Боже милосердный, нет! Я не вынесу… увидев это на первых страницах газет. И никто не поверит. Он будет все отрицать. Говорю тебе, Марианна, он может заставить поверить во что угодно.
— Ну хорошо, с полицией повременим. Мы найдем тебе адвоката.
— Я пока не могу больше ни с кем говорить об этом. Мне только хочется быть подальше от него.
— Хорошо. Что-нибудь придумаем. А сейчас мы должны поесть. Я лучше думаю на полный желудок.
Заставив Эмму съесть несколько кусочков, Марианна пристала к ней с пепси, надеясь, что сахар и кофеин хоть частично вернут румянец на лицо подруги.
— Оставайся у меня. Несколько дней пошатаемся по Майами.
— Нет. — Теперь Эмма смогла думать более трезво. Изо всех ее безумных замыслов и планов лишь один, похоже, был верным. — Я не могу остаться у тебя даже на одну ночь. Это первое место, где он начнет меня искать.
— Тогда поезжай в Лондон, к Бев. Она поможет.
— Нет паспорта. Нет водительских прав. Он разорвал их. Марианна, у меня в кошельке пятьдесят пять долларов, пятнадцать из них я стащила. У меня нет ни единой кредитной карточки. Он отобрал их несколько месяцев назад. Я располагаю лишь тем, что на мне надето.
Марианне очень захотелось что-нибудь разбить, но она лишь встала и налила себе еще «Гран-Марнье». Все это время, пока она сидела и дулась в квартире-студии, лелея свою обиду, Эмма жила в аду.
— О деньгах не беспокойся. Я могу подтвердить твою платежеспособность. Сниму по своей карточке наличные, затем распоряжусь, чтобы принимали чеки с твоей подписью. Выберешь сама. «Виза», «Мастер-кард» или «Америкэн-экспресс».
— Наверное, ты считаешь меня слишком слабой?
— Нет, я считаю тебя лучшей своей подругой. — Слезы жгли Марианне глаза, и она дала им волю. — Если бы я могла, то задушила бы его собственными руками.
— Никому не говори. Пока.
— Как хочешь. Но, по-моему, твой отец должен знать.
— Нет. У нас и без того достаточно плохие отношения. Я думала уехать куда-нибудь в горы, но, пожалуй, не смогу вынести тишину. Лучше затеряться в большом шумном городе. Меня не покидает мысль о Лос-Анджелесе. Я всегда представляла себе, что бегу туда. И мне опять начало это сниться.
— Даррен?
— Да. Кошмары начались уже давно и не оставляют меня. Наверное, я должна быть там, и, надеюсь, это последнее место, где меня станет искать Дрю.
— Я поеду с тобой.
Эмма взяла ее за руку:
— Ты угадала мое желание.
Глава 33
В спальне было холодно и грязно. Последняя служанка ушла, прихватив с собой пару серебряных подсвечников. Но хозяйка еще не знала о пропаже, теперь она не выходила из спальни. Время от времени Джейн совершала набеги на кухню, таскала наркотики, бутылки и съестное в комнату.
Джейн обожала красный бархат, который до сих пор еще висел на окнах. Он был покрыт слоем пыли. Как-то в ярости она сорвала балдахин, скрывавший круглую кровать, и теперь укрывалась им, когда мерзла.
Красные в серебряную крапинку обои загрязнились, так как Джейн имела привычку швырять в своих любовников бутылками, лампами, посудой. Вот почему ей было трудно удержать кого-нибудь в своей постели больше двух недель.
Последний любовник, мускулистый торговец Хитч, терпел эти припадки буйства дольше остальных. Затем, с философским спокойствием избив ее до бесчувствия, стащил у нее с пальца кольцо с бриллиантом и отправился искать лучшее место и более приятное общество. Зато оставил наркотики. По-своему Хитч был гуманистом.
Уже больше двух месяцев Джейн не занималась сексом, но это не особенно беспокоило ее. Если хотелось испытать оргазм, достаточно было вколоть иглу под кожу и отправиться в путешествие. Джейн нисколько не трогало, что никто к ней заходил, никто не звонил. За исключением За исключением коротких промежутков между заправками. Тогда она становилась слезливой, ее охватывала жалость к себе. И ярость. В основном она чувствовала ярость.
Фильм не имел ожидаемого успеха, поэтому быстро перекочевал с экрана на видеокассеты. Но Джейн так спешила увидеть готовый фильм, что не оговорила права на видео, к большому неудовольствию своего адвоката. В результате она вышвырнула его, поступив, как сочла нужным.
Кино не сделало ее богатой. Жалкой сотни тысяч фунтов хватило ненадолго, а новая книга переписывалась. Следовательно, аванс Джейн получит, только когда идиот, пишущий за нее, завершит работу.
Старый ее источник иссяк. От Брайана уже не поступало никаких чеков. Джейн горевала не только из-за денег: ведь пока Брайан платил, он помнил о ней.
Она радовалась, что он так и не нашел истинного счастья, гордилась тем, что тоже приложила к этому руку. Раз она не может получить Брайана, так хотя бы позлорадствует, что никакая другая женщина не способна удержать его.
Иногда Джейн представляла себе, как Брайан возвращается к ней, умоляет о прошении, как они занимаются на красной бархатной кровати неистовым сексом. В этих мечтаниях тело у нее было упругим, гладким, молодым.
Джейн всегда представляла себя только такой, хотя давно ожирела. Груди спущенными воздушными шарами свисали до того места, где когда-то была талия. Белый, как у рыбы, живот уродовали многочисленные складки дряблого жира. Мышцы на руках и ногах при каждом движении колыхались, словно желе. Под слоем жира стало трудно находить вену, и Джейн наобум всаживала иглу, но попадания случались редко.
Она оплакивала это, как мать оплакивает умершего ребенка.
Встав с кровати, Джейн включила торшер. Свет она не любила, но ей нужно отыскать трубку. Длинные сальные волосы были светлыми только у концов. Джейн собиралась выкрасить их в «убойный бежевый» фирмы «Клэрол», но потеряла коробку в заваленной мусором спальне. Черная кружевная сорочка размером с палатку, в которой поместились бы два взрослых человека с собакой, делала ее похожей на какой-то безумный персонаж из порнографического ужастика.
Затяжка успокоила Джейн. Она лежала в кровати и строила планы. У нее пока еще хватало ума понимать, что нужны деньги, много денег, чтобы расплачиваться с поставщиком. Ей хотелось иметь красивую одежду, красивых мальчиков, ходить в гости, привлекать к себе внимание.
Джейн курила и улыбалась.
Она знала, как раздобыть деньги, только нужно действовать Умно, очень умно. От наркотика она чувствовала себя хитрой. Настало время разыграть козырного туза.
Порывшись в шкафу, Джейн нашла коробку, где лежала очень красивая бумага всех цветов с ее именем. Полюбовавшись на нее и сделав еще одну затяжку, она взялась за ручку. «Небольшая страховка», — подумала она. Разумеется, имя надо будет оторвать. Она не дура.
Джейн писала медленно, высунув язык, как ребенок. Она осталась так довольна результатом своего труда, что забыла про имя на листе. В коробке нашлись и марки. Радостно мурлыкая, Джейн налепила сначала три штуки, но они смотрелись очень красиво, поэтому она добавила еще одну. Некоторое время она размышляла над адресом и в конце концов написала:
США
Лос-Анджелес, Калифорния
Полицейскому детективу Кессельрингу.
После некоторого раздумья подписала в углу: «Срочно!» — и подчеркнула.
Джейн спустилась с письмом вниз, гадая, куда бы его получше спрятать. В кухне она съела целую пачку мороженого, отправляя его в рот большой салатной ложкой. И тут заметила конверт.
— Глупая девчонка, — пробормотала Джейн в адрес последней служанки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109
— Ну хорошо, с полицией повременим. Мы найдем тебе адвоката.
— Я пока не могу больше ни с кем говорить об этом. Мне только хочется быть подальше от него.
— Хорошо. Что-нибудь придумаем. А сейчас мы должны поесть. Я лучше думаю на полный желудок.
Заставив Эмму съесть несколько кусочков, Марианна пристала к ней с пепси, надеясь, что сахар и кофеин хоть частично вернут румянец на лицо подруги.
— Оставайся у меня. Несколько дней пошатаемся по Майами.
— Нет. — Теперь Эмма смогла думать более трезво. Изо всех ее безумных замыслов и планов лишь один, похоже, был верным. — Я не могу остаться у тебя даже на одну ночь. Это первое место, где он начнет меня искать.
— Тогда поезжай в Лондон, к Бев. Она поможет.
— Нет паспорта. Нет водительских прав. Он разорвал их. Марианна, у меня в кошельке пятьдесят пять долларов, пятнадцать из них я стащила. У меня нет ни единой кредитной карточки. Он отобрал их несколько месяцев назад. Я располагаю лишь тем, что на мне надето.
Марианне очень захотелось что-нибудь разбить, но она лишь встала и налила себе еще «Гран-Марнье». Все это время, пока она сидела и дулась в квартире-студии, лелея свою обиду, Эмма жила в аду.
— О деньгах не беспокойся. Я могу подтвердить твою платежеспособность. Сниму по своей карточке наличные, затем распоряжусь, чтобы принимали чеки с твоей подписью. Выберешь сама. «Виза», «Мастер-кард» или «Америкэн-экспресс».
— Наверное, ты считаешь меня слишком слабой?
— Нет, я считаю тебя лучшей своей подругой. — Слезы жгли Марианне глаза, и она дала им волю. — Если бы я могла, то задушила бы его собственными руками.
— Никому не говори. Пока.
— Как хочешь. Но, по-моему, твой отец должен знать.
— Нет. У нас и без того достаточно плохие отношения. Я думала уехать куда-нибудь в горы, но, пожалуй, не смогу вынести тишину. Лучше затеряться в большом шумном городе. Меня не покидает мысль о Лос-Анджелесе. Я всегда представляла себе, что бегу туда. И мне опять начало это сниться.
— Даррен?
— Да. Кошмары начались уже давно и не оставляют меня. Наверное, я должна быть там, и, надеюсь, это последнее место, где меня станет искать Дрю.
— Я поеду с тобой.
Эмма взяла ее за руку:
— Ты угадала мое желание.
Глава 33
В спальне было холодно и грязно. Последняя служанка ушла, прихватив с собой пару серебряных подсвечников. Но хозяйка еще не знала о пропаже, теперь она не выходила из спальни. Время от времени Джейн совершала набеги на кухню, таскала наркотики, бутылки и съестное в комнату.
Джейн обожала красный бархат, который до сих пор еще висел на окнах. Он был покрыт слоем пыли. Как-то в ярости она сорвала балдахин, скрывавший круглую кровать, и теперь укрывалась им, когда мерзла.
Красные в серебряную крапинку обои загрязнились, так как Джейн имела привычку швырять в своих любовников бутылками, лампами, посудой. Вот почему ей было трудно удержать кого-нибудь в своей постели больше двух недель.
Последний любовник, мускулистый торговец Хитч, терпел эти припадки буйства дольше остальных. Затем, с философским спокойствием избив ее до бесчувствия, стащил у нее с пальца кольцо с бриллиантом и отправился искать лучшее место и более приятное общество. Зато оставил наркотики. По-своему Хитч был гуманистом.
Уже больше двух месяцев Джейн не занималась сексом, но это не особенно беспокоило ее. Если хотелось испытать оргазм, достаточно было вколоть иглу под кожу и отправиться в путешествие. Джейн нисколько не трогало, что никто к ней заходил, никто не звонил. За исключением За исключением коротких промежутков между заправками. Тогда она становилась слезливой, ее охватывала жалость к себе. И ярость. В основном она чувствовала ярость.
Фильм не имел ожидаемого успеха, поэтому быстро перекочевал с экрана на видеокассеты. Но Джейн так спешила увидеть готовый фильм, что не оговорила права на видео, к большому неудовольствию своего адвоката. В результате она вышвырнула его, поступив, как сочла нужным.
Кино не сделало ее богатой. Жалкой сотни тысяч фунтов хватило ненадолго, а новая книга переписывалась. Следовательно, аванс Джейн получит, только когда идиот, пишущий за нее, завершит работу.
Старый ее источник иссяк. От Брайана уже не поступало никаких чеков. Джейн горевала не только из-за денег: ведь пока Брайан платил, он помнил о ней.
Она радовалась, что он так и не нашел истинного счастья, гордилась тем, что тоже приложила к этому руку. Раз она не может получить Брайана, так хотя бы позлорадствует, что никакая другая женщина не способна удержать его.
Иногда Джейн представляла себе, как Брайан возвращается к ней, умоляет о прошении, как они занимаются на красной бархатной кровати неистовым сексом. В этих мечтаниях тело у нее было упругим, гладким, молодым.
Джейн всегда представляла себя только такой, хотя давно ожирела. Груди спущенными воздушными шарами свисали до того места, где когда-то была талия. Белый, как у рыбы, живот уродовали многочисленные складки дряблого жира. Мышцы на руках и ногах при каждом движении колыхались, словно желе. Под слоем жира стало трудно находить вену, и Джейн наобум всаживала иглу, но попадания случались редко.
Она оплакивала это, как мать оплакивает умершего ребенка.
Встав с кровати, Джейн включила торшер. Свет она не любила, но ей нужно отыскать трубку. Длинные сальные волосы были светлыми только у концов. Джейн собиралась выкрасить их в «убойный бежевый» фирмы «Клэрол», но потеряла коробку в заваленной мусором спальне. Черная кружевная сорочка размером с палатку, в которой поместились бы два взрослых человека с собакой, делала ее похожей на какой-то безумный персонаж из порнографического ужастика.
Затяжка успокоила Джейн. Она лежала в кровати и строила планы. У нее пока еще хватало ума понимать, что нужны деньги, много денег, чтобы расплачиваться с поставщиком. Ей хотелось иметь красивую одежду, красивых мальчиков, ходить в гости, привлекать к себе внимание.
Джейн курила и улыбалась.
Она знала, как раздобыть деньги, только нужно действовать Умно, очень умно. От наркотика она чувствовала себя хитрой. Настало время разыграть козырного туза.
Порывшись в шкафу, Джейн нашла коробку, где лежала очень красивая бумага всех цветов с ее именем. Полюбовавшись на нее и сделав еще одну затяжку, она взялась за ручку. «Небольшая страховка», — подумала она. Разумеется, имя надо будет оторвать. Она не дура.
Джейн писала медленно, высунув язык, как ребенок. Она осталась так довольна результатом своего труда, что забыла про имя на листе. В коробке нашлись и марки. Радостно мурлыкая, Джейн налепила сначала три штуки, но они смотрелись очень красиво, поэтому она добавила еще одну. Некоторое время она размышляла над адресом и в конце концов написала:
США
Лос-Анджелес, Калифорния
Полицейскому детективу Кессельрингу.
После некоторого раздумья подписала в углу: «Срочно!» — и подчеркнула.
Джейн спустилась с письмом вниз, гадая, куда бы его получше спрятать. В кухне она съела целую пачку мороженого, отправляя его в рот большой салатной ложкой. И тут заметила конверт.
— Глупая девчонка, — пробормотала Джейн в адрес последней служанки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109