно! Дело есть дело. – Ее огромные влажные глаза, сверкавшие как бриллианты, мешали ему сосредоточиться. – Веди себя по-деловому, и нам обоим будет легче.
– Дело. – Абсурдность его слов помогла ей справиться со слезами. – Отлично, Болдари. Дело так дело. Ты говоришь, что статуэтка фальшивая, я говорю, что – нет. Ты говоришь, что я не позвоню в полицию, я говорю – позвоню. И что ты на это скажешь?
Он изучающе рассматривал ее несколько мгновений. В его профессии (в обеих его профессиях) требовалось умение быстро и точно составлять суждение о людях. Он видел, что Миранда будет до конца отстаивать свою правоту и что она и вправду позвонит в полицию. Второе его не слишком тревожило, но все это ему было ни к чему.
– Ладно, одевайся.
– Зачем?
– Мы поедем в лабораторию, ты снова проведешь анализы, у меня на глазах, удостоверишься.
– Сейчас два часа ночи!
– Отлично, значит, нам никто не помешает. Если ты не собираешься ехать в пижаме, переодевайся.
– Я не могу устанавливать подлинность того, чего у меня нет.
– «Давид» у меня с собой. – Райан кивнул на кожаную сумку у двери. – Я прихватил его, чтобы запихнуть тебе в глотку. Но рассудок возобладал. Одевайся потеплее-, – посоветовал он, поудобнее устраиваясь в кресле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108