- Вам еще за это будет, - сказал он сдавленным голосом. - Вот уви-
дите,
- Нашел, - сказал второй тип О'Джею. Он протянул ему шесть писем,
надписанных одним и тем же аккуратным почерком. Роберт Эверетт сразу
узнал их. Почтовый ящик возле магазина в Брэдфорде. О'Джей сунул пись-
ма в карман, и они оба направились к "шевроле". Открытый мешок с поч-
той остался лежать на дороге.
- Вам еще за это будет! - выкрикнул Эверетт дрожащим голосом.
О'Джей бросил на ходу, не оборачиваясь:
- Прежде чем трепать языком, поговори с почтмейстером. Если, конеч-
но, не хочешь, чтобы накрылась твоя пенсия.
Они уехали. Эверетт провожал их взглядом - его мутило от бессильной
ярости и страха. Наконец он подобрал мешок и зашвырнул его на заднее
сиденье.
- Ограбили, - сказал он и с удивлением почувствовал, как наворачи-
ваются слезы. - Ограбили, о господи, меня ограбили, ограбили...
Он гнал в Теллер, насколько позволяли раскисшие дороги. Он последо-
вал совету и поговорил с почтмейстером. Эверетт пробыл у Билла Кобхема
добрый час. Временами из-за двери доносились их возбужденные голоса.
Кобхему было пятьдесят шесть. Он проработал в почтовом ведомстве
тридцать пять лет, и никогда еще на него не нагоняли такого страха. В
конце концов он сумел заразить им своего подчиненного. И Эверетт ни
словом не обмолвился, даже собственной жене, о том, как его ограбили
средь бела дня где-то между Брэдфордом и Уильямсом. Но и забыть об
этом он не смог, как не смог до конца жизни избавиться от чувства воз-
мущения и стыда... и еще разочарования.
К половине третьего Чарли закончила своего снеговика, а Энди немно-
го отоспался. Орвил Джеймисон и его новый напарник Джордж Седака нахо-
дились на борту самолета. Через четыре часа, когда Энди с Чарли, вымыв
после ужина посуду, сели играть в пятьсот одно, письма легли на стол
Кэпа Холлистера.
КЭП И РЭЙНБЕРД
Двадцать четвертого марта, в день рождения Чарли Макги, Кэп Холлис-
тер сидел за своим рабочим столом, чувствуя, как в нем нарастает непо-
нятное беспокойство. Впрочем, причина для беспокойства была вполне по-
нятна: через час придет Джон Рэйнберд, а это все равно что увидеть са-
мого дьявола. Еще неизвестно, что хуже. Правда, дьявол никогда не на-
рушает договоров, если верить его рекламе, а Рэйнберд совершенно неуп-
равляем, Кэп давно подозревал это. После соответствующего инструктажа
Джон Рэйнберд превращался в рядового убийцу, а убийцы рано или поздно
обращают оружие против себя. Смерть Рэйнберда - это, конечно, будет
нечто из ряда вон. Интересно, что он знает об операции против Макги?
Разумеется, только то, что ему сообщили... и тем не менее какой-то
червь точил Кэпа. Не в первый раз он подумал: а не устроить ли громи-
ле-индейцу автомобильную катастрофу по завершении операции? Выражаясь
незабываемым языком отца Кэпа, Рэйнберд из тех психов, которые, если
надо, объявят крысиный помет черной икрой.
Он вздохнул. Ветер швырял в стекла холодные капли дождя. По кабине-
ту, такому светлому и уютному летом, разгуливали зловещие тени. И без
того тошно - глаза мозолит "Дело Макги", лежащее по левую руку, на
библиотечной тележке. Зима состарила его; он уже не тот бодрячок, что
подъехал на велосипеде к своей штаб-квартире тем памятным октябрьским
днем, когда Макги в очередной раз улизнули, оставив за собой пожарище.
На его лице, еще недавно почти гладком, залегли глубокие борозды. Он
докатился до того, что стал носить бифокальные очки - "совсем как ста-
рик", и первые полтора месяца у него кружилась голова, пока он к ним
не привык. Это были мелочи, внешняя, так сказать, символика, лишь
подтверждавшая, что все пошло кувырком. Он растравлял, изводил себя
из-за этих пустяков, хотя воспитание и профессиональная подготовка
приучили его не изводиться даже по серьезному поводу, когда объяснение
лежало на поверхности.
Эта девчонка, черт бы ее подрал, словно наводила на него порчу: за
зиму умерли от рака обе женщины, к которым он был по-настоящему привя-
зан после смерти матери, - его жена Джорджия, через три дня после рож-
дества, и его секретарша Рэйчел, всего месяц назад.
Увы, он знал, что дни Джорджии сочтены; операция на груди, сделан-
ная за четырнадцать месяцев до смерти, лишь приостановила развитие бо-
лезни. А вот смерть Рэйчел явилась жестоким сюрпризом. Когда уже все
шло к концу, ему припомнилось (задним числом всегда видны наши непрос-
тительные промахи), сколько он отпустил шуточек по поводу ее худобы и
как она их парировала.
Все, что у него теперь осталось, это Контора - надолго ли? Скрытый
недуг, своего рода раковая болезнь, поразил самого Кэпа. Как его наз-
вать? Рак самоуверенности? Что-то в этом роде. Когда подобная болезнь
заражала высокопоставленных чиновников, исход обычно бывал фатальным.
Никсон, Ланс, Хэлмс... все жертвы рака, поразившего их самоуверен-
ность.
Он раскрыл "Дело Макги" и достал оттуда свежий материал - шесть пи-
сем, которые Энди отправил две недели назад. Он пролистал их не читая.
В сущности, везде одно и то же, он знал их почти наизусть. Под письма-
ми лежали стопкой глянцевые фотографии, сделанные Чарльзом Пейсоном и
другими агентами в окрестностях Ташмора. Вот Энди идет по главной ули-
це Брэдфорда. Вот он расплачивается в магазине. Энди с Чарли у лодоч-
ного сарая, а на заднем плане - снежный гроб мэндерсовского "виллиса".
Вот Чарли съезжает на картонке с отполированной до блеска горы, из-под
вязаной шапочки, которая ей великовата, выбиваются волосы, а ее отец,
руки в боки, хохочет наверху, закинув голову. Кэп частенько смотрел на
эту фотографию долгим оценивающим взглядом, а когда откладывал, вдруг
с удивлением замечал, что рука у него дрожит. Скорей бы заполучить их.
Он встал и подошел к окну. Что-то сегодня не видать Рича Маккеона с
его газонокосилкой. Ольха стояла, как голый скелет. Зеркало пруда на-
поминало гигантскую отполированную доску, соединившую два строения.
Дел у Конторы, и весьма важных, в эти дни хватало - так сказать, раз-
нообразное меню, можно было бы устроить хороший шведский стол, но Кэпа
интересовало только одно - Энди Макги и его дочь Чарлин.
Провал на ферме Мэндерсов чувствительно ударил по престижу Конторы.
Сама Контора устояла, и он, Кэп, тоже, однако лавина недовольства
пришла в движение и грозила вот-вот обрушиться на их головы. В эпи-
центре оказался вопрос о просчетах в планировании "операции Макги" с
момента устранения матери и похищения - пусть кратковременного - доч-
ки. Сколько на них свалилось шишек из-за того, что какой-то преподава-
тель колледжа, даже в армии-то не служивший, увел дочь из-под носа у
двух профессионалов, причем один остался на всю жизнь помешанным, а
второй полгода пролежал в коме. Проку от него уже никакого: достаточно
ему услышать "спи!", как он валится трупом и может продрыхнуть часа
четыре, а то и весь день. Глупо до смешного.
Досталось им и за то, что все это время Макги считал на один ход
дальше. На его фоне Контора выглядела бледно. Все они выглядели дура-
ками.
Но больше всего взгрели за ферму Мэндерсов, из-за которой от них
могло мокрого места не остаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94