– В том числе и тебя, мой повелитель. Ведь я Исэсс – Говорящая с Судьбой!
И открыто улыбнулась тонкогубым змеиным ртом. Спрашивать, отчего бы это надо бояться именно меня, такого свойского парня, было уже совсем бессмысленно. Особенно после вчерашнего, о котором и знать никто не знает…
Похоже, в моей жизни нечувствительно объявился новый страх, даже ужас. Перед неумолимыми ответами хисахской наложницы.
Не знаю, чего мне захотелось – уязвить ее в ответ или просто показать, что не все так просто. Но только утаивать знание о сути пророчества, которому драконидка отдала всю свою холодную страсть, больше не было резона.
– Уверена, что с самой Судьбой? Эльфы живут долго… А помнят еще дольше. И достаточно лживы, чтобы подменить Судьбу своими интересами, а пророчества – оперативными разработками. Бирюза будет править Хисахом, да? Бирюза – не только цвет твоей крови, но и приборный цвет Хтангского Священного Воинства, шедшего отобрать независимость вашей родины! А весь этот заговор и кризис, который привел к нему, выпестованы предыдущим послом за долгие столетия!!!
– Неважно. – Против ожидания, это откровение не потрясло Исэсс. – Судьба говорит со мной своими знаками. Что или кого она изберет, дабы объявить свою волю – все равно. И тем более все равно, что думает по этому поводу сам несущий ее послание.
Вот тут, признаюсь, мне сделалось по-настоящему страшновато. Оттого, что при таком раскладе я со своим нечаянным султанством и всем прочим участием в этой афере оказывался не более самостоятельным и самоценным, чем высокородный мертвяк с его замшелой местью. Руна в письменах Судьбы, песок с жерновов времени…
Бездумный исполнитель пророчества в глазах женщины драконьей крови, чью неистовую в своей жажде страсть разделял столь недавно. Не думаю, чтобы между нами могла случиться плотская близость, предшествуй сей разговор немому приглашению друг друга к постельному танцу…
И вряд ли она когда-нибудь случится между нами вновь.
Нас навсегда разделила отстраненность более высокого свойства, чем чуждость драконидского облика или непостижимость женской натуры. Может, устройство личности симвотипа Плог-Оинт, основанное на холодном расчете Ветра и творящее безумной правотой Огня?
Не знаю…
– Главное не то, что Судьба течет сквозь тебя помимо твоей воли, – сочла нужным пояснить Исэсс, почуяв, что ее слова задели что-то в моей душе. – Главное – находить в этом радость!
Ничего нового о себе она мне этим не сказала.
Не понять, что разговор между нами завершен, как кончено и все иное, провидица пятой расы разумных не могла. Тронуло ли ее это, нет – не мне судить. Быть может, принимая знаки Судьбы как должное, она и в происшедшем нашла для себя радость?!
Не мне судить.
Исэсс улыбнулась – чисто, открыто и совершенно безумно. Встала и пошла к выходу, пересекая полосы солнечного света из высоких окон, отводя рукой легкую, как дым, кисею занавесей. Свет, отраженный и рассеянный полупрозрачным мрамором, мягко обтягивал плавными бликами ее удаляющуюся гибкую фигуру.
Лишь на пороге женщина драконьей крови обернулась и бросила, как всегда, спокойно и легко:
– Прощай, мой повелитель!
Меня хватило лишь на то, чтобы кивнуть в ответ. Будто не навсегда расстаемся, а расходимся до утра, как старые супруги по разным спальням. Чтобы встретиться назавтра, как за день до того, и через день, и так день за днем до самой смерти в один и тот же час…
Но набат этих бесконечных дней, которые нам предстояло провести не вместе, не мог заглушить странного чувства освобождения. Словно отпустило то, что не давало покоя все это время, с первого взгляда в змеиные зрачки и до последнего – в чешуйчатую спину драконидки.
Прощай, Исэсс. Прощай, сказка жаркого полдня. Прощай, Хисах.
О многом теперь придется тосковать вдали, многое покинуть здесь, на грани Юга. Навсегда останутся в стране меж пустыней и морем Исэсс и Памела, моя политическая невинность и сексуальные мифы, победы и ошибки, удачи и неудачи. Да мало ли что еще – кофейно-золотое, вечно вечернее небо, мелодичный пересвист лизардманков на сводах храмов, полуденный сумрак морской сиесты…
И лишь об одном я буду жалеть безраздельно и свободно, без оттенка облегчения. Кофе по-хисахски готовят во многих местах.
Но кофе по-настоящему – только в Хисахе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
И открыто улыбнулась тонкогубым змеиным ртом. Спрашивать, отчего бы это надо бояться именно меня, такого свойского парня, было уже совсем бессмысленно. Особенно после вчерашнего, о котором и знать никто не знает…
Похоже, в моей жизни нечувствительно объявился новый страх, даже ужас. Перед неумолимыми ответами хисахской наложницы.
Не знаю, чего мне захотелось – уязвить ее в ответ или просто показать, что не все так просто. Но только утаивать знание о сути пророчества, которому драконидка отдала всю свою холодную страсть, больше не было резона.
– Уверена, что с самой Судьбой? Эльфы живут долго… А помнят еще дольше. И достаточно лживы, чтобы подменить Судьбу своими интересами, а пророчества – оперативными разработками. Бирюза будет править Хисахом, да? Бирюза – не только цвет твоей крови, но и приборный цвет Хтангского Священного Воинства, шедшего отобрать независимость вашей родины! А весь этот заговор и кризис, который привел к нему, выпестованы предыдущим послом за долгие столетия!!!
– Неважно. – Против ожидания, это откровение не потрясло Исэсс. – Судьба говорит со мной своими знаками. Что или кого она изберет, дабы объявить свою волю – все равно. И тем более все равно, что думает по этому поводу сам несущий ее послание.
Вот тут, признаюсь, мне сделалось по-настоящему страшновато. Оттого, что при таком раскладе я со своим нечаянным султанством и всем прочим участием в этой афере оказывался не более самостоятельным и самоценным, чем высокородный мертвяк с его замшелой местью. Руна в письменах Судьбы, песок с жерновов времени…
Бездумный исполнитель пророчества в глазах женщины драконьей крови, чью неистовую в своей жажде страсть разделял столь недавно. Не думаю, чтобы между нами могла случиться плотская близость, предшествуй сей разговор немому приглашению друг друга к постельному танцу…
И вряд ли она когда-нибудь случится между нами вновь.
Нас навсегда разделила отстраненность более высокого свойства, чем чуждость драконидского облика или непостижимость женской натуры. Может, устройство личности симвотипа Плог-Оинт, основанное на холодном расчете Ветра и творящее безумной правотой Огня?
Не знаю…
– Главное не то, что Судьба течет сквозь тебя помимо твоей воли, – сочла нужным пояснить Исэсс, почуяв, что ее слова задели что-то в моей душе. – Главное – находить в этом радость!
Ничего нового о себе она мне этим не сказала.
Не понять, что разговор между нами завершен, как кончено и все иное, провидица пятой расы разумных не могла. Тронуло ли ее это, нет – не мне судить. Быть может, принимая знаки Судьбы как должное, она и в происшедшем нашла для себя радость?!
Не мне судить.
Исэсс улыбнулась – чисто, открыто и совершенно безумно. Встала и пошла к выходу, пересекая полосы солнечного света из высоких окон, отводя рукой легкую, как дым, кисею занавесей. Свет, отраженный и рассеянный полупрозрачным мрамором, мягко обтягивал плавными бликами ее удаляющуюся гибкую фигуру.
Лишь на пороге женщина драконьей крови обернулась и бросила, как всегда, спокойно и легко:
– Прощай, мой повелитель!
Меня хватило лишь на то, чтобы кивнуть в ответ. Будто не навсегда расстаемся, а расходимся до утра, как старые супруги по разным спальням. Чтобы встретиться назавтра, как за день до того, и через день, и так день за днем до самой смерти в один и тот же час…
Но набат этих бесконечных дней, которые нам предстояло провести не вместе, не мог заглушить странного чувства освобождения. Словно отпустило то, что не давало покоя все это время, с первого взгляда в змеиные зрачки и до последнего – в чешуйчатую спину драконидки.
Прощай, Исэсс. Прощай, сказка жаркого полдня. Прощай, Хисах.
О многом теперь придется тосковать вдали, многое покинуть здесь, на грани Юга. Навсегда останутся в стране меж пустыней и морем Исэсс и Памела, моя политическая невинность и сексуальные мифы, победы и ошибки, удачи и неудачи. Да мало ли что еще – кофейно-золотое, вечно вечернее небо, мелодичный пересвист лизардманков на сводах храмов, полуденный сумрак морской сиесты…
И лишь об одном я буду жалеть безраздельно и свободно, без оттенка облегчения. Кофе по-хисахски готовят во многих местах.
Но кофе по-настоящему – только в Хисахе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89