Через минуту, придя в себя, Дэвид пробормотал:
– Э... где ее тело?
– Что?
– Ее тело, черт возьми, – закричал он. – Куда вы его дели?
Молодой полицейский облегченно вздохнул.
– Мистер, никакого тела нет. То есть мертвого. Во всяком случае, в этой машине.
Дэвид опустился на колено и недоуменно посмотрел на него.
– Прохожий обнаружил леди, когда она брела вдоль дороги, – объяснил полицейский. – Ей здорово досталось. Два больших пореза и, вероятно, сломана рука. Однако никаких мертвых тел. А теперь не могли бы вы успокоиться и сказать мне, кто вы такой?
* * *
До Кенсингтонской больницы, до которой, по словам полицейского, было двадцать минут езды, Дэвид на своем джипе добрался за тридцать пять минут. Дэвид пробыл на месте катастрофы недолго, быстро узнав, что требовалось. Кристина выжила чудом. На нее, перепачканную в крови и несвязно бормочущую и бредущую вдоль дороги, наткнулись проезжавшие мимо муж с женой. Позднее спасательная команда обнаружила ее перевернутый "мустанг" у дерева, на каменистом склоне, в пятидесяти ярдах от обрыва и в полумиле от того места, где ее подобрали.
Дэвид задержался, с отрешенным видом следя за тем, как из машины вынимают обезображенное тело Леонарда Винсента и переносят в машину скорой помощи. Он уехал с места преступления, когда поднялся шум вокруг обнаруженных в исковерканной машине револьвера с глушителем и набора ножей. На пути к больнице он чувствовал, как в нем зреет чувство ненависти... ненависти, направленной больше не на Леонарда Винсента, а на тех, кто нанял его.
Больница оказалась относительно новой и очень небольшой, коек на пятьдесят, не больше, прикинул Дэвид. Он замер, войдя в вестибюль и пытаясь ощутить, что же представляет из себя это заведение. В фойе за столом сидела непременная женщина-волонтер в оранжево-розовой форме и перебирала содержимое своей сумочки. Справа от нее лежала впечатляющая медная табличка с фамилиями приблизительно двадцати врачей, числящихся в штате. Против каждой фамилии располагалась миниатюрная желтая лампочка, которую врач включал, когда он находился "на месте". На панели горела только одна лампочка. Никто не может обвинить Кенсингтонскую больницу в переукомплектованности, сардонически подумал Дэвид.
Отделение неотложной помощи было обозначено черными буквами, наклеенными над рядом автоматических дверей. Когда они закрылись за ним, дежурная спросила: – Чем я могу вам помочь, сэр? – Он, не оборачиваясь, только покачал головой.
Дежурный врач, индианка с темными усталыми глазами, встретила его в коридоре. Поверх светло-оранжевого сари на ней был белый халат с биркой персонала Белого мемориала, где стояло – Доктор Т. Ранганатан.
– Извините меня, – волнуясь, проговорил он, – я Дэвид Шелтон, хирург из Бостонской больницы. Совсем недавно, по-моему, к вам была доставлена моя знакомая, Кристина Билл?
– А, да... автомобильная авария, – сказала она на бесцветном английском. – Я осматривала ее, пока не пришел доктор Сен-Онже и занялся ею. У нее трещина в запястье и, возможно, сломаны ребра на левом боку. Кроме того, имеются две рваные раны на голове. Насколько я могу судить, непосредственная опасность ей не угрожает. Вы найдете ее вон там. – Она указала рукой на одну из палат.
Помимо доктора Сен-Онже, в палате Кристины присутствовали еще трое – санитар, лаборант и вторая сестра. Не замечая их, Дэвид направился к столу для обследования больного.
– Доктор Сен-Онже, я Дэвид Шелтон, – проговорил он, глядя только на Кристину, которая лежала на боку под стерильными покрывалами над головой. За левым ухом часть волос была сбрита. Покрывала окружали страшную трехдюймовую рану, почти зашитую.
– Дэвид? – услышал он слабый стон Кристины, больше похожий на жалобное хныканье заблудившегося ребенка.
Он опустился на колени на безопасном расстоянии от поля стерилизации.
– Да, детка, это я, – уверенно сказал он, стараясь скрыть гнев и беспокойство. – Ты отлично держишься. Пара царапин, а так ничего страшного.
– Мы с тобой два сапога пара, правда? – спросила она чуть слышно и замолчала, не в силах ничего больше произнести.
– Кто вы такой, черт возьми? – Доктор Сен-Онже был явно недоволен появлением Дэвида. Это был крупный мужчина с широкой грудью и большими руками. Его лицо было покрыто загаром. Одет он был в сшитый на заказ костюм. Дэвид определил, что ему лет пятьдесят.
– Ах, извините, – сказал он, делая шаг назад. – Меня зовут Шелтон, Дэвид Шелтон. Я хирург из Бостонской больницы. Кристина... мой близкий друг.
– Ну, пока что она мой пациент, – проворчал Сен-Онже, – я уверен, что вам бы не понравилось вмешательство постороннего человека в вашу работу. Даже если он коллега по профессии.
Дэвид хотел было что-то сказать, но только сделал еще один шаг назад и пробормотал.
– Извините. Не могли бы вы сообщить о ее состоянии.
Доктор Сен-Онже принялся перебирать инструмент, взял иглодержатель и снова вернулся к порезу.
– У нее была еще одна рана, которую я уже зашил... над этой. Разбита также рука, которой в операционной займется Стен Кайэс. При условии, что он не перевернется и не утонет во время этой дурацкой регаты, в которой сегодня участвует.
У Дэвида все оборвалось внутри.
– Он у вас единственный ортопед?
– Да, но не беспокойтесь. К счастью, он гораздо лучше оперирует, чем управляет парусами, – добродушно улыбнулся Сен-Онже. – Рука может подождать до его возвращения.
Дэвид повернулся и, заметив четыре негатоскопа на стене возле носилок, принялся изучать снимки груди, брюшной полости, ребер, рук и черепа Кристины. Предплечье тоже было сильно разбито, но, слава Богу, суставы не задеты. Рука, по всей видимости, должна функционировать. Он подумал о том, какие замечательные ортопеды имеются в Бостонской больнице, и можно ли ее перевести туда.
Доктор Сен-Онже закончил зашивать рваную рану, когда Дэвид, изучив снимки черепа, положил их на место. Хирург сдернул перчатки и демонстративно бросил их на пол.
– Придерживайтесь одного из моих стандартных предписаний в отношении травмы головы, Тэмми, – сказал он. – Кайэс, вероятно, захочет перевести ее к себе, когда займется кистью. У вас есть какие-нибудь вопросы, доктор...
– Шелтон, – холодно подсказал Дэвид, отодвигая его рукой и снова опускаясь на колени перед Кристиной. Стерильные покрывала были убраны, и Дэвид впервые по-настоящему понял, во что обошлось это падение с откоса. Несмотря на первые попытки привести в порядок лицо, оно сплошь было усеяно пятнами спекшейся и потрескавшейся крови. Почти вся левая половина ее головы была сбрита, открыв две большие раны. В оставшейся копне волос тут и там поблескивали алмазами осколки стекла. Верхняя губа приобрела размер и цвет сливы.
– Кристина, – тихо позвал он. – Ну как ты?
– О, Дэвид... – Ее слова слились в мучительные рыдания без слез. Дэвид, борясь с волнением, крепко сжал кулаки.
– Доктор Сен-Онже, рентгенолог смотрел ее снимки? – спросил Дэвид, медленно вставая и поворачиваясь к мужчине.
– Нет, а что? Рентгенолог отправился домой. Его можно, конечно, вызвать, но я не вижу никакой необходимости в таком очевидном случае и...
– Прошу прощения, мисс, – оборвал его Дэвид, обратясь к медсестре, – не могли бы вы подать отоскоп, пожалуйста, а заодно и офтальмоскоп.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78