Забелин доложил, что корпус, согласно приказу, оставаясь в составе 4-й гвардейской армии, перебрасывается по железной дороге на территорию Румынии.
С моим новым заместителем по политчасти полковником М. Г. Чиковани мы договорились, что проведем совещание с партполитаппаратом, а потом вместе поедем в районы погрузки.
Назначен был Чиковани на эту должность буквально на днях вместо Смирнова, который также получил повышение — стал начальником политотдела 4-й гвардейской армии.
На прощальном обеде наши товарищи сказали много искренних, теплых слов в адрес Василия Федоровича Смирнова. Он не скрывал своего волнения сколько вместе пройдено военных дорог, сколько пережито! — и радовался, что остается все-таки в рядах 4-й гвардейской.
Михаил Герасимович Чиковани тоже не новый человек в нашем корпусе. Сперва он служил в 5-й гвардейской дивизии, потом в 84-й стрелковой. Перед войной был секретарем Ташкентского горкома партии и секретарем ЦК Компартии Узбекистана по промышленности. Горячий, очень энергичный, всегда бодрый, веселый и общительный, Чиковани умел расположить к себе людей, увлечь их на самые трудные дела. Он возглавлял партийно-политическую работу в корпусе до конца войны, затем, после увольнения из армии, вернулся в аппарат ЦК Компартии Узбекистана. Последние годы Михаил Герасимович работал Председателем Совета Министров Абхазии.
Сборы, выдвижение в назначенные районы и сама погрузка были проведены по-боевому. В конце октября первые эшелоны корпуса тронулись вновь в далекий путь, в Румынию.
Переезд нашего корпуса в район боевых действий занял ровно месяц. Последний эшелон разгрузился на станции Тимишоары 21 ноября. Здесь нас встретили офицеры рекогносцировочной группы 4-й гвардейской армии. Они уточнили дислокацию дивизий. Те части, которые подоспели сюда к юбилейной дате — 27-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, участвовали в праздничном параде.
На торжественном собрании, посвященном Октябрю, присутствовали многочисленные делегации румынских рабочих, крестьян и интеллигенции. Они очень тепло приветствовали наш приезд в Румынию.
В Тимишоарах мы не задержались. Еще 15 ноября, как только стали подходить первые эшелоны, прибывавшие части походным порядком направлялись к Дунаю — через Сегед (Венгрия) на Суботицу и Сомбор. Последние два пункта находились в Югославии, в той ее части, что к северу от Белграда. Среди людей, встретивших нас в городе Суботица, многие носили оружие. Это были сошедшие с гор югославские партизаны.
С этими героями — некоторые из них воевали с фашистами, как и мы, с сорок первого года — мы провели несколько часов, и переводчик не потребовался. Провожая нас, они пожелали нам полной победы над немецко-фашистскими захватчиками.
Наверное, 23 или 24 ноября нас — моего заместителя по политчасти полковника Чиковани, начальника штаба генерал-майора Забелина и меня вызвали на командный пункт армии.
Генерал-лейтенант Деревянко, как всегда, весело и любезно поздоровался, крепко пожал нам руки и сказал:
— Ну, друзья мои, потехе — час, а делу — время. Ваше время настало, с чем и поздравляю.
— Значит, вступаем в бой? — вопросительно посмотрел я в его серьезные серые глаза.
— Да, вступаем. Прошу вас к карте. Во-первых, получено подтверждение, что наша армия передана Ставкой в состав 3-го Украинского фронта маршала Толбухина. Дальше. Противник сейчас занимает вот этот рубеж.
Деревянко быстро провел острым концом маленькой указочки вдоль синей линии — от Мукачево к правому берегу Тиссы, затем — на юг, к Дунаю. У города Бая рука Кузьмы Николаевича на мгновение задержалась — похоже, о чем-то он подумал — и двинулась дальше, ужо по берегу Дуная. Дойдя до города Мохач, она повернула южнее к реке Драва.
— С Федором Ивановичем Толбухиным знаком? — спросил он меня, оторвавшись от карты.
— Воевал рядом с его армией, под Сталинградом. Но познакомиться не пришлось.
— Что ж, теперь познакомишься с ним уже как с командующим фронтом.
На днях, когда начсостав нашего корпуса представлялся командованию 3-го Украинского фронта, я болел и не мог присутствовать на этой встрече.
— Войска двух наших фронтов, — продолжал Деревянко, — вышли… указка заскользила на этот раз гораздо медленнее, часто останавливаясь, уже по красной линии, проведенной рядом с первой — синей. От красной линии устремлялись на синюю многочисленные толстые и тонкие стрелы. — Обратите внимание, товарищи, — говорил он, — что там, на севере, часть войск 2-го Украинского фронта уже вышла на подступы к Будапешту. А впереди нашего сосредоточения части 3-го Украинского фронта форсировали Дунай и овладели плацдармом. Вам предстоит туда переправиться. Силы противника состоят из группы генерала Кеше, 23-й пехотной дивизии венгров, 31-й пехотной немецкой дивизии, подразделений Дунайской флотилии и пограничников, а также 44-го учебного полка…
Корпус был на марше, и нам очень не хотелось вводить его в бой частями. Автотранспорта не было, и рассчитывать мы могли только на форсированный пеший марш.
С командиром 80-й дивизии полковником В. И. Чижевым мы встретились на переправе в районе Батина. Небольшого роста, худощавый, этот офицер никогда и ничего не боялся — ни превосходящих сил противника, ни ответственности, ни высокого начальства. Но была и у него «ахиллесова пята» — постоянная тревога, что кто-нибудь узнает про запущенную его болезнь — язву кишечника и не даст ему довоевать до конца.
Мы поздоровались. На вопрос: «Что нового?» Чижов ответил, что все идет по плану. Вчера с командирами частей он побывал на плацдарме. Полки подходят, скоро начнут переправу.
Стоя здесь, на переправе, и перебирая возможные варианты вступления в бой, мы вспомнили ошибки, допущенные под Ахтыркой. Тогда, примерно в таких же условиях, 8-я дивизия первой вошла в соприкосновение с противником и потерпела неудачу из-за неорганизованной разведки и плохого управления.
Поэтому сейчас следовало еще с берега правильно нацелить разведчиков, а командирам выдвинуться до рубежа, с которого должны вступать в бой их части и подразделения. Ориентировочно это километрах в двадцати пяти отсюда. Однако я посоветовал Чижову быть готовым вступить в бой с ходу, тесно и сразу же связаться с действующими впереди частями 57-й армии, побыстрее выдвинуть на огневые позиции артиллерию и минометы. Что же касается самоходок, то опыт показал — лучше им двигаться вместе с пехотой, под прикрытием орудий сопровождения.
Полковник Чижов заметил, что наступательный порыв гвардейцев очень высок — рвутся в бой. Особенно их воодушевила торжественная церемония, которой были отмечены боевые дела дивизии в Ясско-Кишиневской операции. Позавчера, на общем построении, при развернутых знаменах, дивизии и ее 230-му и 232-му полкам вручили ордена (накануне такую же церемонию мы провели в 7-й дивизии). А что касается практических мероприятий, то штурмовые группы для боя в населенных пунктах и подвижные отряды на случай преследования уже созданы. Успели даже провести занятия на тему «Встречный бой».
Пока мы разговаривали, к переправе подошли первые подразделения дивизии. Они двигались в расчлененных порядках, и Чижов отправился 'им навстречу, чтобы отдать некоторые распоряжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73
С моим новым заместителем по политчасти полковником М. Г. Чиковани мы договорились, что проведем совещание с партполитаппаратом, а потом вместе поедем в районы погрузки.
Назначен был Чиковани на эту должность буквально на днях вместо Смирнова, который также получил повышение — стал начальником политотдела 4-й гвардейской армии.
На прощальном обеде наши товарищи сказали много искренних, теплых слов в адрес Василия Федоровича Смирнова. Он не скрывал своего волнения сколько вместе пройдено военных дорог, сколько пережито! — и радовался, что остается все-таки в рядах 4-й гвардейской.
Михаил Герасимович Чиковани тоже не новый человек в нашем корпусе. Сперва он служил в 5-й гвардейской дивизии, потом в 84-й стрелковой. Перед войной был секретарем Ташкентского горкома партии и секретарем ЦК Компартии Узбекистана по промышленности. Горячий, очень энергичный, всегда бодрый, веселый и общительный, Чиковани умел расположить к себе людей, увлечь их на самые трудные дела. Он возглавлял партийно-политическую работу в корпусе до конца войны, затем, после увольнения из армии, вернулся в аппарат ЦК Компартии Узбекистана. Последние годы Михаил Герасимович работал Председателем Совета Министров Абхазии.
Сборы, выдвижение в назначенные районы и сама погрузка были проведены по-боевому. В конце октября первые эшелоны корпуса тронулись вновь в далекий путь, в Румынию.
Переезд нашего корпуса в район боевых действий занял ровно месяц. Последний эшелон разгрузился на станции Тимишоары 21 ноября. Здесь нас встретили офицеры рекогносцировочной группы 4-й гвардейской армии. Они уточнили дислокацию дивизий. Те части, которые подоспели сюда к юбилейной дате — 27-й годовщине Великой Октябрьской социалистической революции, участвовали в праздничном параде.
На торжественном собрании, посвященном Октябрю, присутствовали многочисленные делегации румынских рабочих, крестьян и интеллигенции. Они очень тепло приветствовали наш приезд в Румынию.
В Тимишоарах мы не задержались. Еще 15 ноября, как только стали подходить первые эшелоны, прибывавшие части походным порядком направлялись к Дунаю — через Сегед (Венгрия) на Суботицу и Сомбор. Последние два пункта находились в Югославии, в той ее части, что к северу от Белграда. Среди людей, встретивших нас в городе Суботица, многие носили оружие. Это были сошедшие с гор югославские партизаны.
С этими героями — некоторые из них воевали с фашистами, как и мы, с сорок первого года — мы провели несколько часов, и переводчик не потребовался. Провожая нас, они пожелали нам полной победы над немецко-фашистскими захватчиками.
Наверное, 23 или 24 ноября нас — моего заместителя по политчасти полковника Чиковани, начальника штаба генерал-майора Забелина и меня вызвали на командный пункт армии.
Генерал-лейтенант Деревянко, как всегда, весело и любезно поздоровался, крепко пожал нам руки и сказал:
— Ну, друзья мои, потехе — час, а делу — время. Ваше время настало, с чем и поздравляю.
— Значит, вступаем в бой? — вопросительно посмотрел я в его серьезные серые глаза.
— Да, вступаем. Прошу вас к карте. Во-первых, получено подтверждение, что наша армия передана Ставкой в состав 3-го Украинского фронта маршала Толбухина. Дальше. Противник сейчас занимает вот этот рубеж.
Деревянко быстро провел острым концом маленькой указочки вдоль синей линии — от Мукачево к правому берегу Тиссы, затем — на юг, к Дунаю. У города Бая рука Кузьмы Николаевича на мгновение задержалась — похоже, о чем-то он подумал — и двинулась дальше, ужо по берегу Дуная. Дойдя до города Мохач, она повернула южнее к реке Драва.
— С Федором Ивановичем Толбухиным знаком? — спросил он меня, оторвавшись от карты.
— Воевал рядом с его армией, под Сталинградом. Но познакомиться не пришлось.
— Что ж, теперь познакомишься с ним уже как с командующим фронтом.
На днях, когда начсостав нашего корпуса представлялся командованию 3-го Украинского фронта, я болел и не мог присутствовать на этой встрече.
— Войска двух наших фронтов, — продолжал Деревянко, — вышли… указка заскользила на этот раз гораздо медленнее, часто останавливаясь, уже по красной линии, проведенной рядом с первой — синей. От красной линии устремлялись на синюю многочисленные толстые и тонкие стрелы. — Обратите внимание, товарищи, — говорил он, — что там, на севере, часть войск 2-го Украинского фронта уже вышла на подступы к Будапешту. А впереди нашего сосредоточения части 3-го Украинского фронта форсировали Дунай и овладели плацдармом. Вам предстоит туда переправиться. Силы противника состоят из группы генерала Кеше, 23-й пехотной дивизии венгров, 31-й пехотной немецкой дивизии, подразделений Дунайской флотилии и пограничников, а также 44-го учебного полка…
Корпус был на марше, и нам очень не хотелось вводить его в бой частями. Автотранспорта не было, и рассчитывать мы могли только на форсированный пеший марш.
С командиром 80-й дивизии полковником В. И. Чижевым мы встретились на переправе в районе Батина. Небольшого роста, худощавый, этот офицер никогда и ничего не боялся — ни превосходящих сил противника, ни ответственности, ни высокого начальства. Но была и у него «ахиллесова пята» — постоянная тревога, что кто-нибудь узнает про запущенную его болезнь — язву кишечника и не даст ему довоевать до конца.
Мы поздоровались. На вопрос: «Что нового?» Чижов ответил, что все идет по плану. Вчера с командирами частей он побывал на плацдарме. Полки подходят, скоро начнут переправу.
Стоя здесь, на переправе, и перебирая возможные варианты вступления в бой, мы вспомнили ошибки, допущенные под Ахтыркой. Тогда, примерно в таких же условиях, 8-я дивизия первой вошла в соприкосновение с противником и потерпела неудачу из-за неорганизованной разведки и плохого управления.
Поэтому сейчас следовало еще с берега правильно нацелить разведчиков, а командирам выдвинуться до рубежа, с которого должны вступать в бой их части и подразделения. Ориентировочно это километрах в двадцати пяти отсюда. Однако я посоветовал Чижову быть готовым вступить в бой с ходу, тесно и сразу же связаться с действующими впереди частями 57-й армии, побыстрее выдвинуть на огневые позиции артиллерию и минометы. Что же касается самоходок, то опыт показал — лучше им двигаться вместе с пехотой, под прикрытием орудий сопровождения.
Полковник Чижов заметил, что наступательный порыв гвардейцев очень высок — рвутся в бой. Особенно их воодушевила торжественная церемония, которой были отмечены боевые дела дивизии в Ясско-Кишиневской операции. Позавчера, на общем построении, при развернутых знаменах, дивизии и ее 230-му и 232-му полкам вручили ордена (накануне такую же церемонию мы провели в 7-й дивизии). А что касается практических мероприятий, то штурмовые группы для боя в населенных пунктах и подвижные отряды на случай преследования уже созданы. Успели даже провести занятия на тему «Встречный бой».
Пока мы разговаривали, к переправе подошли первые подразделения дивизии. Они двигались в расчлененных порядках, и Чижов отправился 'им навстречу, чтобы отдать некоторые распоряжения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73