Если
вы изучаете себя, наблюдаете за собой, за тем, как вы едите, как говори-
те, как вы болтаете, ненавидите, ревнуете, если вы осознаете это все в
себе, без выбора, это есть часть медитации.
Таким образом, медитация может иметь место, когда вы сидите в авто-
бусе или гуляете в лесу, полном света и теней, или слушаете пение птиц,
или смотрите на лицо вашей жены или вашем ребенка. В понимании медитации
есть любовь, а любовь - не продукт системы привычек, не результат следо-
вания методу. Любовь не может культивироваться мыслью. Любовь может прид-
ти, когда существует полное безмолвие, безмолвие, в котором медитирующий
совершенно отсутствует; а ум может быть безмолвным только тогда, когда он
понимает свое собственное движение - мысли и чувства. Чтобы понять это
движение мысли и чувства, при его наблюдении не должно быть осуждения.
Такое наблюдение, конечно, есть дисциплина, но эта дисциплина текуча,
свободна, это не дисциплина приспособления.
Глава XVI
Тотальная революция.
Религиозный ум. Энергия Страсть.
Главная задача этой книги состоит в том, чтобы совершить внутри
вас, а следовательно, в вашей жизни, полную революцию, не имеющую ничего
общего со структурой общества как оно есть. Общество как оно есть предст-
авляет собой нечто ужасающее, с его нескончаемыми войнами, независимо от
того, являются ли они оборонительными или наступательными. Нам нужно неч-
то совершенно новое, революция-мутация в самой психике. Старый мозг не
способен разрешить проблему человеческих отношений. Старый мозг является
азиатским, европейским, американским или африканским, поэтому мы задаем
себе вопрос, возможно ли осуществить изменение в самих клетках мозга? Те-
перь, когда мы несколько лучше поняли себя, давайте спросим себя снова:
<Возможно ли для человека, живущего своей обычной повседневной жизнью в
этом жестоком, беспощадном, исполненном насилия мире, в мире, все более
оснащенном технически, и поэтому все более бесплодном, возможно ли для
этого человека совершить революцию не только во внешних отношениях, но во
всей сфере его мышления, действий, чувств, реакций?>
Каждый день мы видим или читаем об ужасах, происходящих в мире в
результате склонности человека к насилию. Вы можете сказать: <Я ничего не
могу с этим поделать> или <Как я могу повлиять на мир?> Я считаю, что вы
можете оказать на мир огромное влияние; если сами вы не склонны к наси-
лию, если вы повседневно ведете действительно мирную жизнь, жизнь, в ко-
торой нет конкуренции, честолюбия и зависти, жизнь, которая не создает
вражды, маленький огонек может стать пламенем. Но привели мир в это ны-
нешнее состояние хаоса мы, из-за нашей эгоцентрической деятельности, на-
шей ненависти, нашего национализма; и когда мы говорим, что не можем ни-
чего с этим поделать, это означает, что мы миримся с беспорядком в нас
самих как с неизбежным. Мы разбили мир на фрагменты, и если мы сами внут-
ренне разорваны, фрагментированы, наши отношения с миром будут также ра-
зорванными. Но если мы действуем целостно, то наши отношения с миром пре-
терпят потрясающую революцию.
В конечном счете, любое движение, имеющее ценность, любое действие,
имеющее сколько-нибудь глубокое значение, должно начинаться с каждого из
нас. Я должен измениться первым, я должен увидеть, какова природа и
структура моих отношений с миром, и само это видение есть действие, поэ-
тому я как человек, живущий в мире, внесу иное качество, а это качество,
как мне кажется, есть качество религиозного ума.
Религиозный ум - это по сути своей нечто совершенно отличное от
ума, который исповедует религию. Вы можете не быть религиозным и оста-
ваться индуистом, мусульманином, христианином, буддистом. Религиозный ум
не ведет никаком поиска вообще, он не может экспериментировать с истиной.
Истина не есть что-то, продиктованное вашим удовольствием или страданием,
вашей обусловленностью, религией индуизма или какой-либо другой, которую
вы исповедуете. Религиозный ум - это состояние ума, в котором нет страха
и, следовательно, какого бы то ни было верования, в котором пребывает
только то, что есть, что по-настоящему есть.
В религиозном уме пребывает то безмолвие (мы о нем уже говорили),
которое не создается мыслью, но является результатом осознания, того соз-
нания, которое есть медитация, когда медитирующий полностью отсутствует.
Такое безмолвие - это состояние знергии, в котором нет конфликта. Энергия
- это действие и движение. Всякое действие есть движение, всякое действие
есть энергия, всякое желание есть энергия, всякое чувство есть энергия,
всякая мысль есть энергия, все живое есть энергия, всякая жизнь есть
энергия. Если этой энергии позволить течь без какого-либо противоречия,
без какого-либо трения, без какого-либо конфликта, то она безгранична,
бесконечна. Когда нет трения, эта энергия не имеет границ. Трение - это
то, что ограничивает энергию. Так почему же человек, способный однажды
понять это, почему все-таки он всегда вносит в энергию это трение? Почему
он вносит дисгармонию в то движение, которое мы называем жизнью? Не явля-
ется ли чистая беспредельная энергия для него всего лишь идеей? Неужели
она не является действительным фактом?
Мы нуждаемся в энергии не только для того, чтобы совершить то-
тальную революцию в самих себе, но также и для того, чтобы исследовать,
видеть и действовать. И пока существует какой бы то ни было вид разногла-
сия в наших отношениях, - будь то в отношениях между мужем и женой, между
человеком и человеком, между одной группой и другой, одной страной и дру-
гой или между одной идеологией и другой, - если имеется какое-нибудь
внутреннее разногласие или какой-то внешний конфликт в любой форме, каким
бы незаметным он ни был, происходит бессмысленная трата энергии.
Пока существует временной интервал между наблюдающим и наблюдаемым,
создается дисгармония, вызывающая трату энергии. Эта энергия, накаплива-
ясь, достигает своей высшей точки, когда наблюдающий есть наблюдаемое,
когда вообще нет никакого интервала времени, тогда это будет энергия без
мотива, и она найдет свой собственный путь действия, потому что <я> уже
не существует.
Мы нуждаемся в огромном количестве энергии, чтобы понять неразбери-
ху, в которой мы живем, и такое чувство, как <я должен понять>, несет в
себе необходимую жизненную силу. Но для того, чтобы выяснять, искать,
требуется время, а мы уже установили, что постепенное освобождение ума от
обусловленности - это не путь. Время - это не путь. Стары мы или молоды -
однако всегда целостный процесс жизни может быть введен в иное измерение.
Не приведет к этому ни искание противоположного тому, что мы есть, ни ис-
кусственная дисциплина, навязанная системой, учителем, философом или свя-
щенником, - все это так несерьезно. Когда мы осознаем это, мы спрашиваем
себя: <Можно ли пробиться сквозь тяжкую обусловленность столетий мгновен-
но и не попасть в другую обусловленность, быть свободным так, чтобы ум
мог стать полностью новым, сенситивным, живым, сознающим, сильным, спо-
собным?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30
вы изучаете себя, наблюдаете за собой, за тем, как вы едите, как говори-
те, как вы болтаете, ненавидите, ревнуете, если вы осознаете это все в
себе, без выбора, это есть часть медитации.
Таким образом, медитация может иметь место, когда вы сидите в авто-
бусе или гуляете в лесу, полном света и теней, или слушаете пение птиц,
или смотрите на лицо вашей жены или вашем ребенка. В понимании медитации
есть любовь, а любовь - не продукт системы привычек, не результат следо-
вания методу. Любовь не может культивироваться мыслью. Любовь может прид-
ти, когда существует полное безмолвие, безмолвие, в котором медитирующий
совершенно отсутствует; а ум может быть безмолвным только тогда, когда он
понимает свое собственное движение - мысли и чувства. Чтобы понять это
движение мысли и чувства, при его наблюдении не должно быть осуждения.
Такое наблюдение, конечно, есть дисциплина, но эта дисциплина текуча,
свободна, это не дисциплина приспособления.
Глава XVI
Тотальная революция.
Религиозный ум. Энергия Страсть.
Главная задача этой книги состоит в том, чтобы совершить внутри
вас, а следовательно, в вашей жизни, полную революцию, не имеющую ничего
общего со структурой общества как оно есть. Общество как оно есть предст-
авляет собой нечто ужасающее, с его нескончаемыми войнами, независимо от
того, являются ли они оборонительными или наступательными. Нам нужно неч-
то совершенно новое, революция-мутация в самой психике. Старый мозг не
способен разрешить проблему человеческих отношений. Старый мозг является
азиатским, европейским, американским или африканским, поэтому мы задаем
себе вопрос, возможно ли осуществить изменение в самих клетках мозга? Те-
перь, когда мы несколько лучше поняли себя, давайте спросим себя снова:
<Возможно ли для человека, живущего своей обычной повседневной жизнью в
этом жестоком, беспощадном, исполненном насилия мире, в мире, все более
оснащенном технически, и поэтому все более бесплодном, возможно ли для
этого человека совершить революцию не только во внешних отношениях, но во
всей сфере его мышления, действий, чувств, реакций?>
Каждый день мы видим или читаем об ужасах, происходящих в мире в
результате склонности человека к насилию. Вы можете сказать: <Я ничего не
могу с этим поделать> или <Как я могу повлиять на мир?> Я считаю, что вы
можете оказать на мир огромное влияние; если сами вы не склонны к наси-
лию, если вы повседневно ведете действительно мирную жизнь, жизнь, в ко-
торой нет конкуренции, честолюбия и зависти, жизнь, которая не создает
вражды, маленький огонек может стать пламенем. Но привели мир в это ны-
нешнее состояние хаоса мы, из-за нашей эгоцентрической деятельности, на-
шей ненависти, нашего национализма; и когда мы говорим, что не можем ни-
чего с этим поделать, это означает, что мы миримся с беспорядком в нас
самих как с неизбежным. Мы разбили мир на фрагменты, и если мы сами внут-
ренне разорваны, фрагментированы, наши отношения с миром будут также ра-
зорванными. Но если мы действуем целостно, то наши отношения с миром пре-
терпят потрясающую революцию.
В конечном счете, любое движение, имеющее ценность, любое действие,
имеющее сколько-нибудь глубокое значение, должно начинаться с каждого из
нас. Я должен измениться первым, я должен увидеть, какова природа и
структура моих отношений с миром, и само это видение есть действие, поэ-
тому я как человек, живущий в мире, внесу иное качество, а это качество,
как мне кажется, есть качество религиозного ума.
Религиозный ум - это по сути своей нечто совершенно отличное от
ума, который исповедует религию. Вы можете не быть религиозным и оста-
ваться индуистом, мусульманином, христианином, буддистом. Религиозный ум
не ведет никаком поиска вообще, он не может экспериментировать с истиной.
Истина не есть что-то, продиктованное вашим удовольствием или страданием,
вашей обусловленностью, религией индуизма или какой-либо другой, которую
вы исповедуете. Религиозный ум - это состояние ума, в котором нет страха
и, следовательно, какого бы то ни было верования, в котором пребывает
только то, что есть, что по-настоящему есть.
В религиозном уме пребывает то безмолвие (мы о нем уже говорили),
которое не создается мыслью, но является результатом осознания, того соз-
нания, которое есть медитация, когда медитирующий полностью отсутствует.
Такое безмолвие - это состояние знергии, в котором нет конфликта. Энергия
- это действие и движение. Всякое действие есть движение, всякое действие
есть энергия, всякое желание есть энергия, всякое чувство есть энергия,
всякая мысль есть энергия, все живое есть энергия, всякая жизнь есть
энергия. Если этой энергии позволить течь без какого-либо противоречия,
без какого-либо трения, без какого-либо конфликта, то она безгранична,
бесконечна. Когда нет трения, эта энергия не имеет границ. Трение - это
то, что ограничивает энергию. Так почему же человек, способный однажды
понять это, почему все-таки он всегда вносит в энергию это трение? Почему
он вносит дисгармонию в то движение, которое мы называем жизнью? Не явля-
ется ли чистая беспредельная энергия для него всего лишь идеей? Неужели
она не является действительным фактом?
Мы нуждаемся в энергии не только для того, чтобы совершить то-
тальную революцию в самих себе, но также и для того, чтобы исследовать,
видеть и действовать. И пока существует какой бы то ни было вид разногла-
сия в наших отношениях, - будь то в отношениях между мужем и женой, между
человеком и человеком, между одной группой и другой, одной страной и дру-
гой или между одной идеологией и другой, - если имеется какое-нибудь
внутреннее разногласие или какой-то внешний конфликт в любой форме, каким
бы незаметным он ни был, происходит бессмысленная трата энергии.
Пока существует временной интервал между наблюдающим и наблюдаемым,
создается дисгармония, вызывающая трату энергии. Эта энергия, накаплива-
ясь, достигает своей высшей точки, когда наблюдающий есть наблюдаемое,
когда вообще нет никакого интервала времени, тогда это будет энергия без
мотива, и она найдет свой собственный путь действия, потому что <я> уже
не существует.
Мы нуждаемся в огромном количестве энергии, чтобы понять неразбери-
ху, в которой мы живем, и такое чувство, как <я должен понять>, несет в
себе необходимую жизненную силу. Но для того, чтобы выяснять, искать,
требуется время, а мы уже установили, что постепенное освобождение ума от
обусловленности - это не путь. Время - это не путь. Стары мы или молоды -
однако всегда целостный процесс жизни может быть введен в иное измерение.
Не приведет к этому ни искание противоположного тому, что мы есть, ни ис-
кусственная дисциплина, навязанная системой, учителем, философом или свя-
щенником, - все это так несерьезно. Когда мы осознаем это, мы спрашиваем
себя: <Можно ли пробиться сквозь тяжкую обусловленность столетий мгновен-
но и не попасть в другую обусловленность, быть свободным так, чтобы ум
мог стать полностью новым, сенситивным, живым, сознающим, сильным, спо-
собным?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30