В то же время Париж был вполне готов тактически использовать свои традиционные связи с Россией, чтобы сдерживать европейскую политику Америки и возродить, когда это будет целесообразно, давнее согласие между Францией и Великобританией, чтобы компенсировать возрастание роли Германии в Европе. Министр иностранных дел Франции сказал об этом почти открытым текстом в августе 1996 года, заявив, что, «если Франция хочет играть роль на международном уровне, ей выгодно существование сильной России и оказание ей помощи в повторном самоутверждении в качестве сильной державы», и подтолкнув российского министра иностранных дел ответить, что «из всех мировых лидеров у французских руководителей самый конструктивный подход к взаимоотношениям с Россией».
Изначально вялая поддержка Францией расширения НАТО на восток — по сути едва подавляемый скептицизм по поводу его желательности — таким образом явилась в некотором смысле тактикой, имеющей целью усилить влияние Франции в отношениях с Соединенными Штатами. Именно потому, что Америка и Германия были главными сторонниками расширения НАТО, Францию устраивало действовать осмотрительно, сдержанно, высказывать озабоченность возможным влиянием этой инициативы на Россию и выступать в качестве самого чуткого европейского собеседника в отношениях с Москвой. Некоторым представителям Центральной Европы даже показалось, что Франция дала понять, что она не возражает против российской сферы влияния в Восточной Европе. Таким образом, разыгрывание российской карты не только послужило противовесом Америке и явственно показало Германии намерения Франции, но и усилило необходимость положительного рассмотрения Соединенными Штатами предложений Франции по реформированию НАТО.
В конечном счете расширение НАТО потребует единогласия среди 16 членов альянса. Париж знал, что его молчаливое согласие было не только крайне необходимо для достижения этого единогласия, но и что от Франции требовалась реальная поддержка, чтобы избежать обструкции других членов альянса. Поэтому Франция не скрывала намерения сделать свою поддержку расширения НАТО залогом конечного удовлетворения Соединенными Штатами стремления Франции изменить как баланс сил внутри альянса, так и основы его организации.
Поначалу Франция неохотно поддерживала расширение Европейского Союза на восток. В этом вопросе в основном лидировала Германия при поддержке Америки, но при меньшей степени ее участия, чем в случае расширения НАТО. В НАТО Франция была склонна утверждать, что расширение Европейского Союза послужит более подходящим прибежищем для бывших коммунистических стран, но, несмотря на это, как только Германия стала настаивать на более быстром расширении Европейского Союза и включении в него стран Центральной Европы, Франция выразила беспокойство по поводу технических формальностей и потребовала, чтобы Европейский Союз уделял такое же внимание незащищенному южному флангу — европейскому Средиземноморью. (Эти разногласия возникли еще в ноябре 1994 г. на франко-германской встрече в верхах.) Упор, который Франция делает на этом вопросе, завоевал ей поддержку южно-европейских стран — членов НАТО, таким образом максимально усиливая способность Франции к ведению переговоров. Однако в результате увеличился разрыв между геополитическими представлениями Франции и Германии о Европе, разрыв, который удалось лишь частично сократить благодаря запоздалому одобрению Францией во второй половине 1996 года вступления Польши в НАТО и Европейский Союз.
Этот разрыв был неизбежен, учитывая меняющийся исторический контекст. Еще со времени окончания второй мировой войны демократическая Германия признавала необходимость примирения Франции и Германии для создания европейского содружества в западной части разделенной Европы. Это примирение было крайне важным для исторической реабилитации Германии. Поэтому принятие лидерства Франции было справедливой ценой. В то же время из-за сохранявшейся советской угрозы по отношению к уязвимой Западной Германии преданность Америке стала важнейшим условием выживания, и это признавали даже французы. Но после развала Советского Союза подчинение Франции для создания расширенного и в большей степени объединенного Европейского сообщества не было ни необходимым, ни целесообразным. Равноправное франко-германское партнерство — при этом Германия стала теперь, в сущности, более сильным партнером — было более чем справедливой сделкой для Парижа; поэтому французам пришлось бы просто смириться с тем, что в сфере обеспечения безопасности Германия отдает предпочтение своему заокеанскому союзнику и защитнику.
После окончания холодной войны эта связь с Америкой стала для Германии еще важнее. В прошлом она защищала Германию от внешней, но непосредственной угрозы и была необходимым условием для конечного объединения страны. После развала Советского Союза и объединения Германии связь с Америкой стала «зонтиком», под прикрытием которого Германия могла более открыто утверждаться в роли лидера Центральной Европы, не создавая при этом угрозы для своих соседей. Связь с Америкой стала не просто свидетельством добропорядочного поведения, она показала соседям Германии, что тесные отношения с Германией означают также более тесные отношения с Америкой. Все это позволило Германии более открыто определять свои геополитические приоритеты.
Германия, которая прочно закрепилась в Европе и не представляла собой угрозы, оставаясь при этом в безопасности благодаря видимому американскому военному присутствию, могла теперь помогать освобожденным странам Центральной Европы влиться в структуру единой Европы. Это была бы не старая «Миттель-Европа» времен германского империализма, а сообщество экономического возрождения с более дружественными отношениями между странами, стимулируемое капиталовложениями и торговлей Германии, при этом Германия выступала бы также в роли организатора в конечном счете формального включения новой «Миттель-Европы» в состав как Европейского Союза, так и НАТО. Поскольку союз Франции и Германии позволял Германии играть более значительную роль в регионах, ей больше не было необходимости осторожничать в самоутверждении в зоне своих особых интересов.
На карте Европы зона особых интересов Германии может быть изображена в виде овала, на западе включающего в себя, конечно, Францию, а на востоке охватывающего освобожденные посткоммунистические государства Центральной и Восточной Европы — республики Балтии, Украину и Беларусь, а также частично Россию (см. карту XI). Во многих отношениях в историческом плане эта зона совпадает с территорией созидательного культурного влияния Германии, оказываемого в донационалистическую эпоху на Центральную и Восточную Европу и Прибалтийские республики городскими и сельскими немецкими колонистами, которые все были уничтожены в ходе второй мировой войны. Еще важнее тот факт, что зоны особых интересов французов (о которых говорилось выше) и немцев, если их рассматривать вместе на карте, определяют, в сущности, западные и восточные границы Европы, тогда как частичное совпадение этих зон подчеркивает несомненную геополитическую значимость связи Франции и Германии как жизненной основы Европы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67