Но как только он увидел ее и ее офис, он сразу понял, что самое главное для нее – это соображения финансового плана. Они будут ему мешать, а не этические соображения, которые выдвинет доктор Пальма.
Сабрина Пальма резко заявила:
– Я не могу себе представить никакие обстоятельства, угрожающие жизни президента и требующие одновременно, чтобы Стивен Акблом покинул это заведение. – Хотя она вернулась к своему роскошному креслу, но уже не сидела в нем так расслабленно. Присев на край кресла, она наклонилась вперед и положила руки на полукруглый стол. Ее ухоженные руки то сжимались в кулаки и замирали на блокноте, то нервно перебирали изящные фигурки животных и ярких рыбок, изготовленных из хрусталя «Лалик». Они тоже стояли у нее на столе. – Он является очень опасной личностью, высокомерный и абсолютно эгоистичный человек. Он никогда не станет с вами сотрудничать, даже чтобы помочь сыну или помочь вам в его поисках. Я вообще не могу себе представить, каким образом он может быть вам полезен.
Рой все еще старался быть с ней предельно вежливым:
– Доктор Пальма, при всем моем уважении к вам, вы не можете себе представить и вам не станут объяснять, каким образом Стивен Акблом может помочь нам в нашей работе. И каким образом мы сможем получить от него помощь и сотрудничество. Речь идет о неотложных мерах национальной безопасности. Я не имею права сообщать вам какие-либо детали, даже если очень хотел бы это сделать.
– Мистер Коттер, этот человек опасен.
– Да, я представляю себе это.
– Вы меня не понимаете...
Рой вежливо перебил ее, указав на один из документов, лежавших на ее столе:
– Вы прочитали постановление суда. Оно подписано судьей высшего суда Колорадо. Оно передает Стивена Акблома на мое временное попечение.
– Да, но...
– Мне кажется, что, когда вы вышли из комнаты, чтобы позвонить, вы сразу же проверили подпись судьи, не так ли?
– Да, но в данном случае все в порядке. Он все еще находится на своем посту, и он лично все подтвердил мне.
Это действительно была настоящая подпись. Этот судья получал деньги от Агентства за сотрудничество с ним.
Но Сабрину Пальма это не удовлетворило.
– Ваш судья ничего не знает о подобном зле! У него нет никакого опыта общения с этим человеком.
Показав на другой документ на столе, Рой сказал:
– Могу ли я быть уверенным, что вы также проверили идентичность письма от моего босса, министра финансов? Вы звонили в Вашингтон?
– Я с ним не разговаривала. Конечно, нет.
– Он весьма занятой человек. Но у него есть заместители...
– Да, – неохотно подтвердила доктор. – Я говорила с одним из его заместителей. Он подтвердил эту просьбу.
Подпись министра финансов была подделана. Его заместитель, один из великого множества, симпатизировал идеям и работе Агентства. Он, видимо, все еще находился в кабинете министра после того, как давно закончился рабочий день. Ему следовало реагировать на нежелательные звонки, которые могли поступать по одному из засекреченных телефонов, который Рой сообщил Сабрине Пальма. Вдруг она пожелает позвонить туда еще раз.
Показав на третий документ у нее на столе, Рой продолжал:
– Теперь по поводу запроса от первого заместителя генерального прокурора. Вы ему звонили?
– Да, я ему звонила.
– Я так понимаю, что вы действительно знакомы с мистером Саммертоном, я прав?
– Да, мы встречались на конференции, посвященной обращению в суд по поводу психического заболевания подсудимого и ответных действий системы суда на подобные обращения. Это было примерно шесть месяцев назад.
– Я уверен, что мистер Саммертон был весьма убедителен.
– Конечно. Послушайте, мистер Коттер, я позвоню в офис губернатора, и мы можем подождать, пока...
– Простите, но боюсь, что у нас нет времени для этого. Я уже заявлял вам, что на карту поставлена жизнь президента.
– Этот заключенный является чрезвычайно...
– Доктор Пальма, – сказал Рой. В его голосе появились стальные нотки, хотя он продолжал улыбаться. – Вам не следует беспокоиться, что вы потеряете курочку, которая несет вам золотые яички. Я клянусь, что он вернется к вам под крылышко через сутки! – Ее зеленые глаза сверкнули мрачным огнем, но она ничего не ответила. – Мне не приходилось слышать о том, что Стивен Акблом продолжал рисовать после своего помещения в эту тюрьму, – заметил Рой.
Доктор Пальма быстро глянула на двух мужчин, стоявших у дверей. Они приняли выразительные позы строгих агентов секретной службы. Взгляд доктора Пальма обратился к Рою.
– Да, он рисует понемножку. Совсем мало. Две или три вещи в год.
– По существующим расценкам они стоят многие миллионы.
– Мистер Коттер, здесь не происходит ничего неэтичного.
– Я даже не могу себе представить, что здесь может происходить что-то подобное, – невинно заметил Рой.
– Мистер Акблом по своему желанию, без всякого принуждения, отдает все права на свои новые произведения этому учреждению. Он это делает после того, как очередная картина надоедает ему, повисев в его камере. Все деньги от продажи его картин идут на пополнение фондов, которые финансирует наш штат Колорадо. Сегодня, при таком сложном состоянии экономики, штат выделяет слишком мало денег на тюрьмы, как будто осужденные люди не заслуживают нормальных условий жизни.
Рой легко провел рукой по гладкому краю стола стоимостью в сорок тысяч долларов. Его рука просто ласкала мебель.
– Да, я уверен, что без поддержки искусства Стивена Акблома вам было бы нелегко. – Она ничего ему не возразила. – Скажите мне, доктор, кроме двух или трех фундаментальных вещей, которые пишет Стивен Акблом ежегодно, наверное, он что-то еще «чирикает», чтобы быстрее проходили дни в заточении? Ну, может, это наброски или рисунки в карандаше, какие-то еще мелочи, которые он даже не включает в списки вещей, переданных в ведение администрации. Ну, вы понимаете, что я имею в виду: какие-то незначительные наброски, предварительные этюды, которые тем не менее стоят десять, а то и двадцать тысяч долларов каждый. Их ведь можно забрать домой, повесить у себя в ванной, так? Или просто сжечь вместе с остальным мусором? – Она так ненавидела его, что Рой бы не удивился, если бы румянец на ее лице испепелил ее снежно-белую кожу, как волшебную бумагу, которую используют фокусники. – Мне очень нравятся ваши часики, – сказал Рой, показывая на часы Пьяже на ее красивом запястье. На ободке часов бриллианты чередовались с изумрудами.
Четвертым документом, лежавшим на столе, был ордер о передаче Стивена Акблома под временную опеку Роя. Таково было распоряжение Верховного суда Колорадо. Рой все заранее подписал, пока они ехали в лимузине. Теперь этот документ подписала доктор Пальма.
Рой спросил ее:
– Принимает ли в данное время Стивен Акблом какие-то лекарства, которые мы должны продолжать давать ему?
Она посмотрела на него, и ее злость немного утихла.
– Нет, мы ему не даем никаких психотерапевтических средств. Ему они не нужны. Если пользоваться современными определениями психически больных людей, то он не принадлежит к их числу. Мистер Коттер, я хочу, чтобы вы поняли, что этот человек не проявляет никаких классических признаков психически больной личности. Он просто является социопатом. Да, это так. Природа дала ему неверную ориентацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163
Сабрина Пальма резко заявила:
– Я не могу себе представить никакие обстоятельства, угрожающие жизни президента и требующие одновременно, чтобы Стивен Акблом покинул это заведение. – Хотя она вернулась к своему роскошному креслу, но уже не сидела в нем так расслабленно. Присев на край кресла, она наклонилась вперед и положила руки на полукруглый стол. Ее ухоженные руки то сжимались в кулаки и замирали на блокноте, то нервно перебирали изящные фигурки животных и ярких рыбок, изготовленных из хрусталя «Лалик». Они тоже стояли у нее на столе. – Он является очень опасной личностью, высокомерный и абсолютно эгоистичный человек. Он никогда не станет с вами сотрудничать, даже чтобы помочь сыну или помочь вам в его поисках. Я вообще не могу себе представить, каким образом он может быть вам полезен.
Рой все еще старался быть с ней предельно вежливым:
– Доктор Пальма, при всем моем уважении к вам, вы не можете себе представить и вам не станут объяснять, каким образом Стивен Акблом может помочь нам в нашей работе. И каким образом мы сможем получить от него помощь и сотрудничество. Речь идет о неотложных мерах национальной безопасности. Я не имею права сообщать вам какие-либо детали, даже если очень хотел бы это сделать.
– Мистер Коттер, этот человек опасен.
– Да, я представляю себе это.
– Вы меня не понимаете...
Рой вежливо перебил ее, указав на один из документов, лежавших на ее столе:
– Вы прочитали постановление суда. Оно подписано судьей высшего суда Колорадо. Оно передает Стивена Акблома на мое временное попечение.
– Да, но...
– Мне кажется, что, когда вы вышли из комнаты, чтобы позвонить, вы сразу же проверили подпись судьи, не так ли?
– Да, но в данном случае все в порядке. Он все еще находится на своем посту, и он лично все подтвердил мне.
Это действительно была настоящая подпись. Этот судья получал деньги от Агентства за сотрудничество с ним.
Но Сабрину Пальма это не удовлетворило.
– Ваш судья ничего не знает о подобном зле! У него нет никакого опыта общения с этим человеком.
Показав на другой документ на столе, Рой сказал:
– Могу ли я быть уверенным, что вы также проверили идентичность письма от моего босса, министра финансов? Вы звонили в Вашингтон?
– Я с ним не разговаривала. Конечно, нет.
– Он весьма занятой человек. Но у него есть заместители...
– Да, – неохотно подтвердила доктор. – Я говорила с одним из его заместителей. Он подтвердил эту просьбу.
Подпись министра финансов была подделана. Его заместитель, один из великого множества, симпатизировал идеям и работе Агентства. Он, видимо, все еще находился в кабинете министра после того, как давно закончился рабочий день. Ему следовало реагировать на нежелательные звонки, которые могли поступать по одному из засекреченных телефонов, который Рой сообщил Сабрине Пальма. Вдруг она пожелает позвонить туда еще раз.
Показав на третий документ у нее на столе, Рой продолжал:
– Теперь по поводу запроса от первого заместителя генерального прокурора. Вы ему звонили?
– Да, я ему звонила.
– Я так понимаю, что вы действительно знакомы с мистером Саммертоном, я прав?
– Да, мы встречались на конференции, посвященной обращению в суд по поводу психического заболевания подсудимого и ответных действий системы суда на подобные обращения. Это было примерно шесть месяцев назад.
– Я уверен, что мистер Саммертон был весьма убедителен.
– Конечно. Послушайте, мистер Коттер, я позвоню в офис губернатора, и мы можем подождать, пока...
– Простите, но боюсь, что у нас нет времени для этого. Я уже заявлял вам, что на карту поставлена жизнь президента.
– Этот заключенный является чрезвычайно...
– Доктор Пальма, – сказал Рой. В его голосе появились стальные нотки, хотя он продолжал улыбаться. – Вам не следует беспокоиться, что вы потеряете курочку, которая несет вам золотые яички. Я клянусь, что он вернется к вам под крылышко через сутки! – Ее зеленые глаза сверкнули мрачным огнем, но она ничего не ответила. – Мне не приходилось слышать о том, что Стивен Акблом продолжал рисовать после своего помещения в эту тюрьму, – заметил Рой.
Доктор Пальма быстро глянула на двух мужчин, стоявших у дверей. Они приняли выразительные позы строгих агентов секретной службы. Взгляд доктора Пальма обратился к Рою.
– Да, он рисует понемножку. Совсем мало. Две или три вещи в год.
– По существующим расценкам они стоят многие миллионы.
– Мистер Коттер, здесь не происходит ничего неэтичного.
– Я даже не могу себе представить, что здесь может происходить что-то подобное, – невинно заметил Рой.
– Мистер Акблом по своему желанию, без всякого принуждения, отдает все права на свои новые произведения этому учреждению. Он это делает после того, как очередная картина надоедает ему, повисев в его камере. Все деньги от продажи его картин идут на пополнение фондов, которые финансирует наш штат Колорадо. Сегодня, при таком сложном состоянии экономики, штат выделяет слишком мало денег на тюрьмы, как будто осужденные люди не заслуживают нормальных условий жизни.
Рой легко провел рукой по гладкому краю стола стоимостью в сорок тысяч долларов. Его рука просто ласкала мебель.
– Да, я уверен, что без поддержки искусства Стивена Акблома вам было бы нелегко. – Она ничего ему не возразила. – Скажите мне, доктор, кроме двух или трех фундаментальных вещей, которые пишет Стивен Акблом ежегодно, наверное, он что-то еще «чирикает», чтобы быстрее проходили дни в заточении? Ну, может, это наброски или рисунки в карандаше, какие-то еще мелочи, которые он даже не включает в списки вещей, переданных в ведение администрации. Ну, вы понимаете, что я имею в виду: какие-то незначительные наброски, предварительные этюды, которые тем не менее стоят десять, а то и двадцать тысяч долларов каждый. Их ведь можно забрать домой, повесить у себя в ванной, так? Или просто сжечь вместе с остальным мусором? – Она так ненавидела его, что Рой бы не удивился, если бы румянец на ее лице испепелил ее снежно-белую кожу, как волшебную бумагу, которую используют фокусники. – Мне очень нравятся ваши часики, – сказал Рой, показывая на часы Пьяже на ее красивом запястье. На ободке часов бриллианты чередовались с изумрудами.
Четвертым документом, лежавшим на столе, был ордер о передаче Стивена Акблома под временную опеку Роя. Таково было распоряжение Верховного суда Колорадо. Рой все заранее подписал, пока они ехали в лимузине. Теперь этот документ подписала доктор Пальма.
Рой спросил ее:
– Принимает ли в данное время Стивен Акблом какие-то лекарства, которые мы должны продолжать давать ему?
Она посмотрела на него, и ее злость немного утихла.
– Нет, мы ему не даем никаких психотерапевтических средств. Ему они не нужны. Если пользоваться современными определениями психически больных людей, то он не принадлежит к их числу. Мистер Коттер, я хочу, чтобы вы поняли, что этот человек не проявляет никаких классических признаков психически больной личности. Он просто является социопатом. Да, это так. Природа дала ему неверную ориентацию.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163