Потом перекатывая шаткую бочку я с её помощью обследовал оставшуюся верхнюю часть стен, но с прежним отрицательным результатом. Или попяра был хитер или я глуп. Наверное не здесь он похоронил свои сокровища. Ничего не поделаешь, проигрывать тоже нужно уметь.
До полночи оставалось три часа и пора было приступать к заготовке дров для костра. Три обруча, что скрепляли бочку, особых хлопот мне не доставили. Пружинисто отлетел четвертый и вековые выпуклые доски дробно посыпались на пыльный пол подземелья. Теперь мне следовало поднять их по ступеням и выложить аккуратный и рациональный костер под дверью, за что я и принялся. Оттащив первую охапку я вернулся за второй и тут подгребая доски, я наткнулся на странную неровность пола. Суетно и торопливо, прямо руками я начал отгребать пыль постепенно обнажая выступающий над полом квадрат размером примерно метр на метр. Он тоже состоял из кирпича, но выложен был гораздо позднее и не с таким тщанием как остальной окружающий его пол. Можно было подумать, что мастер её положивший в этом деле совсем неискушен. Выпирающие неровности чередовались с глубокими щелями и пустотами. Очевидно вход замуровывали второпях, мало заботясь об общем интерьере и дизайне, а это дает основание предположить, что трудился здесь перед смертушкой ни кто иной как спешащий упрятать свои реликвии Алексей Михайлович Крюков.
Неужели мне удалось найти то, что до меня безуспешно пытались сделать многие. Неужели я обнаружил то, что многие десятилетия было скрыто от людских глаз?
Переломив бочоночный обруч я принялся его острым краем выцарапывать окаменевший раствор и по тому как он легко и податливо крошился я лишний раз мог убедиться, что орудовал здесь человек далекий от строительства. Первый вынутый кирпич заставил меня попотеть, зато дальше дело пошло легко и непринужденно и вскоре я оказался перед металлическим люком, платформой на которой держалась кладка. Кондовое, кованное кольцо прикрепленное к крышке люка вызвали во мне целую гамму чувств. Подобно прилюдии Шопена зловеше запели потревоженные петли и перед моими ногами открылась черная пасть церковной преисподней.
Щербатые ступени уходящие вниз падали почти отвесно и мне стоило большого труда сделать первый шаг. Лаз который начинался от последней ступени оказался узким и низким, так что идти по нему я мог только пригнув голову. Прорублен он был в осадочных породах типа известняка и теперь мне становилась понятна белесая ряса священника. Дно было неровным и его корявые наросты хищно цеплялись за подошву. Оно периодически то поднималось, то круто падало вниз совершенно мешая передвижению. Как это не странно, но дышалось здесь нормально и можно было предположить, что лаз имеет второй выход. По времени я прошел уже более пятнадцати минут когда лаз неожиданно расширившись привел меня в карстовую пустоту размером в комнату, разделенную надвое причудливыми сталактитами. Воздух здесь вообще был выше всяческих похвал и я остановился передохнуть, а заодно и осмотреться.
Обследовав первую половину и не обнаружив ничего интересного я шагнул за сталактитовый занавес. Одного взгляда было достаточно, чтобы понять где священник оборудовал свой тайник. В известковой естественной нише он устроил что - то похожее на дощатый стеллаж, полки которого в настоящее время украшали только гнилые мешки и три пустых, наспех сколоченных ящика. Это был удар ниже пояса. Несколько минут я тупо разглядывал черные доски с недавними следами пребывания человека.
- Ну что, господин Гончаров, получил?
- Получил, Константин Иванович, но какая же сволочь обошла меня на кривой?
- Я так думаю та самая что хотела закопать тебя в старом крюковском сортире, а недавно замкнула дверь ризницы.
- Неужели бандюги завладели старинным церковным серебром?
- По всей видимости так.
- Что же теперь делать?
- Странный вопрос. Я бы на твоем месте поторопился найти выход, а уж потом решать что делать. Да и кушать очень хочется.
Не солоно хлебавши, в самых расстроенных чувствах я покинул пешеру и двинулся дальше по широкому теперь проходу. Наверное через него бандиты и проникли во внутрь сокровищницы. Впрочем это легко проверить. Встав на колени я освенил ровный теперь пол и был буквально поражен. Следов чьих бы то ни было ног мне обнаружить не удалось и это было страшнее чем пропавшее добро. С трудом поборов охвативший меня озноб я ускоренным шагом продолжил свой путь и через несколько десятков метров почувствовал ночную прохладу. Продравшись через цепкий намертво сплетенный кустарник я с удивлением обнаружил, что очутился неподалеку от того места где несколько дней назад предавался созерцанию спящей реки в отблесках затухающего солнца. До машины было рукой подать и потому уже через полчаса я подъехал к дому. Оставив без внимания каверзные милкины вопросы я молча принял душ, дополз до кровати и рухнув на неё тотчас уснул.
Полковник посчитал своим долгом рано утром, перед тем как уйти на работу, меня разбудить чтобы задать совершенно дурацкий вопрос.
- Ну как твои успехи? - Спросил он стягивая с нас одеяло. - Ты давно дома?
- Он давно дома. - Вместо меня злобно ответила жена. - А у тебя точно не все дома. Какого черта ты будишь нас ни свет, ни заря!
- Это не твоего ума дело. - Правильно ответил тесть. - Костя, задания на сегодняшний день для меня есть?
- Есть. - Не разжимая век ответил я.
- Говори какие?
- Оставить меня в покое. Все остальное несущественно. Расскажу вечером.
Обиженно засопев он вернул нам одеяло и бормоча ругательства удалился.
Утренний сон особенно сладок, но досыпать мне не пришлось, потому что через полчаса на кухне муторно запищал будильник оставленный подлой ефимовской рукой.
- Костя, выключи его. - Закапризничала сонная Милка.
- Вот иди и выключи. - Зарываясь глубже в подушку, упорно не желая просыпаться посоветовал я. - Мне он не мешает.
- Зато ты мне мешаешь! - Обьявила супруга и артистично выпихнула меня из постели. - Раз в жизни тебя как человека попросила!
Ударившись локтем о пол я вскрикнул от боли и окончательно проснулся и основательно выругавшись прешел к водным процедурам, после чего быстро оделся и игнорируя завтрак отправился к Мамедовым надеясь в столь ранний час застать его дома.
Двери мне, как и вчера открыла Тамара. Одного взгляда было достаточно чтобы понять - ночь она провела бессонную.
- Привет, Тамара. - Фамильярно, как со старой знакомой поздоровался я. - Как жизнь молодая, а Ильюша - то дома?
- Дома. - Как - то странно ответила она. - Проходите в комнату.
Илья Мамедов накрывшись легкой простынкой, скрестив на груди руки, безмятежно спал посередине комнаты и все было бы ничего, но прилег он в гробу и похоже надолго. У его изголовья, перед занавешеным зеркалом сидели две старухи и откусывая конфетки набирались сил для предстоящего воя. Кроме них, меня и Тамары в доме не было никого. Виновника торжества уже успели обрядить в новый костюм и такая оперативность показалась мне чрезмерной и странной. Всего-то десять часов, а на нем уже новый костюм, добротный гроб и заказные плакальщицы. А ведь ещё вчера в обед к этому не было никаких предпосылок.
- Как это случилось? - Тихо и скорбно спросил я измученную Тамару.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29