Уж не знаю, что я в тот момент намеревался
сделать - возможно, сам хотел добыть оленя, чтобы показать этим неучам,
как это делается.
Как бы то ни было, преисполненный отваги, я перемахнул через гребень
и попал прямо к волкам.
Они, по всей вероятности, остановились перевести дух, и мое
неожиданное появление было подобно разорвавшейся бомбе. Волки бросились
врассыпную. Прижав уши и вытянув хвосты трубой, они мчались, насмерть
перепуганные. Их панический бег сквозь разрозненные стада оленей вызвал
ответную реакцию. Массовая паника, которую я ожидал весь день, охватила
теперь по-настоящему перепуганных животных. Только (мне с горечью пришлось
констатировать этот факт) устрашили их не волки - их напугал я.
Конечно, с меня хватит, и я решительно повернул к дому. Когда до
становища оставалось несколько километров, я заметил бегущих навстречу
людей. Это была эскимоска и три мальчугана. Они были чем-то крайне
взволнованы. Все кричали, женщина размахивала тяжелым костяным ножом, а ее
сыновья потрясали копьями для охоты на оленей и ножами для снятия шкур.
Я в растерянности остановился. И тут до меня впервые дошел весь
трагикомизм моего положения - я был не только безоружен, но и абсолютно
наг. Где уж тут отразить атаку! А атака казалась неотвратимой, хотя я
понятия не имел, что могло привести эскимосов в такое бешенство. Но, как
говорится, осторожность - лучшая доблесть, и я из последних сил устремился
вперед, стараясь во что бы то ни стало обойти эскимосов. Это мне удалось,
но они продолжали преследование и не отставали от меня почти всю дорогу до
лагеря.
Там я наскоро влез в брюки, схватил винтовку и приготовился дорого
продать свою жизнь. К счастью, Утек и остальные мужчины вернулись как раз
в тот момент, когда разъяренная женщина со своей дьявольской командой
устремилась на меня; сражение было предотвращено.
Когда страсти улеглись, Утек рассказал, из-за чего разгорелся весь
сыр-бор. Один мальчуган, собирая ягоды, неожиданно увидел, как я, голый,
скачу по холмам вслед за волками. С круглыми от изумления глазами он
поспешил к матери и рассказал о необыкновенном явлении. Она, эта храбрая
душа, решила, что я не иначе как сошел с ума (эскимосы вообще считают, что
все белые весьма близки к этому) и собираюсь безоружный, в голом виде
напасть на стаю волков. Кликнув свой выводок и вооружившись чем попало,
она помчалась на выручку. До конца нашего пребывания в становище добрая
женщина относилась ко мне с такой заботой, смешанной с опаской, что я
почувствовал безмерное облегчение, когда распрощался с ней.
Не очень-то меня позабавило и замечание Утека, когда мы поплыли вниз
по реке и маленькое становище скрылось из виду.
- Очень жаль, - мрачно сказал он, - что ты снял штаны. По0моему, в
штанах ты бы ей больше понравился.
20
Меня крайне заинтересовало совершенно необьяснимое поведение стаи
волков на охоте за карибу возле эскимосского становища. И я по обыкновению
спросил об этом Утека. В своей терпеливой, мягкой манере он ещераз
попытался наставить меня на путь истинный.
Прежде всего, обьяснил он, здоровый взрослый олень легко обгоняет
волка; даже трехнедельный теленок способен обскакать почти любого волка,
разве что за исключением самого быстрого. Карибу это отлично знают и в
нормальных условиях не боятся волков. Волки тоже все прекрасно понимают и,
будучи очень смышленными, редко пытаются догнать здорового карибу - они
заранее уверены, что такое занятие окажется бессмысленной тратой сил.
Вместо этого, рассказал Утек, волки предпринимают систематическую
проверку состояния оленей, с тем чтобы выявить неполноценных. В больших
стадах такого рода испытания сводятся к тому, что волки вспугивают оленей
и гонят их достаточно долго, стараясь определить больных, раненых или
вообще слабых животных. Коль скоро такой инвалид обнаружен - все волки
устремляются за ним, стремясь зарезать. Если же в стаде не удалось выявить
слабых, преследование прекращается и волки пробуют счастья в другом стаде.
В тех случаях, когда олени встречаются довольно редко, хищники
используют иной прием: несколько волков сообща гонят небольшое стадо
карибу в засаду, где их поджидают другие волки из той же стаи. Если же
попадаются олени-одиночки, волки применяют своеобразную эстафету, иными
словами, один волк гонит оленя по направлению к другому волку,
находящемуся на некотором расстоянии, а тот в свою очередь продолжает
преследование. Оба эти приема во многом сводят на нет упомянутые
преимущества в беге, тем не менее жертвами волков, как правило,
оказываются все же наименее крепкие и выносливые олени.
Я же тебе говорил, - пояснил Утек, - карибу кормят волков, а волки
делают карибу сильными. Кабы не волки, карибу совсем вымерли бы от
болезней.
Утек утверждал, что, убив оленя, волки прекращают охоту, пока не
кончится все мясо и голод не заставит их снова приняться за дело.
Признаться, эти его слова были для меня совершенной новостью - ведья, как
и все другие, привык считать, что волки не только способны поймать почти
любое живое сущесьво, но, движимые ненасытной кровожадностью, убивают все
находящееся в пределах достижимого.
Все волчьи охоты, которые мне впоследствии довелось наблюдать, как
правило, проходили по тому же образцу, что и первая из увиденных. Картина
выглядит так: волки (числом от одного до восьми) рысцой трусят между
рассредоточенными группами оленей, которые будто и не подозревают о
присуствии своих "смертельных врагов". Время от времени волк (а иногда
два-три волка)выфходит из цепи наступающих и делает неожиданный бросок в
сторону ближайшего оленя, а тот выжидает, когда противник окажется в сотне
метров, и затем, презрительно вскинув голову, спокойно скачет прочь. Волк
останавливается и смотрит ему вслед. Если олень бежит резвом,
следовательно, находится в хорошем состоянии, хищник поворачивает обратно.
Такого рода испытания ведутся волками систематизировано. Мне вскоре
удалось выяснить принятую систему отбора. В самом деле. волки чрезвичайно
редко обременяют себя "выбраковкой" стад сытых вхрослых быков, которые в
это время года находятся в наилучшей форме - все лето они только и делали,
что ели и спали. Волки не трогают их не потому, что быки - опасные
противники (к слову сказать, их раскидистые рога - никуда не годное
оружие), просто они не в состоянии догнать оленей и великолепно об этом
знают.
Гораздо больший интерес для волков представляют смешанные стада,
состоящие из важенок с телятами, ибо процент раненых, уродливых и
болезненных особей, разумеется, гораздо выше среди молодняка, еще не
прошедшего сурового естественного отбора.
Излюбленной мишенью для волчьей проверки являются также группы старых
быков и яловых важенок. Случается, что ослабевший перестарок замешается в
середину стада превосходных, сильных оленей, но волков не обмпнешь, они
знают карибу как самих себя и непременно его заметят, а затем начнут, на
мой взгляд совершенно безнадежную, проверку здорового и полного энергии
стада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36
сделать - возможно, сам хотел добыть оленя, чтобы показать этим неучам,
как это делается.
Как бы то ни было, преисполненный отваги, я перемахнул через гребень
и попал прямо к волкам.
Они, по всей вероятности, остановились перевести дух, и мое
неожиданное появление было подобно разорвавшейся бомбе. Волки бросились
врассыпную. Прижав уши и вытянув хвосты трубой, они мчались, насмерть
перепуганные. Их панический бег сквозь разрозненные стада оленей вызвал
ответную реакцию. Массовая паника, которую я ожидал весь день, охватила
теперь по-настоящему перепуганных животных. Только (мне с горечью пришлось
констатировать этот факт) устрашили их не волки - их напугал я.
Конечно, с меня хватит, и я решительно повернул к дому. Когда до
становища оставалось несколько километров, я заметил бегущих навстречу
людей. Это была эскимоска и три мальчугана. Они были чем-то крайне
взволнованы. Все кричали, женщина размахивала тяжелым костяным ножом, а ее
сыновья потрясали копьями для охоты на оленей и ножами для снятия шкур.
Я в растерянности остановился. И тут до меня впервые дошел весь
трагикомизм моего положения - я был не только безоружен, но и абсолютно
наг. Где уж тут отразить атаку! А атака казалась неотвратимой, хотя я
понятия не имел, что могло привести эскимосов в такое бешенство. Но, как
говорится, осторожность - лучшая доблесть, и я из последних сил устремился
вперед, стараясь во что бы то ни стало обойти эскимосов. Это мне удалось,
но они продолжали преследование и не отставали от меня почти всю дорогу до
лагеря.
Там я наскоро влез в брюки, схватил винтовку и приготовился дорого
продать свою жизнь. К счастью, Утек и остальные мужчины вернулись как раз
в тот момент, когда разъяренная женщина со своей дьявольской командой
устремилась на меня; сражение было предотвращено.
Когда страсти улеглись, Утек рассказал, из-за чего разгорелся весь
сыр-бор. Один мальчуган, собирая ягоды, неожиданно увидел, как я, голый,
скачу по холмам вслед за волками. С круглыми от изумления глазами он
поспешил к матери и рассказал о необыкновенном явлении. Она, эта храбрая
душа, решила, что я не иначе как сошел с ума (эскимосы вообще считают, что
все белые весьма близки к этому) и собираюсь безоружный, в голом виде
напасть на стаю волков. Кликнув свой выводок и вооружившись чем попало,
она помчалась на выручку. До конца нашего пребывания в становище добрая
женщина относилась ко мне с такой заботой, смешанной с опаской, что я
почувствовал безмерное облегчение, когда распрощался с ней.
Не очень-то меня позабавило и замечание Утека, когда мы поплыли вниз
по реке и маленькое становище скрылось из виду.
- Очень жаль, - мрачно сказал он, - что ты снял штаны. По0моему, в
штанах ты бы ей больше понравился.
20
Меня крайне заинтересовало совершенно необьяснимое поведение стаи
волков на охоте за карибу возле эскимосского становища. И я по обыкновению
спросил об этом Утека. В своей терпеливой, мягкой манере он ещераз
попытался наставить меня на путь истинный.
Прежде всего, обьяснил он, здоровый взрослый олень легко обгоняет
волка; даже трехнедельный теленок способен обскакать почти любого волка,
разве что за исключением самого быстрого. Карибу это отлично знают и в
нормальных условиях не боятся волков. Волки тоже все прекрасно понимают и,
будучи очень смышленными, редко пытаются догнать здорового карибу - они
заранее уверены, что такое занятие окажется бессмысленной тратой сил.
Вместо этого, рассказал Утек, волки предпринимают систематическую
проверку состояния оленей, с тем чтобы выявить неполноценных. В больших
стадах такого рода испытания сводятся к тому, что волки вспугивают оленей
и гонят их достаточно долго, стараясь определить больных, раненых или
вообще слабых животных. Коль скоро такой инвалид обнаружен - все волки
устремляются за ним, стремясь зарезать. Если же в стаде не удалось выявить
слабых, преследование прекращается и волки пробуют счастья в другом стаде.
В тех случаях, когда олени встречаются довольно редко, хищники
используют иной прием: несколько волков сообща гонят небольшое стадо
карибу в засаду, где их поджидают другие волки из той же стаи. Если же
попадаются олени-одиночки, волки применяют своеобразную эстафету, иными
словами, один волк гонит оленя по направлению к другому волку,
находящемуся на некотором расстоянии, а тот в свою очередь продолжает
преследование. Оба эти приема во многом сводят на нет упомянутые
преимущества в беге, тем не менее жертвами волков, как правило,
оказываются все же наименее крепкие и выносливые олени.
Я же тебе говорил, - пояснил Утек, - карибу кормят волков, а волки
делают карибу сильными. Кабы не волки, карибу совсем вымерли бы от
болезней.
Утек утверждал, что, убив оленя, волки прекращают охоту, пока не
кончится все мясо и голод не заставит их снова приняться за дело.
Признаться, эти его слова были для меня совершенной новостью - ведья, как
и все другие, привык считать, что волки не только способны поймать почти
любое живое сущесьво, но, движимые ненасытной кровожадностью, убивают все
находящееся в пределах достижимого.
Все волчьи охоты, которые мне впоследствии довелось наблюдать, как
правило, проходили по тому же образцу, что и первая из увиденных. Картина
выглядит так: волки (числом от одного до восьми) рысцой трусят между
рассредоточенными группами оленей, которые будто и не подозревают о
присуствии своих "смертельных врагов". Время от времени волк (а иногда
два-три волка)выфходит из цепи наступающих и делает неожиданный бросок в
сторону ближайшего оленя, а тот выжидает, когда противник окажется в сотне
метров, и затем, презрительно вскинув голову, спокойно скачет прочь. Волк
останавливается и смотрит ему вслед. Если олень бежит резвом,
следовательно, находится в хорошем состоянии, хищник поворачивает обратно.
Такого рода испытания ведутся волками систематизировано. Мне вскоре
удалось выяснить принятую систему отбора. В самом деле. волки чрезвичайно
редко обременяют себя "выбраковкой" стад сытых вхрослых быков, которые в
это время года находятся в наилучшей форме - все лето они только и делали,
что ели и спали. Волки не трогают их не потому, что быки - опасные
противники (к слову сказать, их раскидистые рога - никуда не годное
оружие), просто они не в состоянии догнать оленей и великолепно об этом
знают.
Гораздо больший интерес для волков представляют смешанные стада,
состоящие из важенок с телятами, ибо процент раненых, уродливых и
болезненных особей, разумеется, гораздо выше среди молодняка, еще не
прошедшего сурового естественного отбора.
Излюбленной мишенью для волчьей проверки являются также группы старых
быков и яловых важенок. Случается, что ослабевший перестарок замешается в
середину стада превосходных, сильных оленей, но волков не обмпнешь, они
знают карибу как самих себя и непременно его заметят, а затем начнут, на
мой взгляд совершенно безнадежную, проверку здорового и полного энергии
стада.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36