Скажите об этом вашему мужу, Юфэй. И побольше ешьте.
Выслушав Фрэнсин, Клайв кивнул, соглашаясь. Похоже, другого выбора у нас просто нет.
* * *
Всю ночь шел проливной дождь, сопровождаемый громкими раскатами грома и вспышками молний. Они спали на веранде большого дома, укрытые шерстяным одеялом, и часто просыпались от шума дождя. А под утро их разбудило веселое хрюканье поросят, рывшихся поблизости в поисках пропитания. Вскоре к поросятам присоединились и деревенские собаки.
Фрэнсин не хотелось вылезать из-под теплого одеяла, но Клайв сказал, что деревенские женщины приглашают ее пойти с ними.
Она неохотно встала и увидела перед верандой приветливо улыбающуюся молодую женщину в яркой юбке. Подхватив Рут на руки, Фрэнсин побрела за ней по тропинке, и вскоре они вышли на берег реки, где уже собрались все женщины племени имеете с детьми. Воздух был прохладный, а от вчерашнего тумана не осталось и следа. Она поняла, что это обычный утренний ритуал женской части племени. Пока мужчины спят, женщины должны помыться в реке и привести в порядок себя и детей.
Сперва Фрэнсин наотрез отказывалась залезать в холодную воду, но женщины так весело уговаривали ее, что в конце концов она сбросила одежду и вошла в реку. Все заахали и зацокали языком, увидев на ее теле огромные синяки и ссадины. После купания они предложили ей новую одежду, уверяя, что в рваном платье ходить нельзя.
– Юфэй, – обратилась к ней молодая женщина по имени Сегура, – твоя дочь опасно больна. Это дизентерия. Ее надо немедленно лечить, а то все может кончиться плохо.
– Знаю, – вздохнула Фрэнсин, – но у меня нет никаких лекарств.
– Ее надо показать нашему деревенскому доктору, – предложила другая женщина.
– Как его зовут? – спросила Фрэнсин.
– Джах, – подсказала старуха.
– Но одного лекарства будет недостаточно, – продолжала уговаривать ее Сегура. – Ей нужен хороший отдых, хорошее питание и полный покой.
– Знаешь что, Юфэй, – сказала старая женщина, – тебе надо оставить ее здесь, иначе она умрет в дороге. Мы выходим гною дочку, а ты потом вернешься и заберешь ее.
– Вы хотите оставить ее здесь до моего возвращения? – оторопела от неожиданности Фрэнсин.
– Да, – подтвердила Сегура. – Ты не можешь остаться здесь, так как в любой момент сюда нагрянут японцы. А твоя дочь не выдержит дальней и очень трудной дороги.
Фрэнсин прижала девочку к себе и потрясенно уставилась на женщин.
– Она права, Юфэй, – поддержала старую женщину Сегура. – Если японцы найдут здесь вас, то вместе с вами уничтожат всю деревню. Нендак отведет вас в безопасное место. Он знает здесь все тропки и отведет вас к голландцам. А девочка останется с нами. Мы не дадим ее в обиду. А когда японцы уйдут из Саравака, ты вернешься и заберешь ее.
Фрэнсин испуганно попятилась и обернулась, надеясь увидеть Клайва. Такой поворот был настолько неожидан, что она потеряла дар речи.
– Клайв! – позвала она.
На тропинке показалась группа мужчин. Увидев Клайва, Фрэнсин бросилась к нему.
– Клайв, они хотят, чтобы я оставила здесь Рут! – Схватив его за руку, она быстро пересказала ему суть разговора.
– Они правы, Фрэнсин, – угрюмо ответил тот, боясь посмотреть ей в глаза. – Я не хотел говорить тебе об этом, но другого выхода нет. Совершенно очевидно, что Рут не выдержит дороги. Мы можем потерять ее.
– Нет, Клайв! – вскричала Фрэнсин, еще крепче прижимая дочь к груди. – Я ни за что на свете не оставлю ее здесь!
– Посмотри на нее, дорогая, – ласково сказал он. – Ты же видишь, она уже на ногах не стоит. Она настолько ослабла, что не выдержит и двух миль. Ей нужен отдых, хорошая еда и покой. А нам пора уходить отсюда.
– Нет, я не могу оставить ее, – упрямо повторила Фрэнсин. – И не уговаривай меня, Клайв. Я не могу этого сделать. Я не хочу поступать с ней так, как поступил с нами Эйб.
– Фрэнсин, они могут спрятать здесь Рут, но ничем не смогут помочь нам с тобой. Если мы останемся, японцы непременно узнают об этом и пришлют карательный отряд. Причем они уничтожат не только нас, но и всю деревню. Подумай о людях, которые нас приютили.
Она посмотрела на окруживших ее людей каким-то странным, рассеянным взглядом. Умом она понимала, что Клайв прав, но сердце отчаянно сопротивлялось такому решению.
– У нас нет выбора, – хмуро произнес он, обнимая Фрэнсин за плечи. – Ты ведь знаешь, что я очень люблю Рут, но спасти ее можно только так. Иначе она умрет.
– Но как же мы можем доверить ее совершенно незнакомым людям? – продолжала упорствовать Фрэнсин.
– Нам придется это сделать, к тому же мы доверили им свою жизнь, когда пришли в их деревню. Неужели ты не понимаешь, что с первой минуты мы всецело находимся в руках Нендака? Они могли сделать с нами все, что угодно.
Фрэнсин не дослушала его и, молча повернувшись, зашагала прочь.
После завтрака все племя стало готовиться к какому-то торжественному событию. Сегура подошла к Фрэнсин и опустилась перед ней на колени.
– Ты все еще грустишь? – участливо поинтересовалась она.
– Еще бы. Я все понимаю, но не могу оставить дочь. – Фрэнсин посмотрела на нее полными слез глазами.
– А как ты будешь смотреть на ее медленное угасание в дороге? Ты же не хочешь, чтобы она умерла у тебя на руках? – Сегура показала рукой на старика, который вчера обмывал тела погибших соплеменников. – Это наш доктор Джах.
Фрэнсин посмотрела на раскрашенное татуировкой лицо старика, его грязные руки и недоверчиво хмыкнула:
– Доктор? А почему он такой странный?
– Да, он может показаться тебе странным, но сейчас это единственный человек, который способен помочь твоей дочери.
– Ну ладно, я отведу Рут к нему, – согласилась Фрэнсин, вставая на ноги.
– Нет, только не сейчас, – остановила ее Сегура. – Сейчас мы готовимся к празднику, а завтра он посмотрит ее. – Она взяла цветы и начала прикреплять их к волосам Фрэнсин.
– А что это за праздник? – равнодушно спросила Фрэнсин.
– Это торжество по случаю перехода умерших в дальний мир Сабайон.
– А где находится этот Сабайон?
Женщина снисходительно улыбнулась:
– Это мир мертвых, Юфэй. Неужели ты не знаешь.
– Нет, никогда ничего подобного не видела и не слышала, – откровенно призналась Фрэнсин.
Торжества продолжались до захода солнца. В этот день женщины щеголяли в праздничных одеждах, а мужчины казались необыкновенно важными и на редкость сосредоточенными.
Фрэнсин и Клайв с любопытством наблюдали за происходящим, но абсолютно ничего не понимали. Обряд казался им бессмысленным и по-детски наивным. Порадовало лишь то, что по такому случаю женщины приготовили много вкусной еды.
После обеда на деревню снова обрушился проливной дождь, но это не остановило торжественную церемонию погребения погибших. Ближе к вечеру все было готово для последнего обряда.
– Мы сейчас отправимся на кладбище, – сказала Сегура, – а вы останетесь здесь.
Фрэнсин молча кивнула и долго смотрела на траурную процессию, медленно скрывающуюся в дебрях джунглей. А Рут в это время мирно спала на руках Клайва.
– Конечно, для матери нет ничего ужаснее, чем оставить ребенка чужим людям, – произнес Клайв, поглядывая на спящую девочку. – Но обрекать ее на верную гибель было бы просто чудовищно. Ты никогда не простишь себе этого.
Жители деревни, возвращаясь с похорон, по пути втыкали в землю небольшие веточки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
Выслушав Фрэнсин, Клайв кивнул, соглашаясь. Похоже, другого выбора у нас просто нет.
* * *
Всю ночь шел проливной дождь, сопровождаемый громкими раскатами грома и вспышками молний. Они спали на веранде большого дома, укрытые шерстяным одеялом, и часто просыпались от шума дождя. А под утро их разбудило веселое хрюканье поросят, рывшихся поблизости в поисках пропитания. Вскоре к поросятам присоединились и деревенские собаки.
Фрэнсин не хотелось вылезать из-под теплого одеяла, но Клайв сказал, что деревенские женщины приглашают ее пойти с ними.
Она неохотно встала и увидела перед верандой приветливо улыбающуюся молодую женщину в яркой юбке. Подхватив Рут на руки, Фрэнсин побрела за ней по тропинке, и вскоре они вышли на берег реки, где уже собрались все женщины племени имеете с детьми. Воздух был прохладный, а от вчерашнего тумана не осталось и следа. Она поняла, что это обычный утренний ритуал женской части племени. Пока мужчины спят, женщины должны помыться в реке и привести в порядок себя и детей.
Сперва Фрэнсин наотрез отказывалась залезать в холодную воду, но женщины так весело уговаривали ее, что в конце концов она сбросила одежду и вошла в реку. Все заахали и зацокали языком, увидев на ее теле огромные синяки и ссадины. После купания они предложили ей новую одежду, уверяя, что в рваном платье ходить нельзя.
– Юфэй, – обратилась к ней молодая женщина по имени Сегура, – твоя дочь опасно больна. Это дизентерия. Ее надо немедленно лечить, а то все может кончиться плохо.
– Знаю, – вздохнула Фрэнсин, – но у меня нет никаких лекарств.
– Ее надо показать нашему деревенскому доктору, – предложила другая женщина.
– Как его зовут? – спросила Фрэнсин.
– Джах, – подсказала старуха.
– Но одного лекарства будет недостаточно, – продолжала уговаривать ее Сегура. – Ей нужен хороший отдых, хорошее питание и полный покой.
– Знаешь что, Юфэй, – сказала старая женщина, – тебе надо оставить ее здесь, иначе она умрет в дороге. Мы выходим гною дочку, а ты потом вернешься и заберешь ее.
– Вы хотите оставить ее здесь до моего возвращения? – оторопела от неожиданности Фрэнсин.
– Да, – подтвердила Сегура. – Ты не можешь остаться здесь, так как в любой момент сюда нагрянут японцы. А твоя дочь не выдержит дальней и очень трудной дороги.
Фрэнсин прижала девочку к себе и потрясенно уставилась на женщин.
– Она права, Юфэй, – поддержала старую женщину Сегура. – Если японцы найдут здесь вас, то вместе с вами уничтожат всю деревню. Нендак отведет вас в безопасное место. Он знает здесь все тропки и отведет вас к голландцам. А девочка останется с нами. Мы не дадим ее в обиду. А когда японцы уйдут из Саравака, ты вернешься и заберешь ее.
Фрэнсин испуганно попятилась и обернулась, надеясь увидеть Клайва. Такой поворот был настолько неожидан, что она потеряла дар речи.
– Клайв! – позвала она.
На тропинке показалась группа мужчин. Увидев Клайва, Фрэнсин бросилась к нему.
– Клайв, они хотят, чтобы я оставила здесь Рут! – Схватив его за руку, она быстро пересказала ему суть разговора.
– Они правы, Фрэнсин, – угрюмо ответил тот, боясь посмотреть ей в глаза. – Я не хотел говорить тебе об этом, но другого выхода нет. Совершенно очевидно, что Рут не выдержит дороги. Мы можем потерять ее.
– Нет, Клайв! – вскричала Фрэнсин, еще крепче прижимая дочь к груди. – Я ни за что на свете не оставлю ее здесь!
– Посмотри на нее, дорогая, – ласково сказал он. – Ты же видишь, она уже на ногах не стоит. Она настолько ослабла, что не выдержит и двух миль. Ей нужен отдых, хорошая еда и покой. А нам пора уходить отсюда.
– Нет, я не могу оставить ее, – упрямо повторила Фрэнсин. – И не уговаривай меня, Клайв. Я не могу этого сделать. Я не хочу поступать с ней так, как поступил с нами Эйб.
– Фрэнсин, они могут спрятать здесь Рут, но ничем не смогут помочь нам с тобой. Если мы останемся, японцы непременно узнают об этом и пришлют карательный отряд. Причем они уничтожат не только нас, но и всю деревню. Подумай о людях, которые нас приютили.
Она посмотрела на окруживших ее людей каким-то странным, рассеянным взглядом. Умом она понимала, что Клайв прав, но сердце отчаянно сопротивлялось такому решению.
– У нас нет выбора, – хмуро произнес он, обнимая Фрэнсин за плечи. – Ты ведь знаешь, что я очень люблю Рут, но спасти ее можно только так. Иначе она умрет.
– Но как же мы можем доверить ее совершенно незнакомым людям? – продолжала упорствовать Фрэнсин.
– Нам придется это сделать, к тому же мы доверили им свою жизнь, когда пришли в их деревню. Неужели ты не понимаешь, что с первой минуты мы всецело находимся в руках Нендака? Они могли сделать с нами все, что угодно.
Фрэнсин не дослушала его и, молча повернувшись, зашагала прочь.
После завтрака все племя стало готовиться к какому-то торжественному событию. Сегура подошла к Фрэнсин и опустилась перед ней на колени.
– Ты все еще грустишь? – участливо поинтересовалась она.
– Еще бы. Я все понимаю, но не могу оставить дочь. – Фрэнсин посмотрела на нее полными слез глазами.
– А как ты будешь смотреть на ее медленное угасание в дороге? Ты же не хочешь, чтобы она умерла у тебя на руках? – Сегура показала рукой на старика, который вчера обмывал тела погибших соплеменников. – Это наш доктор Джах.
Фрэнсин посмотрела на раскрашенное татуировкой лицо старика, его грязные руки и недоверчиво хмыкнула:
– Доктор? А почему он такой странный?
– Да, он может показаться тебе странным, но сейчас это единственный человек, который способен помочь твоей дочери.
– Ну ладно, я отведу Рут к нему, – согласилась Фрэнсин, вставая на ноги.
– Нет, только не сейчас, – остановила ее Сегура. – Сейчас мы готовимся к празднику, а завтра он посмотрит ее. – Она взяла цветы и начала прикреплять их к волосам Фрэнсин.
– А что это за праздник? – равнодушно спросила Фрэнсин.
– Это торжество по случаю перехода умерших в дальний мир Сабайон.
– А где находится этот Сабайон?
Женщина снисходительно улыбнулась:
– Это мир мертвых, Юфэй. Неужели ты не знаешь.
– Нет, никогда ничего подобного не видела и не слышала, – откровенно призналась Фрэнсин.
Торжества продолжались до захода солнца. В этот день женщины щеголяли в праздничных одеждах, а мужчины казались необыкновенно важными и на редкость сосредоточенными.
Фрэнсин и Клайв с любопытством наблюдали за происходящим, но абсолютно ничего не понимали. Обряд казался им бессмысленным и по-детски наивным. Порадовало лишь то, что по такому случаю женщины приготовили много вкусной еды.
После обеда на деревню снова обрушился проливной дождь, но это не остановило торжественную церемонию погребения погибших. Ближе к вечеру все было готово для последнего обряда.
– Мы сейчас отправимся на кладбище, – сказала Сегура, – а вы останетесь здесь.
Фрэнсин молча кивнула и долго смотрела на траурную процессию, медленно скрывающуюся в дебрях джунглей. А Рут в это время мирно спала на руках Клайва.
– Конечно, для матери нет ничего ужаснее, чем оставить ребенка чужим людям, – произнес Клайв, поглядывая на спящую девочку. – Но обрекать ее на верную гибель было бы просто чудовищно. Ты никогда не простишь себе этого.
Жители деревни, возвращаясь с похорон, по пути втыкали в землю небольшие веточки.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98