Надеюсь, – сказал инспектор, тон его едва изменился, – к этому времени мы управимся.
Он обернулся к Стефану Фаррадею.
– Кстати, мистер Фаррадей, есть тут одна – две небольшие каверзы, которые, я думаю, вы могли бы помочь мне разобрать. Нет нужды беспокоить леди Александру. Если вы позвоните мне в Ярд, мы сумеем договориться об удобном для вас времени. Вы, я знаю, занятой человек.
Сказано это было непринужденно, даже, пожалуй, беспечно, но три пары ушей уловили в словах инспектора затаенный смысл. Стефану удалось сохранить дружескую невозмутимость, когда он сказал:
– Разумеется, инспектор. – Затем он взглянул на часы и пробормотал:
– Мне нужно отправляться в Палату.
Когда Стефан второпях удалился и столь же поспешно уехал главный инспектор, министр-координатор обернулся к дочери и спросил, словно саданул наотмашь:
– Стефан имел шашни с этой женщиной?
Пауза длилась долю секунды, не более, потом последовал ответ:
– Нет, конечно. Иначе бы я все знала. Во всяком случае, Стефан не таков.
– Ну что ж, смотри, дорогая, как бы локти кусать ее пришлось. Молва на месте не застаивается.
– Розмари Бартон дружила с этим самым, с Антони Брауном. Они везде вместе появлялись.
– Хорошо, – протянул министр-координатор, – ты-то уж, наверное, знаешь.
Он не поверил дочери. Его лицо, когда он медленно выходил из комнаты, было серым и взволнованным. Он поднялся по лестнице в гостиную жены. Ей было запрещено находиться в библиотеке. Он по опыту знал, ее необузданный нрав способен причинить неприятности, а при сложившейся ситуации с полицией ссориться не следовало.
– Ну что? – спросила супруга. – Как все закончилось?
– Вроде бы неплохо, – медленно проговорил министр-координатор. – Кемп – вежливый парень… обходительный… дело ведет с так-том… даже, по-моему, немного в этом отношении перебарщивает.
– Дело серьезное?
– Да, серьезное. Зря мы позволили Сандре выходить за него замуж, Вики.
– А что я говорила?
– Да… да… – Он не возражал. – Ты была права – а я ошибался. Но, посуди, она бы все равно за него вышла. Сандру с места не сдвинешь, когда она заупрямится. Знакомство с Фаррадеем подобно стихийному бедствию – человек, чье происхождение и прошлое никому не известны. Разве знаешь, как он себя поведет в трудную минуту?
– Ты думаешь, в нашей семье объявился убийца?
– Не знаю. Не хочу его голословно обвинять… Ну а полиция… они до всего докапываются. Он снюхался с женой этого самого Бартона – дело ясное. Или она из-за него отравилась, или же он… Как бы то ни было, Бартон не дурак, пахло разоблачением и скандалом, Полагаю, Стефан попросту не мог этого допустить… и…
– Отравил его?
– Да. Госпожа министерша покачала головой.
– Я с тобой не согласна.
– Надеюсь, ты права. Но кто-то отравил его.
– Нервы у Стефана слабые, чтобы совершить подобное.
– Для него самое важное – карьера, при его огромных способностях и задатках подлинного государственного деятеля. Никто не знает, что сделает человек, когда его загонят в угол.
Супруга снова покачала головой.
– Повторяю: нервы у него слабые. Здесь требуются азарт игрока и умение потерять голову. Боюсь, Вильям, я ужасно боюсь.
Он в упор посмотрел на нее:
– Полагаешь, что Сандра… Сандра…
– Мне претит даже подумать об этом, но что проку трусливо отворачивать голову и не смотреть в глаза реальности. Она совсем одурела от него – с первого взгляда. Я ее никогда, не понимала и всегда боялась. Ради Стефана она пожертвует все… всем… Чего бы это ни стоило. И если она была достаточно безумна и достаточно жестока, чтобы пойти на такое, ее необходимо спасать.
– Спасать? Что значит – спасать?
– Ты обязан спасать. Разве мы не должны заботиться о дочери? Сострадание заставит тебя использовать твои связи.
Министр-координатор пристально посмотрел на свою жену. Он долго с ней прожил и, думалось ему, хорошо изучил ее характер, тем не менее мощь и бесстрашие ее реализма, а также ее полнейшая беспринципность напугали его.
– Если моя дочь убийца, неужели я обязан использовать свое положение, чтобы избавить ее от ответственности за ее поступки?
– Разумеется.
– Дорогая Вики! Ты не понимаешь. Это невозможно. Я не могу поступиться своим достоинством.
– Ерунда.
Они оглядели друг друга – между ними стояла стена. Наверное, так же друг на друга смотрели Агамемнон и Клитемнестра, когда у них на губах трепетало слово Ифигения.
– Как член правительства, ты мог бы нажать на полицию, чтобы они прекратили расследование и вынесли вердикт о самоубийстве. Подобное случалось – не притворяйся.
– Тогда это было вопросом политики – этого требовали интересы государства. Сейчас дело имеет личный, частный характер. Очень сомневаюсь, что я смогу чем-то помочь.
– Сможешь, если тебе хвост прищемят. Министр-координатор побагровел.
– Даже если бы мог – не стал бы! Это было бы оскорблением моего достоинства.
– Если бы Сандру арестовали и осудили, не нанял ли бы ты самого лучшего адвоката и не сделал бы все возможное, чтобы ее освободить, сколь ни была бы она виновна?
– Разумеется, разумеется. Но это совсем другое дело. Вам, женщинам, этого не понять.
Супруга министра замолчала, ее убежденность не могли поколебать никакие доводы. Из всех своих детей она меньше всего любила Сандру, тем не менее материнское естество возобладало – всеми средствами, честными или бесчестными, станет она защищать свое дитя. Зубами и когтями будет она драться за Сандру.
– Во всяком случае, – сказал министр-координатор, – Сандру не осудят, пока не соберут достаточно убедительных доказательств ее виновности. А я, например, отказываюсь верить, что моя дочь является убийцей. Удивляюсь тебе, Вики, как могло тебе в голову прийти такое.
Его жена промолчала, и министр-координатор тяжелой походкой вышел из комнаты. Подумать только, Вики… его Вики… с которой он много лет прожил бок о бок, обнаружила в своей душе такую спирающую дыхание бездну, о которой он даже и не подозревал.
5
Рейс застал Руфь Лессинг за разборкой бумаг, лежавших на большом столе. На ней был черный пиджак с юбкой и белая блузочка, ее облик олицетворял собой спокойную, неторопливую деловитость. У нее под глазами он заметил темные круги, у рта пролегла горестная складка, но свое горе, если это было горем, она, как и все другие эмоции, накрепко зажала в кулак.
Рейс объяснил цель своего визита, и она живо откликнулась ему.
– Очень хорошо, что вы пришли. Разумеется, я вас знаю. Мистер Бартон ждал, что вы присоединитесь к нам прошлым вечером, не так ли? Я помню, он говорил об этом.
– А он не упоминал об этом раньше?
Она немного задумалась.
– Нет. Он это сказал, когда мы расселись вокруг стола. Помню, я была немного удивлена… – Она замолчала и чуть зарумянилась. – Не тем, что вы приглашены, разумеется. Я знаю, вы его старый друг. И должны были присутствовать на вечере год назад. Я хотела сказать, что удивилась бы, если бы пришли… Как удивилась тому, что мистер Бартон не пригласил другую женщину, чтобы уравновесить компанию… Но, разумеется, если вы собирались опоздать или, возможно, не пришли бы совсем… – Она осеклась. – Какая я бестолковая. Почему вся эта не имеющая значения дрянь лезет в голову? Все утро мне не по себе.
– Но вы, как обычно, пришли на работу?
– Разумеется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
Он обернулся к Стефану Фаррадею.
– Кстати, мистер Фаррадей, есть тут одна – две небольшие каверзы, которые, я думаю, вы могли бы помочь мне разобрать. Нет нужды беспокоить леди Александру. Если вы позвоните мне в Ярд, мы сумеем договориться об удобном для вас времени. Вы, я знаю, занятой человек.
Сказано это было непринужденно, даже, пожалуй, беспечно, но три пары ушей уловили в словах инспектора затаенный смысл. Стефану удалось сохранить дружескую невозмутимость, когда он сказал:
– Разумеется, инспектор. – Затем он взглянул на часы и пробормотал:
– Мне нужно отправляться в Палату.
Когда Стефан второпях удалился и столь же поспешно уехал главный инспектор, министр-координатор обернулся к дочери и спросил, словно саданул наотмашь:
– Стефан имел шашни с этой женщиной?
Пауза длилась долю секунды, не более, потом последовал ответ:
– Нет, конечно. Иначе бы я все знала. Во всяком случае, Стефан не таков.
– Ну что ж, смотри, дорогая, как бы локти кусать ее пришлось. Молва на месте не застаивается.
– Розмари Бартон дружила с этим самым, с Антони Брауном. Они везде вместе появлялись.
– Хорошо, – протянул министр-координатор, – ты-то уж, наверное, знаешь.
Он не поверил дочери. Его лицо, когда он медленно выходил из комнаты, было серым и взволнованным. Он поднялся по лестнице в гостиную жены. Ей было запрещено находиться в библиотеке. Он по опыту знал, ее необузданный нрав способен причинить неприятности, а при сложившейся ситуации с полицией ссориться не следовало.
– Ну что? – спросила супруга. – Как все закончилось?
– Вроде бы неплохо, – медленно проговорил министр-координатор. – Кемп – вежливый парень… обходительный… дело ведет с так-том… даже, по-моему, немного в этом отношении перебарщивает.
– Дело серьезное?
– Да, серьезное. Зря мы позволили Сандре выходить за него замуж, Вики.
– А что я говорила?
– Да… да… – Он не возражал. – Ты была права – а я ошибался. Но, посуди, она бы все равно за него вышла. Сандру с места не сдвинешь, когда она заупрямится. Знакомство с Фаррадеем подобно стихийному бедствию – человек, чье происхождение и прошлое никому не известны. Разве знаешь, как он себя поведет в трудную минуту?
– Ты думаешь, в нашей семье объявился убийца?
– Не знаю. Не хочу его голословно обвинять… Ну а полиция… они до всего докапываются. Он снюхался с женой этого самого Бартона – дело ясное. Или она из-за него отравилась, или же он… Как бы то ни было, Бартон не дурак, пахло разоблачением и скандалом, Полагаю, Стефан попросту не мог этого допустить… и…
– Отравил его?
– Да. Госпожа министерша покачала головой.
– Я с тобой не согласна.
– Надеюсь, ты права. Но кто-то отравил его.
– Нервы у Стефана слабые, чтобы совершить подобное.
– Для него самое важное – карьера, при его огромных способностях и задатках подлинного государственного деятеля. Никто не знает, что сделает человек, когда его загонят в угол.
Супруга снова покачала головой.
– Повторяю: нервы у него слабые. Здесь требуются азарт игрока и умение потерять голову. Боюсь, Вильям, я ужасно боюсь.
Он в упор посмотрел на нее:
– Полагаешь, что Сандра… Сандра…
– Мне претит даже подумать об этом, но что проку трусливо отворачивать голову и не смотреть в глаза реальности. Она совсем одурела от него – с первого взгляда. Я ее никогда, не понимала и всегда боялась. Ради Стефана она пожертвует все… всем… Чего бы это ни стоило. И если она была достаточно безумна и достаточно жестока, чтобы пойти на такое, ее необходимо спасать.
– Спасать? Что значит – спасать?
– Ты обязан спасать. Разве мы не должны заботиться о дочери? Сострадание заставит тебя использовать твои связи.
Министр-координатор пристально посмотрел на свою жену. Он долго с ней прожил и, думалось ему, хорошо изучил ее характер, тем не менее мощь и бесстрашие ее реализма, а также ее полнейшая беспринципность напугали его.
– Если моя дочь убийца, неужели я обязан использовать свое положение, чтобы избавить ее от ответственности за ее поступки?
– Разумеется.
– Дорогая Вики! Ты не понимаешь. Это невозможно. Я не могу поступиться своим достоинством.
– Ерунда.
Они оглядели друг друга – между ними стояла стена. Наверное, так же друг на друга смотрели Агамемнон и Клитемнестра, когда у них на губах трепетало слово Ифигения.
– Как член правительства, ты мог бы нажать на полицию, чтобы они прекратили расследование и вынесли вердикт о самоубийстве. Подобное случалось – не притворяйся.
– Тогда это было вопросом политики – этого требовали интересы государства. Сейчас дело имеет личный, частный характер. Очень сомневаюсь, что я смогу чем-то помочь.
– Сможешь, если тебе хвост прищемят. Министр-координатор побагровел.
– Даже если бы мог – не стал бы! Это было бы оскорблением моего достоинства.
– Если бы Сандру арестовали и осудили, не нанял ли бы ты самого лучшего адвоката и не сделал бы все возможное, чтобы ее освободить, сколь ни была бы она виновна?
– Разумеется, разумеется. Но это совсем другое дело. Вам, женщинам, этого не понять.
Супруга министра замолчала, ее убежденность не могли поколебать никакие доводы. Из всех своих детей она меньше всего любила Сандру, тем не менее материнское естество возобладало – всеми средствами, честными или бесчестными, станет она защищать свое дитя. Зубами и когтями будет она драться за Сандру.
– Во всяком случае, – сказал министр-координатор, – Сандру не осудят, пока не соберут достаточно убедительных доказательств ее виновности. А я, например, отказываюсь верить, что моя дочь является убийцей. Удивляюсь тебе, Вики, как могло тебе в голову прийти такое.
Его жена промолчала, и министр-координатор тяжелой походкой вышел из комнаты. Подумать только, Вики… его Вики… с которой он много лет прожил бок о бок, обнаружила в своей душе такую спирающую дыхание бездну, о которой он даже и не подозревал.
5
Рейс застал Руфь Лессинг за разборкой бумаг, лежавших на большом столе. На ней был черный пиджак с юбкой и белая блузочка, ее облик олицетворял собой спокойную, неторопливую деловитость. У нее под глазами он заметил темные круги, у рта пролегла горестная складка, но свое горе, если это было горем, она, как и все другие эмоции, накрепко зажала в кулак.
Рейс объяснил цель своего визита, и она живо откликнулась ему.
– Очень хорошо, что вы пришли. Разумеется, я вас знаю. Мистер Бартон ждал, что вы присоединитесь к нам прошлым вечером, не так ли? Я помню, он говорил об этом.
– А он не упоминал об этом раньше?
Она немного задумалась.
– Нет. Он это сказал, когда мы расселись вокруг стола. Помню, я была немного удивлена… – Она замолчала и чуть зарумянилась. – Не тем, что вы приглашены, разумеется. Я знаю, вы его старый друг. И должны были присутствовать на вечере год назад. Я хотела сказать, что удивилась бы, если бы пришли… Как удивилась тому, что мистер Бартон не пригласил другую женщину, чтобы уравновесить компанию… Но, разумеется, если вы собирались опоздать или, возможно, не пришли бы совсем… – Она осеклась. – Какая я бестолковая. Почему вся эта не имеющая значения дрянь лезет в голову? Все утро мне не по себе.
– Но вы, как обычно, пришли на работу?
– Разумеется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47