https://www.dushevoi.ru/products/stalnye_vanny/170x70/Kaldewei/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Поражение 1939 г. лондонские поляки старались «забыть», ведь появляется фантастическая возможность: Германия и Россия обескровливают друг друга. Если в этой ситуации сориентироваться на растущую Америку, то у уничтоженной Польши возникает новый шанс.
Лондонские поляки
Лондонское правительство премьер-министра Сикорского достаточно отчетливо — к концу 1942 г. — понимало, что на востоке встает исполин исключительной силы, и в одиночку антироссийское правительство в Варшаве не будет балансиром. Требовалось привлечение внешних сил. Лондонские поляки начали обдумывать возможности создания некоей «федерации», «блока», «союза» государств, стоящих на западной границе будущего Советского Союза. Важным для Сикорского и его людей было согласие на участие в этом блоке Турции — Анкара дала такое согласие в конце 1942 г. Но для поляков важнее всего было заручиться поддержкой Соединенных Штатов. Сикорский начинал рисовать президенту Рузвельту новую Польшу в качестве старого «cordon sanitaire» уже в марте 1941 г. Но Америка была еще вне основных военных процессов, и Рузвельт промолчал.
Во второй раз Сикорский объяснял потенциальную роль Польши Рузвельту в марте 1943 г. Рузвельт был обычной своей дипломатической форме — улыбчивый, не говорящий ни да, ни нет. Но важно то, что американский президент никак не благословил мелкое блокостроительство в Восточной Европе
В январе 1943 г., в час Сталинграда, когда с востока забрезжило, польский премьер-министр Сикорский вылетел в Соединенные Штаты. Он рисует первому заместителю государственного секретаря Самнеру Уэллесу картину видимой им послевоенной Восточной Европы. «Польша будет якорем на севере, а Турция будет якорем на юге». Сикорский говорит на языке, которым тогда в Антигитлеровской коалиции еще не пользовались: «Конфедерация будет служить валом на пути русского империализма».
Несколько позже, в том же марте 1943 г. польский посол в США Ян Цехановский вручил государственному департаменту специальный документ, содержащий своеобразный анализ «противоречивости русской ментальности». Сталин (говорилось в документе), руководствуется «крестьянской логикой». Только твердость западных держав способна остановить русских в их завышенных пограничных требованиях. Неудачным для поляков было то, что они, в своем самомнении, позволили утечку информации, и теперь в Москве знали, как советских руководителей представляют американцам.
Официальный орган лондонского правительства писал в марте 1943 г. (Россия напряглась перед Орловско-Курской дугой): «Война еще не окончена. В соотношении сил еще произойдут большие перемены… Последнее слово будет не за Россией… Важную роль в определении карты этой части Европы будет играть Польша и ее англосаксонские союзники… Обратите внимание на заявление, сделанное генералом Сикорским после его возвращения из Вашингтона, где он скоординировал принципы нашей внешней политики со взглядами президента Рузвельта». Безответственная болтовня поляков возмутила министра иностранных дел Идена. Указания на англосаксонское превосходство заставили его предупредить американце и попросить их утихомирить поляков «которые должны нести часть ответственности за нынешнее состояние своих отношений с русскими».
К октябрю 1943 г. поляки уже категорически требовали от американского и британского правительств гарантии целостности польской предвоенной территории. «Чтобы гарантировать это, американо-британские войска … должны быть размещены на территории Польши для предотвращения польско-советских трений».
Сикорский постоянно встречался с представителями малых восточноевропейских стран (прежде всего, балканских). Официально все звучало как создание «антигерманского» кордона, но прикрытием антисоветской дипломатии это было слабым. Лондонские поляки были очень недовольны подписанием в декабре 1943 г. советско-чехословацкого договора — ведь Праге поляки отводили очень важное место в своих геополитических схемах. В Кремле очень интересовались прожектами лондонского правительства поляков и спрашивали об их планировании у самым близких им западных союзников — англичан. Но министр иностранных дел Иден жаловался на то, что «русские уже все знают».
Поляки оказывали давление самого разного рода. Они постоянно говорили об опасности русского империализма, они сознательно не объясняли, как они будут использовать огромную партизанскую Армию Крайову. Много раз задававшиеся на протяжении 1943 г. вопросы относительно АК не находили ответа. Лондонское правительство поляков полагало, что таким образом оно увеличивает значимость своих вооруженных сил. Но в ведущих западных столицах крепло мнение, что только с очевидной санкции Москвы генерал Сикорский сможет использовать сотни тысяч своих партизан. А лондонские поляки подходили к проблеме с другой стороны: Армия Крайова может выступить против немцев «чтобы предвосхитить вхождение русских». Это были рискованные обещания. Руководство АК убеждало в том, что ее силы позволяют ей рассчитывать на всеобщее восстание в момент вхождения на территорию Польши Советской армии. В марте 1943 г. лидеры АК даже намекают, что возможно не избежать и столкновения с советскими войсками, разъединяя отступающих немцев и наступающих русских. Иден и Хэлл были предупреждены относительно возможной «необходимости отчаянной самообороны» против России.
В США жили 6 млн. поляков и обычно они голосовали за демократов. Когда 4 июля 1943 г. генерал Сикорский погиб в авиакатастрофе, то наследовавший ему в качестве премьер-министра Станислав Миколайчик прямо заявил госсекретарю Хэллу для передачи президенту Рузвельту, отправлявшемуся для встречи со Сталиным в Тегеран: «Решения, принятые без полной консультации с польским правительством, на которое надеется все польское подполье, приведет к серьезному кризису… Это будет иметь отклик среди американцев польского происхождения».
Катынь обострила советско-польские отношения. 13 апреля 1943 г. германское радио сообщило о жертвах Катыни. В советско-польских отношениях назрел невиданный скандал. Поведение обеих сторон стало уязвимым. Послушаем Г. Колко: «Учитывая обостренный характер польско-советских отношений, поляки были полностью осведомлены, что их предложение передать дело Международному красному кресту вызовет окончательный разрыв отношений с русскими. Сикорский лично в частном порядке признался Гарриману 1 мая 1943 г., что поляки сделали грубую ошибку. Ошибкой было рассчитывать на симпатизирующий полякам отклик англо-американской дипломатии, русский ответ можно было предсказать. В текущий момент войны, учитывая недовольство русских задержкой с открытием второго фронта, грубый непрофессионализм лондонских поляков привел англо-американских дипломатов в ужас. Они отчаянно и безнадежно пытались уменьшить ущерб в последующие месяцы развития польско-советских отношений, продолжающих ухудшаться. Оказавшиеся сторонниками особого типа дипломатии, поляки продемонстрировали грубость и вызвали всеобщее отчуждение».
Миллионы поляков погибли в нацистских концлагерях — и не было особых откликов лондонских поляков. И о них говорили много меньше, чем о трагических жертвах того взаимоозверения, которое характерно для польско-российских отношений в ХХ в.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219
 https://sdvk.ru/Mebel_dlya_vannih_komnat/zerkala/ 

 керамическая плитка 20х40