— приказала Серебряная Снежинка, и ее приказание исполнили немедленно, как повеление королевы. Не будет брака Ивы с Басичем; не будет мужчины, который помогал бы овдовевшей сестре; дети воина останутся сиротами. Я воспитаю их, — подумала Серебряная Снежинка, и поняла, что эта мысль всего лишь надежда.
В следующее мгновение она содрогнулась. А что если прямо сейчас Тадикан нацелит свою смертоносную стрелу и поразит младшего брата в спину? Послышался приветственный крик, показалась стража самого Вугтуроя, которую намного опередил принц. Воины изо всех сил старались догнать его. Пусть Тадикан сейчас выстрелит, и если выживет, будет править кланом, лишенным воинов.
Он опустил лук и, повесив голову, поехал к юртам. Дважды он едва не упал с лошади: из высокой травы выпрыгивали звери, хватали его за ноги и исчезали, прежде чем он успевал пнуть их или извлечь оружие.
Вверх по склону холма, на котором стояла большая юрта шан-ю, ехал Вугтурой. При виде его Серебряная Снежинка почувствовала, что ноги вот-вот откажут ей, как бедной сестре Басича, но заставила себя держать голову высоко поднятой, хотя длинные волосы, которые уже сутки никто не расчесывал, падали ей на спину.
Она повернулась и пошла на свое место, рядом с мертвым шан-ю. Пусть Вугтурой застанет ее у одра отца, как и полагается: Куджанга был великим правителем и не должен лежать в одиночестве. Губы и руки ее дрожали, дышала она учащенно. Девушка уверяла себя, что то, что она чувствует, это благодарность за избавление — от смерти от собственной руки или от унижения похотливым Тадиканом.
О приближении Вугтуроя свидетельствовал негромкий приветственный шум, так не похожий на обычное буйство шунг-ню, и топот сотен копыт. Покрытый пылью и пятнами от травы, принц прошел к телу отца, достал нож и по обычаю шанг-ню разрезал себе щеки. Потом в последний раз поклонился Куджанге Когда он встал, слезы частично смыли со щек кровь. Серебряная Снежинка не знала, что шунг-ню умеют плакать. Усталые глаза Вугтуроя на мгновение встретились со взглядом девушки и, казалось, смягчились. Она мгновенно покраснела и тут же похолодела. Снова ей показалось, что ковры и завесы сливаются в слишком яркое, кричащее пятно. Она ухватилась за что-то рукой, чтобы не упасть.
— Позаботься о госпоже, — приказал Вугтурой, и Серебряная Снежинка почувствовала себя в знакомых объятиях. Ива! Служанка помогла ей встать и поддержала. Серебряной Снежинке теперь хотелось только спать, потом, может быть, вымыться перед тем, что ей предстоит. Но шум за пределами юрты заставил ее собраться с силами.
— Прибыл мой брат, этот увалень, — заметил Вугтурой, новый шан-ю. — Пусть подойдут он и его мать.
Он повернулся к сидению шан-ю и увидел на нем кубок из черепа.
— Уберите эту вещь и спрячьте! — приказал он и сел на место, которое теперь по праву принадлежит ему.
Когда стражники заколебались, явно опасаясь неприятностей со стороны Острого Языка и ее сына, Вугтурой хлопнул в ладоши.
— Приведите их к нам! — Впервые заговорил он, как подобает правителю, и воины торопливо направились вниз по склону, навстречу Острому Языку и ее сыну.
— Ну? — сказал Вугтурой.
Тадикан задрал подбородок, явно готовый оспаривать у младшего брата право на трон, но Острый Язык подняла руку.
— Чего ты хочешь от нас? — спросила она с прежней уверенностью шамана.
— Покорности, — ответил шан-ю. Он указал на ковер, на котором стояла женщина.
Послышался шепот. Серебряная Снежинка разобрала слова: Вугтурою советовали избавиться от брата и его предательницы матери. И в этот момент ей очень хотелось высказаться в поддержку смерти Острого Языка.
— Пусть Небесное Величество подумает, какие беды может предотвратить,
— громче других сказал пожилой воин, долго служивший Куджанге.
— Да, — ответил Вугтурой. — Но у нас нет доказательств, а у брата слишком много воинов, чтобы им отомстить или прогнать их. Так мы потеряем половину своих бойцов.
Он снова показал на ковер.
— Ниц! — приказал он. — Или нам придется отдать приказ, который мы не хотим отдавать! Преклонение перед шан-ю — малая плата за жизнь!
И снова Тадикан готов был спорить. Как только он склонится перед братом, вопрос о наследии будет решен безвозвратно: всякое последующее неповиновение будет расцениваться как предательство. Но Острый Язык сильной рукой заставила его сначала опуститься на колени, потом лечь на живот. Сама она поступила так же.
— Лучше убить змею, чем согреть у своего очага, — прошептала Ива. — Пойдем, старшая сестра, я позабочусь о тебе.
Неожиданно это предложение показалось Серебряной Снежинке необыкновенно желанным. Вугтурой отдавал приказания разжечь костры и начать подготовку к погребению отца, а девушка и служанка выскользнули из большой юрты и направились к себе.
***
Серебряная Снежинка умылась, немного поела и принялась ждать. Ива помогала ей, она расчесала хозяйке волосы, пока те не стали снова напоминать шелк. Потом надушила Серебряную Снежинку, как на свадьбу, закутала в тонкий щелк цвета сливы и абрикоса. Она всегда была молчалива, но сегодня ее терпеливое молчание резало Серебряную Снежинку, как лезвие ножа Вугтуроя — его щеки в траурном обряде. Она тактично пыталась найти способ разговорить Иву, и не смогла. И потому, заимствовав тактику шунг-ню, заговорила прямо.
— Соболь в горе, — сказала она. — Я сегодня подумала, что вы две могли бы стать настоящими сестрами, и хотела поговорить с повелителем…
Но теперь они оба мертвы: старый повелитель, который был моим мужем, и молодой воин, который мог бы стать твоим.
Ива с усталым терпением покачала головой.
— Это был сон, не больше, как видение после четвертой чаши вина, старшая сестра. Я позволила себе помечтать; больше этого не будет.
— Но почему? — спросила Серебряная Снежинка. — Неужели нельзя найти дру…
— Почему? — прервала ее служанка — впервые за те годы, что они провели вместе. — Посмотри на меня, посмотри на мою ногу, которая означала бы мою смерть, если бы меня не пожалел твой отец. Неужели ты спрашиваешь меня серьезно?
Серебряная Снежинка зажмурилась, печально покачала головой.
— Я вижу только свою сестру Иву. А шунг-ню передвигаются верхом. Тот, кто едет верхом, не хромает.
— Старшая сестра. — Ива говорила негромко, но очень строго и серьезно. — Неужели ты думаешь, что я рискну принести в свет ребенка с таким же пороком, как у меня? Неужели смогу вынести, когда этого ребенка обрекут на смерть или на такие же муки, какие были у меня? Я слаба и поэтому позволила себе немного помечтать; но я заплатила за это. Давай оставим.
Серебряная Снежинка взяла ее за руку, и они некоторое время сидели молча. Время от времени до них из большой юрты доносились приветственные крики. Скоро шум стих, пир кончился. Шунг-ню, уставшие после караула у смертного одра и гонки принцев к телу отца, расходились по своим юртам. Девушка ждала, но Вугтурой не пришел.
Что она будет делать, если он вообще к ней не придет? Воспитание не позволяло ей самой отправиться к нему со смелостью женщин шунг-ню. Нет, она женщина из Чины, а не только королева шунг-ню; она будет ждать, пока ее призовут или навестят.
Свет, проникавший в ее юрту, померк, наступила ночь. Начало спадать поддерживавшее ее нервное напряжение, и Серебряная Снежинка подумала, что пора лечь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70
В следующее мгновение она содрогнулась. А что если прямо сейчас Тадикан нацелит свою смертоносную стрелу и поразит младшего брата в спину? Послышался приветственный крик, показалась стража самого Вугтуроя, которую намного опередил принц. Воины изо всех сил старались догнать его. Пусть Тадикан сейчас выстрелит, и если выживет, будет править кланом, лишенным воинов.
Он опустил лук и, повесив голову, поехал к юртам. Дважды он едва не упал с лошади: из высокой травы выпрыгивали звери, хватали его за ноги и исчезали, прежде чем он успевал пнуть их или извлечь оружие.
Вверх по склону холма, на котором стояла большая юрта шан-ю, ехал Вугтурой. При виде его Серебряная Снежинка почувствовала, что ноги вот-вот откажут ей, как бедной сестре Басича, но заставила себя держать голову высоко поднятой, хотя длинные волосы, которые уже сутки никто не расчесывал, падали ей на спину.
Она повернулась и пошла на свое место, рядом с мертвым шан-ю. Пусть Вугтурой застанет ее у одра отца, как и полагается: Куджанга был великим правителем и не должен лежать в одиночестве. Губы и руки ее дрожали, дышала она учащенно. Девушка уверяла себя, что то, что она чувствует, это благодарность за избавление — от смерти от собственной руки или от унижения похотливым Тадиканом.
О приближении Вугтуроя свидетельствовал негромкий приветственный шум, так не похожий на обычное буйство шунг-ню, и топот сотен копыт. Покрытый пылью и пятнами от травы, принц прошел к телу отца, достал нож и по обычаю шанг-ню разрезал себе щеки. Потом в последний раз поклонился Куджанге Когда он встал, слезы частично смыли со щек кровь. Серебряная Снежинка не знала, что шунг-ню умеют плакать. Усталые глаза Вугтуроя на мгновение встретились со взглядом девушки и, казалось, смягчились. Она мгновенно покраснела и тут же похолодела. Снова ей показалось, что ковры и завесы сливаются в слишком яркое, кричащее пятно. Она ухватилась за что-то рукой, чтобы не упасть.
— Позаботься о госпоже, — приказал Вугтурой, и Серебряная Снежинка почувствовала себя в знакомых объятиях. Ива! Служанка помогла ей встать и поддержала. Серебряной Снежинке теперь хотелось только спать, потом, может быть, вымыться перед тем, что ей предстоит. Но шум за пределами юрты заставил ее собраться с силами.
— Прибыл мой брат, этот увалень, — заметил Вугтурой, новый шан-ю. — Пусть подойдут он и его мать.
Он повернулся к сидению шан-ю и увидел на нем кубок из черепа.
— Уберите эту вещь и спрячьте! — приказал он и сел на место, которое теперь по праву принадлежит ему.
Когда стражники заколебались, явно опасаясь неприятностей со стороны Острого Языка и ее сына, Вугтурой хлопнул в ладоши.
— Приведите их к нам! — Впервые заговорил он, как подобает правителю, и воины торопливо направились вниз по склону, навстречу Острому Языку и ее сыну.
— Ну? — сказал Вугтурой.
Тадикан задрал подбородок, явно готовый оспаривать у младшего брата право на трон, но Острый Язык подняла руку.
— Чего ты хочешь от нас? — спросила она с прежней уверенностью шамана.
— Покорности, — ответил шан-ю. Он указал на ковер, на котором стояла женщина.
Послышался шепот. Серебряная Снежинка разобрала слова: Вугтурою советовали избавиться от брата и его предательницы матери. И в этот момент ей очень хотелось высказаться в поддержку смерти Острого Языка.
— Пусть Небесное Величество подумает, какие беды может предотвратить,
— громче других сказал пожилой воин, долго служивший Куджанге.
— Да, — ответил Вугтурой. — Но у нас нет доказательств, а у брата слишком много воинов, чтобы им отомстить или прогнать их. Так мы потеряем половину своих бойцов.
Он снова показал на ковер.
— Ниц! — приказал он. — Или нам придется отдать приказ, который мы не хотим отдавать! Преклонение перед шан-ю — малая плата за жизнь!
И снова Тадикан готов был спорить. Как только он склонится перед братом, вопрос о наследии будет решен безвозвратно: всякое последующее неповиновение будет расцениваться как предательство. Но Острый Язык сильной рукой заставила его сначала опуститься на колени, потом лечь на живот. Сама она поступила так же.
— Лучше убить змею, чем согреть у своего очага, — прошептала Ива. — Пойдем, старшая сестра, я позабочусь о тебе.
Неожиданно это предложение показалось Серебряной Снежинке необыкновенно желанным. Вугтурой отдавал приказания разжечь костры и начать подготовку к погребению отца, а девушка и служанка выскользнули из большой юрты и направились к себе.
***
Серебряная Снежинка умылась, немного поела и принялась ждать. Ива помогала ей, она расчесала хозяйке волосы, пока те не стали снова напоминать шелк. Потом надушила Серебряную Снежинку, как на свадьбу, закутала в тонкий щелк цвета сливы и абрикоса. Она всегда была молчалива, но сегодня ее терпеливое молчание резало Серебряную Снежинку, как лезвие ножа Вугтуроя — его щеки в траурном обряде. Она тактично пыталась найти способ разговорить Иву, и не смогла. И потому, заимствовав тактику шунг-ню, заговорила прямо.
— Соболь в горе, — сказала она. — Я сегодня подумала, что вы две могли бы стать настоящими сестрами, и хотела поговорить с повелителем…
Но теперь они оба мертвы: старый повелитель, который был моим мужем, и молодой воин, который мог бы стать твоим.
Ива с усталым терпением покачала головой.
— Это был сон, не больше, как видение после четвертой чаши вина, старшая сестра. Я позволила себе помечтать; больше этого не будет.
— Но почему? — спросила Серебряная Снежинка. — Неужели нельзя найти дру…
— Почему? — прервала ее служанка — впервые за те годы, что они провели вместе. — Посмотри на меня, посмотри на мою ногу, которая означала бы мою смерть, если бы меня не пожалел твой отец. Неужели ты спрашиваешь меня серьезно?
Серебряная Снежинка зажмурилась, печально покачала головой.
— Я вижу только свою сестру Иву. А шунг-ню передвигаются верхом. Тот, кто едет верхом, не хромает.
— Старшая сестра. — Ива говорила негромко, но очень строго и серьезно. — Неужели ты думаешь, что я рискну принести в свет ребенка с таким же пороком, как у меня? Неужели смогу вынести, когда этого ребенка обрекут на смерть или на такие же муки, какие были у меня? Я слаба и поэтому позволила себе немного помечтать; но я заплатила за это. Давай оставим.
Серебряная Снежинка взяла ее за руку, и они некоторое время сидели молча. Время от времени до них из большой юрты доносились приветственные крики. Скоро шум стих, пир кончился. Шунг-ню, уставшие после караула у смертного одра и гонки принцев к телу отца, расходились по своим юртам. Девушка ждала, но Вугтурой не пришел.
Что она будет делать, если он вообще к ней не придет? Воспитание не позволяло ей самой отправиться к нему со смелостью женщин шунг-ню. Нет, она женщина из Чины, а не только королева шунг-ню; она будет ждать, пока ее призовут или навестят.
Свет, проникавший в ее юрту, померк, наступила ночь. Начало спадать поддерживавшее ее нервное напряжение, и Серебряная Снежинка подумала, что пора лечь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70