Будущее Азербайджана и Средней Азии почти в такой же степени, как и в случае Украины, принципиально зависит от того, кем может стать или не стать Россия.
Турция и Иран заняты установлением некоторой степени влияния в каспийско-среднеазиатском регионе, используя потерю Россией своей власти. По этой причине их можно было бы считать геостратегическими действующими лицами. Однако оба эти государства сталкиваются с серьезными внутренними проблемами и их возможности осуществлять значительные региональные подвижки в расстановке сил власти ограничены. Кроме того, они являются соперниками и, таким образом, сводят на нет влияние друг друга. Например, в Азербайджане, где Турция добилась влиятельной роли, позиция Ирана (вытекающая из обеспокоенности возможными национальными волнениями азербайджанцев на собственной территории) для России оказалась более полезной.
Однако и Турция, и Иран являются в первую очередь важными геополитическими центрами. Турция стабилизирует регион Черного моря, контролирует доступ из него в Средиземное море, уравновешивает Россию на Кавказе, все еще остается противоядием от мусульманского фундаментализма и служит южным якорем НАТО. Дестабилизированная Турция, похоже, дала бы большую свободу насилию на южных Балканах, одновременно обеспечив России восстановление контроля над недавно получившими независимость государствами Кавказа. Иран, несмотря на свое двойственное отношение к Азербайджану, аналогичным образом обеспечивает стабилизирующую поддержку новому политическому разнообразию Средней Азии. Он доминирует над восточным побережьем Персидского залива, а его независимость, несмотря на сегодняшнюю враждебность к Соединенным Штатам, играет роль барьера для любой перспективной российской угрозы американским интересам в этом регионе.
И наконец, Южная Корея — геополитический центр Дальнего Востока. Ее тесные связи с Соединенными Штатами позволяют Америке играть роль щита для Японии и с помощью этого не давать последней превратиться в независимую и мощную военную державу без подавляющего американского присутствия в самой Японии. Любая существенная перемена в статусе Южной Кореи либо в связи с объединением, либо из-за перехода в расширяющуюся сферу влияния Китая непременно коренным образом изменила бы роль Америки на Дальнем Востоке, изменив, таким образом, и роль Японии. Кроме того, растущая экономическая мощь Южной Кореи также превращает ее в более важное «пространство» само по себе, контроль над которым приобретает все большую ценность.
Вышеприведенный перечень геостратегических действующих лиц и геополитических центров не является ни постоянным, ни неизменным. Временами некоторые государства могут быть внесены или исключены из него. Безусловно, с какой-то точки зрения могло бы так сложиться, что Тайвань или Таиланд, Пакистан, или, возможно, Казахстан или Узбекистан нужно было бы также внести в последнюю категорию. Однако на данном этапе ситуация вокруг каждой из вышеупомянутых стран не принуждает нас к этому. Изменения в статусе любой из них представляли бы значительные события и повлекли за собой некоторые сдвиги в расстановке сил, но сомнительно, чтобы их последствия оказались далеко идущими. Единственным исключением мог бы стать Тайвань, если кто-нибудь предпочтет рассматривать его отдельно от Китая. Но даже тогда этот вопрос встал бы лишь в том случае, если Китай вознамерился бы использовать значительную силу для завоевания острова, бросая вызов Соединенным Штатам и таким образом в более широком плане угрожая политической репутации Америки на Дальнем Востоке. Вероятность такого хода событий представляется небольшой, но эти соображения все же стоит иметь в виду при формировании политики США в отношении Китая.
Важный выбор и потенциальные проблемы
Выявление центральных действующих лиц и ключевых центров помогает определить дилеммы общей американской политики и предвосхитить возникновение крупных проблем на Евразийском суперконтиненте. До всестороннего обсуждения в последующих главах все эти моменты можно свести к пяти основным вопросам:
1. Какая Европа предпочтительнее для Америки и, следовательно, созданию какой Европы она должна способствовать?
2. Какой должна быть Россия, чтобы соответствовать интересам Америки, и что и как должна Америка для этого делать?
3. Каковы перспективы возникновения в Центральной Европе новых «Балкан» и что должна сделать Америка, чтобы свести до минимума опасность, которая может в результате возникнуть?
4. На какую роль на Дальнем Востоке следует поощрять Китай и каковы могут быть последствия вышеупомянутого не только для Соединенных Штатов, но также и для Японии?
5. Каковы возможные евразийские коалиции, которые в наибольшей степени могут быть опасными для интересов Соединенных Штатов, и что необходимо сделать, чтобы предотвратить их возникновение?
США всегда заявляли о своей приверженности делу создания единой Европы. Еще со времен правления администрации Кеннеди обычным призывом является призыв к «равному партнерству». Официальный Вашингтон постоянно заявляет о своем желании видеть Европу единым образованием, достаточно мощным, чтобы разделить с Америкой ответственность и бремя мирового лидерства.
Это обычная риторика. Однако на практике Соединенные Штаты не так определенны и не так настойчивы. Действительно ли Вашингтон искренне хочет видеть в Европе настоящего равного партнера в мировых делах или же он предпочитает неравный альянс? Например, готовы ли Соединенные Штаты поделиться лидерством с Европой на Ближнем Востоке, в регионе, который не только в географическом плане расположен ближе к Европе, чем к Америке, и в котором несколько европейских стран имеют свои давние интересы? Сразу же приходят на ум вопросы, связанные с Израилем. Разногласия между США и европейскими странами по поводу Ирана и Ирака рассматриваются Соединенными Штатами не как вопрос между равными партнерами, а как вопрос неподчинения.
Двусмысленность относительно степени американской поддержки процесса объединения Европы также распространяется на вопрос о том, как должно определяться европейское единство, и особенно на вопрос о том, какая страна должна возглавить объединенную Европу (и вообще должна ли быть такая страна). Вашингтон не имеет ничего против разъединяющей позиции Лондона по поводу интеграции Европы, хотя Вашингтон отдает явное предпочтение скорее германскому, чем французскому, лидерству в Европе. Это понятно, учитывая традиционное направление французской политики, однако этот выбор имеет также определенные последствия, которые выражаются в содействии появлению время от времени тактических франко-британских договоренностей с целью противодействовать Германии, равно как и в периодическом заигрывании Франции с Москвой с целью противостоять американо-германской коалиции.
Появление по-настоящему единой Европы — особенно, если это должно произойти с конструктивной американской помощью, — потребует значительных изменений в структуре и процессах блока НАТО, основного связующего звена между Америкой и Европой. НАТО не только обеспечивает основной механизм осуществления американского влияния в европейских делах, но и является основой для критически важного с точки зрения политики американского военного присутствия в Западной Европе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67
Турция и Иран заняты установлением некоторой степени влияния в каспийско-среднеазиатском регионе, используя потерю Россией своей власти. По этой причине их можно было бы считать геостратегическими действующими лицами. Однако оба эти государства сталкиваются с серьезными внутренними проблемами и их возможности осуществлять значительные региональные подвижки в расстановке сил власти ограничены. Кроме того, они являются соперниками и, таким образом, сводят на нет влияние друг друга. Например, в Азербайджане, где Турция добилась влиятельной роли, позиция Ирана (вытекающая из обеспокоенности возможными национальными волнениями азербайджанцев на собственной территории) для России оказалась более полезной.
Однако и Турция, и Иран являются в первую очередь важными геополитическими центрами. Турция стабилизирует регион Черного моря, контролирует доступ из него в Средиземное море, уравновешивает Россию на Кавказе, все еще остается противоядием от мусульманского фундаментализма и служит южным якорем НАТО. Дестабилизированная Турция, похоже, дала бы большую свободу насилию на южных Балканах, одновременно обеспечив России восстановление контроля над недавно получившими независимость государствами Кавказа. Иран, несмотря на свое двойственное отношение к Азербайджану, аналогичным образом обеспечивает стабилизирующую поддержку новому политическому разнообразию Средней Азии. Он доминирует над восточным побережьем Персидского залива, а его независимость, несмотря на сегодняшнюю враждебность к Соединенным Штатам, играет роль барьера для любой перспективной российской угрозы американским интересам в этом регионе.
И наконец, Южная Корея — геополитический центр Дальнего Востока. Ее тесные связи с Соединенными Штатами позволяют Америке играть роль щита для Японии и с помощью этого не давать последней превратиться в независимую и мощную военную державу без подавляющего американского присутствия в самой Японии. Любая существенная перемена в статусе Южной Кореи либо в связи с объединением, либо из-за перехода в расширяющуюся сферу влияния Китая непременно коренным образом изменила бы роль Америки на Дальнем Востоке, изменив, таким образом, и роль Японии. Кроме того, растущая экономическая мощь Южной Кореи также превращает ее в более важное «пространство» само по себе, контроль над которым приобретает все большую ценность.
Вышеприведенный перечень геостратегических действующих лиц и геополитических центров не является ни постоянным, ни неизменным. Временами некоторые государства могут быть внесены или исключены из него. Безусловно, с какой-то точки зрения могло бы так сложиться, что Тайвань или Таиланд, Пакистан, или, возможно, Казахстан или Узбекистан нужно было бы также внести в последнюю категорию. Однако на данном этапе ситуация вокруг каждой из вышеупомянутых стран не принуждает нас к этому. Изменения в статусе любой из них представляли бы значительные события и повлекли за собой некоторые сдвиги в расстановке сил, но сомнительно, чтобы их последствия оказались далеко идущими. Единственным исключением мог бы стать Тайвань, если кто-нибудь предпочтет рассматривать его отдельно от Китая. Но даже тогда этот вопрос встал бы лишь в том случае, если Китай вознамерился бы использовать значительную силу для завоевания острова, бросая вызов Соединенным Штатам и таким образом в более широком плане угрожая политической репутации Америки на Дальнем Востоке. Вероятность такого хода событий представляется небольшой, но эти соображения все же стоит иметь в виду при формировании политики США в отношении Китая.
Важный выбор и потенциальные проблемы
Выявление центральных действующих лиц и ключевых центров помогает определить дилеммы общей американской политики и предвосхитить возникновение крупных проблем на Евразийском суперконтиненте. До всестороннего обсуждения в последующих главах все эти моменты можно свести к пяти основным вопросам:
1. Какая Европа предпочтительнее для Америки и, следовательно, созданию какой Европы она должна способствовать?
2. Какой должна быть Россия, чтобы соответствовать интересам Америки, и что и как должна Америка для этого делать?
3. Каковы перспективы возникновения в Центральной Европе новых «Балкан» и что должна сделать Америка, чтобы свести до минимума опасность, которая может в результате возникнуть?
4. На какую роль на Дальнем Востоке следует поощрять Китай и каковы могут быть последствия вышеупомянутого не только для Соединенных Штатов, но также и для Японии?
5. Каковы возможные евразийские коалиции, которые в наибольшей степени могут быть опасными для интересов Соединенных Штатов, и что необходимо сделать, чтобы предотвратить их возникновение?
США всегда заявляли о своей приверженности делу создания единой Европы. Еще со времен правления администрации Кеннеди обычным призывом является призыв к «равному партнерству». Официальный Вашингтон постоянно заявляет о своем желании видеть Европу единым образованием, достаточно мощным, чтобы разделить с Америкой ответственность и бремя мирового лидерства.
Это обычная риторика. Однако на практике Соединенные Штаты не так определенны и не так настойчивы. Действительно ли Вашингтон искренне хочет видеть в Европе настоящего равного партнера в мировых делах или же он предпочитает неравный альянс? Например, готовы ли Соединенные Штаты поделиться лидерством с Европой на Ближнем Востоке, в регионе, который не только в географическом плане расположен ближе к Европе, чем к Америке, и в котором несколько европейских стран имеют свои давние интересы? Сразу же приходят на ум вопросы, связанные с Израилем. Разногласия между США и европейскими странами по поводу Ирана и Ирака рассматриваются Соединенными Штатами не как вопрос между равными партнерами, а как вопрос неподчинения.
Двусмысленность относительно степени американской поддержки процесса объединения Европы также распространяется на вопрос о том, как должно определяться европейское единство, и особенно на вопрос о том, какая страна должна возглавить объединенную Европу (и вообще должна ли быть такая страна). Вашингтон не имеет ничего против разъединяющей позиции Лондона по поводу интеграции Европы, хотя Вашингтон отдает явное предпочтение скорее германскому, чем французскому, лидерству в Европе. Это понятно, учитывая традиционное направление французской политики, однако этот выбор имеет также определенные последствия, которые выражаются в содействии появлению время от времени тактических франко-британских договоренностей с целью противодействовать Германии, равно как и в периодическом заигрывании Франции с Москвой с целью противостоять американо-германской коалиции.
Появление по-настоящему единой Европы — особенно, если это должно произойти с конструктивной американской помощью, — потребует значительных изменений в структуре и процессах блока НАТО, основного связующего звена между Америкой и Европой. НАТО не только обеспечивает основной механизм осуществления американского влияния в европейских делах, но и является основой для критически важного с точки зрения политики американского военного присутствия в Западной Европе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67