Покоя ему нет по определению, будь он хоть трижды эльф.
Так что пустое. Дома бальзамировщики гримом или заклятием поправят внешность усопшему Дневному Властителю, и займет он положенное место в склепе своего замка, свеженький и хорошенький, как с собственной свадьбы…
От мыслей о посмертной судьбе так некстати умершего посла меня отвлекла Хирра. Для этого старшая жена воспользовалась раковиной дальней связи, чтоб не искать мужа по всему особняку, малоосвоенному за полдня. Хотя ей, с привычкой к нашему замку, не составило бы труда обегать вдесятеро меньшее помещение, навроде городского поместья.
– Тут фельдкурьер из дворца, от султана. С приглашением на прием для вручения верительных грамот.
– Понял, спускаюсь. – Уточнять, откуда спускаюсь, я не стал, чтобы лишний раз не волновать мою высокородную.
Вот же еще досада! При ком я теперь военный атташе? При покойнике?! В каком вообще качестве обязан сегодня предстать перед правителем Хисаха? Это вам не меканский фронт, где командование автоматически принимает старший по званию из выживших. Тут дело тонкое, дипломатическое…
Хотя привычные мне дурные предчувствия твердили, что вряд ли у Концерна есть лишняя неудобная кандидатура для почетной ссылки. Только возни и напряга больше уйдет, а кончится тем же, что и в Мекане, под тесайрским огнем.
Посланцем оказался драконид в фиолетовой тоге госслужащего, к письменному прибору которого, висящему на шейной цепи, была еще прикреплена многолучевая «огненная звезда» золотой султанской пайцзы, дающей доступ во дворец. Двое его сопровождающих остались у ворот – представителям иного государства запрещен вход с оружием на суверенную анарисскую территорию.
Фельдкурьер церемонно поклонился и обеими руками протянул мне свиток бледно-зеленой бумаги. В Хисахе ее делают из водорослей, дешевую – желтого и коричневого цвета, а лучшую – такого вот зеленоватого. Фирман султана на чем попало не пришлют.
– Его Великолепие Мехмет-Али Двенадцатый, мир со всей дюжиной, приветствует представителя Эльфийского Союза Городов и шлет приглашение на сегодняшний прием, желая узнать ваши нужды и чаяния. – В титуловании своего повелителя драконид был безукоризненно точен, а вот именование нашего государства использовал малое, неименное. К чему бы это? В дипломатии ничего так просто не бывает…
Приняв грамоту также обеими руками, я передал ее вставшей за плечом Хирре и, вновь обернувшись к посланцу двора, отдал честь, двумя пальцами прикоснувшись к полям спешно прихваченной по дороге пятнистой рейнджерской треуголки.
– Благодарю Его Великолепие за внимание и приглашение. – В ответ я сократил титул султана. – Надеюсь удовлетворить его жажду познаний.
– Прежде всего Его Великолепие устами Великого Визиря соизволил высказать удивление тем, что страна, не имеющая посла при его дворе, находит необходимым присутствие там своего военного представителя. – Сокращение было принято и использовано в ответной реплике, проясняющей главный предмет любопытства султана. К тому же в недружелюбном высказывании прозвучала значимая оговорка насчет того, кто на самом деле выразил сомнение в необходимости моего пребывания в Хисахе вообще и при дворе в частности. В рамках дипломатической игры, где каждое слово имеет свою цену, оставлять ее без ответа непозволительно.
– Передайте Его Великолепию и его второму голосу, что я буду присутствовать… в том качестве, какого потребуют интересы моей страны.
Неожиданно драконид широко, по-ящеричьи, усмехнулся.
Хорошо сказано, во имя Лармо и его огня!!! – одобрительно крякнул он, прикрыв пайцзу узкой чешуйчатой ладонью, словно та могла подслушать.
– Да не угаснет… – автоматически отозвался я памятной с армейских молебнов формулировкой. Перед большим наступлением жрецы поначалу всегда вылезали шаманить во имя всех Победивших, начиная с Лалла, которого здесь называют Лармо. Лишь потом заводили свою песню волынки, и тяжким громом рвущихся файрболлов вступала аркподготовка. Поэтому молитвенные пароли-отзывы врезались мне в память накрепко, как дрессированному псу свисток.
– Наш дух – огонь, наша плоть – песок, наша кровь – морская вода! Мы братья моря, сестры пустыни, избранники Судьбы!!! – отреагировал почитатель старшего из богов Дня уже каким-то местным дополнением. Сугубо хисахским и даже сугубо драконидским, судя по всему. Этакое сочетание стихий и единственной нерожденной богини мира никому, кроме них, не свойственно. Не случайно старейшины-пророки драконидов носят имена Говорящих – с Песком, с Водой, с Огнем… и с Судьбой.
На это мне сказать было уже нечего, оставалось только молча улыбнуться. Впрочем, и посланец султана – или в большей степени своего народа? – тоже не горел более желанием сообщить мне нечто расплывчато-многозначительное. Так же молча он отнял руку от пайцзы, поднес ее последовательно ко лбу, кадыку и сердцу, как Блоссом в караван-ангаре перед Капитаном Пустыни, поклонился еще ниже, чем прежде, и отступил к порогу. До дверей он почтительно дошел, не поворачиваясь спиной, а дальше отправился без особых церемоний.
Мне, впрочем, тоже стало не до них – надо решать вопрос с дипломатическим статусом, для чего необходимо вернуться в посольский кабинет, к центральному посту с его мощными хрустальными шарами.
Сеанс связи не обманул моих предчувствий. Случившийся у магического шара Темный Арбитр с каменной физиономией выслушал стрясшиеся не ко времени новости, сухо поблагодарил и запросил час на экстренное совещание Концерна. По истечении которого проявился в хрустале уже на пару со Светлым собратом.
Состояло ли экстренное совещание из них двоих, или взаправду удалось собрать прочих ведущих акционеров – хотя бы на удаленную конференцию посредством тех же магических шаров, – результат был один и тот же. Нового посла Хисаху не дождаться, сойдет и военный атташе, произведенный в необходимое достоинство.
Кто бы ждал иного!
Горечь неизбежного отчасти подсластило ранее невиданное зрелище – факсимильное телеписьмо. По штабам, где таким образом пересылаются важнейшие приказы, тереться не приходилось, больше под брюхом у штурмовых кадавров да в пузе осадников обретался, исходя из профессии. А в мирное время и подавно за лигу обходил документы подобной степени секретности. Не бывает от них добра…
Перо само собой скользило по гербовому пергаменту, повторяя движение своего подобия в руках у Светлого Арбитра. Одна за другой ложились каллиграфические строчки, утверждая меня в новом статусе. Затем свою подпись поставил Темный Арбитр, а уж печатями мне пришлось заняться самому. Перенос их со старого документа на новый был оговорен в особой приписке. На чем, собственно, церемония и закончилась.
Напоследок я не смог отказать себе в одной мелочи – внимательно рассмотрел почерк обоих Арбитров перед тем, как скатать свиток и уложить в ларец, в котором его примет султан. Ничего общего с манерой письма на той повестке, с которой все и началось.
Мелкий демон мстительности утих неудовлетворенным.
Надо было готовиться к приему, до которого оставалось часа четыре – пересчитывать дары, присланные Концерном, да наглаживать парадный мундир. Не посольский, понятное дело – откуда тут взять на меня посольский по размеру?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89
Так что пустое. Дома бальзамировщики гримом или заклятием поправят внешность усопшему Дневному Властителю, и займет он положенное место в склепе своего замка, свеженький и хорошенький, как с собственной свадьбы…
От мыслей о посмертной судьбе так некстати умершего посла меня отвлекла Хирра. Для этого старшая жена воспользовалась раковиной дальней связи, чтоб не искать мужа по всему особняку, малоосвоенному за полдня. Хотя ей, с привычкой к нашему замку, не составило бы труда обегать вдесятеро меньшее помещение, навроде городского поместья.
– Тут фельдкурьер из дворца, от султана. С приглашением на прием для вручения верительных грамот.
– Понял, спускаюсь. – Уточнять, откуда спускаюсь, я не стал, чтобы лишний раз не волновать мою высокородную.
Вот же еще досада! При ком я теперь военный атташе? При покойнике?! В каком вообще качестве обязан сегодня предстать перед правителем Хисаха? Это вам не меканский фронт, где командование автоматически принимает старший по званию из выживших. Тут дело тонкое, дипломатическое…
Хотя привычные мне дурные предчувствия твердили, что вряд ли у Концерна есть лишняя неудобная кандидатура для почетной ссылки. Только возни и напряга больше уйдет, а кончится тем же, что и в Мекане, под тесайрским огнем.
Посланцем оказался драконид в фиолетовой тоге госслужащего, к письменному прибору которого, висящему на шейной цепи, была еще прикреплена многолучевая «огненная звезда» золотой султанской пайцзы, дающей доступ во дворец. Двое его сопровождающих остались у ворот – представителям иного государства запрещен вход с оружием на суверенную анарисскую территорию.
Фельдкурьер церемонно поклонился и обеими руками протянул мне свиток бледно-зеленой бумаги. В Хисахе ее делают из водорослей, дешевую – желтого и коричневого цвета, а лучшую – такого вот зеленоватого. Фирман султана на чем попало не пришлют.
– Его Великолепие Мехмет-Али Двенадцатый, мир со всей дюжиной, приветствует представителя Эльфийского Союза Городов и шлет приглашение на сегодняшний прием, желая узнать ваши нужды и чаяния. – В титуловании своего повелителя драконид был безукоризненно точен, а вот именование нашего государства использовал малое, неименное. К чему бы это? В дипломатии ничего так просто не бывает…
Приняв грамоту также обеими руками, я передал ее вставшей за плечом Хирре и, вновь обернувшись к посланцу двора, отдал честь, двумя пальцами прикоснувшись к полям спешно прихваченной по дороге пятнистой рейнджерской треуголки.
– Благодарю Его Великолепие за внимание и приглашение. – В ответ я сократил титул султана. – Надеюсь удовлетворить его жажду познаний.
– Прежде всего Его Великолепие устами Великого Визиря соизволил высказать удивление тем, что страна, не имеющая посла при его дворе, находит необходимым присутствие там своего военного представителя. – Сокращение было принято и использовано в ответной реплике, проясняющей главный предмет любопытства султана. К тому же в недружелюбном высказывании прозвучала значимая оговорка насчет того, кто на самом деле выразил сомнение в необходимости моего пребывания в Хисахе вообще и при дворе в частности. В рамках дипломатической игры, где каждое слово имеет свою цену, оставлять ее без ответа непозволительно.
– Передайте Его Великолепию и его второму голосу, что я буду присутствовать… в том качестве, какого потребуют интересы моей страны.
Неожиданно драконид широко, по-ящеричьи, усмехнулся.
Хорошо сказано, во имя Лармо и его огня!!! – одобрительно крякнул он, прикрыв пайцзу узкой чешуйчатой ладонью, словно та могла подслушать.
– Да не угаснет… – автоматически отозвался я памятной с армейских молебнов формулировкой. Перед большим наступлением жрецы поначалу всегда вылезали шаманить во имя всех Победивших, начиная с Лалла, которого здесь называют Лармо. Лишь потом заводили свою песню волынки, и тяжким громом рвущихся файрболлов вступала аркподготовка. Поэтому молитвенные пароли-отзывы врезались мне в память накрепко, как дрессированному псу свисток.
– Наш дух – огонь, наша плоть – песок, наша кровь – морская вода! Мы братья моря, сестры пустыни, избранники Судьбы!!! – отреагировал почитатель старшего из богов Дня уже каким-то местным дополнением. Сугубо хисахским и даже сугубо драконидским, судя по всему. Этакое сочетание стихий и единственной нерожденной богини мира никому, кроме них, не свойственно. Не случайно старейшины-пророки драконидов носят имена Говорящих – с Песком, с Водой, с Огнем… и с Судьбой.
На это мне сказать было уже нечего, оставалось только молча улыбнуться. Впрочем, и посланец султана – или в большей степени своего народа? – тоже не горел более желанием сообщить мне нечто расплывчато-многозначительное. Так же молча он отнял руку от пайцзы, поднес ее последовательно ко лбу, кадыку и сердцу, как Блоссом в караван-ангаре перед Капитаном Пустыни, поклонился еще ниже, чем прежде, и отступил к порогу. До дверей он почтительно дошел, не поворачиваясь спиной, а дальше отправился без особых церемоний.
Мне, впрочем, тоже стало не до них – надо решать вопрос с дипломатическим статусом, для чего необходимо вернуться в посольский кабинет, к центральному посту с его мощными хрустальными шарами.
Сеанс связи не обманул моих предчувствий. Случившийся у магического шара Темный Арбитр с каменной физиономией выслушал стрясшиеся не ко времени новости, сухо поблагодарил и запросил час на экстренное совещание Концерна. По истечении которого проявился в хрустале уже на пару со Светлым собратом.
Состояло ли экстренное совещание из них двоих, или взаправду удалось собрать прочих ведущих акционеров – хотя бы на удаленную конференцию посредством тех же магических шаров, – результат был один и тот же. Нового посла Хисаху не дождаться, сойдет и военный атташе, произведенный в необходимое достоинство.
Кто бы ждал иного!
Горечь неизбежного отчасти подсластило ранее невиданное зрелище – факсимильное телеписьмо. По штабам, где таким образом пересылаются важнейшие приказы, тереться не приходилось, больше под брюхом у штурмовых кадавров да в пузе осадников обретался, исходя из профессии. А в мирное время и подавно за лигу обходил документы подобной степени секретности. Не бывает от них добра…
Перо само собой скользило по гербовому пергаменту, повторяя движение своего подобия в руках у Светлого Арбитра. Одна за другой ложились каллиграфические строчки, утверждая меня в новом статусе. Затем свою подпись поставил Темный Арбитр, а уж печатями мне пришлось заняться самому. Перенос их со старого документа на новый был оговорен в особой приписке. На чем, собственно, церемония и закончилась.
Напоследок я не смог отказать себе в одной мелочи – внимательно рассмотрел почерк обоих Арбитров перед тем, как скатать свиток и уложить в ларец, в котором его примет султан. Ничего общего с манерой письма на той повестке, с которой все и началось.
Мелкий демон мстительности утих неудовлетворенным.
Надо было готовиться к приему, до которого оставалось часа четыре – пересчитывать дары, присланные Концерном, да наглаживать парадный мундир. Не посольский, понятное дело – откуда тут взять на меня посольский по размеру?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89