Один пожилой майор, назвавшийся Злобиным, рассказывал о Зауралье. Он родился где-то в Курганской области.
– А Колчака видели? – спросил его молодой парень, который и Россию знал только по рассказам.
– Как с тобой, рядом стоял, – приосанился майор.
– Ну и как он?
– Злой был, а командовать умел. Жаль, не повезло.
– Марионетка на веревочке был твой Колчак, – подошел к компании изрядно подвыпивший капитан в форме интербригадца. – Продал Россию-матушку…
– Много ты понимаешь, сосунок. Наверное, удирал первым из Одессы, да еще и золотишка прихватил.
– Да за такие слова…
– Полегче, камарада, – одернул его майор. – Не забывайтесь, где находитесь. Бросьте свои дурацкие привычки.
Оставаться в этом доме было свыше моих сил. Незаметно выбрались из квартиры.
На следующий день в эскадрон позвонил Листер и приказал мне возвращаться в бригаду, Я тепло попрощался с Триго, советовал внимательнее присматриваться к Савченко и уехал. Листер встретил меня шумно и радостно:
– Знаю, поработал много. Только что это у тебя кавалеристы после первых занятий дня два на коне сидеть не могли?
– Разучились сидеть в седле.
– Ну и задал ты им жару, – смеялся Листер.
Я рассказал о подозрениях, которые вызвал Андрей. Листер внимательно выслушал, потом задумчиво произнес? «Вот и у меня что-то душа к нему не лежит. Потом эта странная затея с поездкой в Канаду».
И он обещал поручить кое-кому внимательно присмотреться к офицеру. Тут же Листер стал рассказывать о новостях. Нашу бригаду, оказывается, переформировывают в дивизию. Ожидается приказ командования Центрального фронта, которое готовит разгром армии Тахо. Листеру предписывалось принять еще три бригады. Он был рад этому сообщению и с энтузиазмом взялся за дело. Только одно волновало его, кого назначить командиром бригады, которой долгое время командовал он. Несколько дней обсуждал и обдумывал подходящие кандидатуры, браковал их и снова предлагал новые имена. Он так трепетно и сердечно заботился о бригаде, что можно было подумать, будто выдает замуж родную дочь. Впрочем, все мы понимали его. Бригада служила образцом для других частей. И конечно, Листер хотел, чтобы слава ее продолжала жить. Наконец вечером он позвал меня к себе и без предисловий спросил:
– Как думаешь, Пандо справится?
– Это тот, что командовал батальоном?
– Да, майор, врач по профессии. Только говори прямо, не стесняйся.
– По-моему, справится. Волевой, инициативный, смелый и грамотный командир.
– Я тоже так считаю. А ты пойдешь к нему работать?
Конечно, Листер давно уже принял решение назначить майора Пандо, но, видно, хотел на ком-то проверить правильность своих действий. И теперь остался доволен. Первая забота свалилась с его плеч. Но осталась еще одна. Предстояло наладить обучение бригад, которые вливались в дивизию. А учеба такая нужна была как воздух.
В дивизии начали работать «университеты». Занятия велись с командирами всех рангов. Обычно проводились короткие тактические летучки по определенным темам, а потом все выезжали в поле и здесь все воспроизводили на местности. За примерами далеко ходить не приходилось. Как правило, разбирали боевые эпизоды недавних операций. Так, когда работали над темой «Действие бригады в наступательном бою», подробно разбирался последний бой за телеграф. Он был поучителен и давал много пищи для размышлений. Этот пример особенно хорошо показывал значение тесного взаимодействия родов войск при наступлении. Это было одно из слабых мест у республиканцев. Так, вся артиллерия, хотя ее и было мало у республиканцев, подчинялась непосредственно высшему командованию и стреляла по заранее намеченным целям.
Бывало, артиллерия отстреляет по плану высших артиллерийских начальников и помалкивает, хотя нужные цели на пути бригады остались неподавленными.
Танки тоже часто отрывались от пехоты, уходили далеко в тыл противника, а после, изрядно поработав, отправлялись на заправку. Наставала очередь пехоты. Подымается она в атаку и тут же падает подкошенная пулеметным и артиллерийским огнем. Наступление приостанавливается. И получалось, что безуспешно работали и танкисты, и артиллеристы, и пехотинцы.
Однажды во время боев в районе Лас-Росас и Махадаонда мы наблюдали очень странную картину: все сидели на наблюдательном пункте и ждали начала атаки. Из-за сильного тумана она должна начаться позже назначенного срока. Коля Гурьев пристроился у бруствера и, пользуясь короткой заминкой, сочинял домой письмо. Чернил в ручке оказалось мало, и он то и дело, сердясь, встряхивал ее. Я листал испанско-русский словарь и пытался выучить еще десяток слов. Неожиданно нашу идиллию нарушил сильный грохот. Началась беспорядочная стрельба по широкому фронту. Била наша артиллерия. Мы взглянули на часы. До атаки оставалось еще тридцать минут.
– Что они делают? – обратился я к Коле. – Ведь этот огонь предназначался для обеспечения действий бригады.
– Сам ничего не понимаю, – пожал он плечами. – Нет, ты посмотри, Саша, они же бьют по пустому месту, там ведь никого нет. Может, Листер приказал?
– Не может быть. По нашему приказу артиллеристы должны начать стрелять только через десять минут и бить не туда, куда сажают твои артиллеристы, а по конкретным целям.
– Ничего не понимаю, – разводил руками Коля. – У нас же снарядов с гулькин нос. Если они все выложат по пустому месту, то атака бригады захлебнется.
Мы стали мучительно искать выход. Дело оборачивалось совсем плохо. Что же предпринять?
– Ты можешь приостановить огонь? – спросил я Колю.
– Это не в моей власти. Попробую только уговорить.
Он вызвал по телефону командира дивизиона капитана Переса и стал его умолять прекратить бесцельный огонь. Командир дивизиона был неумолим:
– У меня приказ высшего командования.
– Но вы же в чистое поле лепите, – сердился Коля.
– Отменят приказ – прекратим.
Артиллеристы продолжали без толку пахать поле. Медлить было нельзя. И я решился рискнуть. Выхватив у Коли трубку, как можно строже крикнул Пересу:
– Говорит капитан Павлито. Энрике Листер приказывает прекратить огонь. За невыполнение приказа – под суд.
И бросил трубку.
Через несколько секунд пушки смолкли. Мы с Колей вызвали по телефону Листера и рассказали о случившемся. Он выслушал и лаконично произнес: «Правильно сделали. Сейчас приеду».
Но его опередил офицер главного артиллерийского штаба. Он узнал от Переса, что добровольцы по имени Коля и капитан Павлито под угрозой ареста приказали прекратить стрельбу. Офицер тут же сообщил обо всем в штаб, а оттуда последовало распоряжение: «Задержать подозрительных «добровольцев» до выяснения существа дела».
Офицер приказал арестовать нас.
«Ну, – подумал я, – дело дрянь. Листера нет, заступиться некому. Сейчас свяжут и отправят в штаб. А по дороге, чего доброго, и в расход пустят „при попытке к бегству“. Такие случаи здесь бывали».
Мы стали протестовать, требуя, чтобы до прихода Листера нас не трогали. Марио не на шутку струхнул, нервничая, с трудом переводил:
– Права не имеете, – защищал нас Марио.
– Поговоришь еще о правах, сам угодишь с ними, – один из артиллеристов сильно толкнул его в грудь так, что бедный Марио показал нам только каблуки и подошвы ботинок. Кто-то из работников штаба Листера тут же дал «леща» артиллеристу в отместку за Марио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83
– А Колчака видели? – спросил его молодой парень, который и Россию знал только по рассказам.
– Как с тобой, рядом стоял, – приосанился майор.
– Ну и как он?
– Злой был, а командовать умел. Жаль, не повезло.
– Марионетка на веревочке был твой Колчак, – подошел к компании изрядно подвыпивший капитан в форме интербригадца. – Продал Россию-матушку…
– Много ты понимаешь, сосунок. Наверное, удирал первым из Одессы, да еще и золотишка прихватил.
– Да за такие слова…
– Полегче, камарада, – одернул его майор. – Не забывайтесь, где находитесь. Бросьте свои дурацкие привычки.
Оставаться в этом доме было свыше моих сил. Незаметно выбрались из квартиры.
На следующий день в эскадрон позвонил Листер и приказал мне возвращаться в бригаду, Я тепло попрощался с Триго, советовал внимательнее присматриваться к Савченко и уехал. Листер встретил меня шумно и радостно:
– Знаю, поработал много. Только что это у тебя кавалеристы после первых занятий дня два на коне сидеть не могли?
– Разучились сидеть в седле.
– Ну и задал ты им жару, – смеялся Листер.
Я рассказал о подозрениях, которые вызвал Андрей. Листер внимательно выслушал, потом задумчиво произнес? «Вот и у меня что-то душа к нему не лежит. Потом эта странная затея с поездкой в Канаду».
И он обещал поручить кое-кому внимательно присмотреться к офицеру. Тут же Листер стал рассказывать о новостях. Нашу бригаду, оказывается, переформировывают в дивизию. Ожидается приказ командования Центрального фронта, которое готовит разгром армии Тахо. Листеру предписывалось принять еще три бригады. Он был рад этому сообщению и с энтузиазмом взялся за дело. Только одно волновало его, кого назначить командиром бригады, которой долгое время командовал он. Несколько дней обсуждал и обдумывал подходящие кандидатуры, браковал их и снова предлагал новые имена. Он так трепетно и сердечно заботился о бригаде, что можно было подумать, будто выдает замуж родную дочь. Впрочем, все мы понимали его. Бригада служила образцом для других частей. И конечно, Листер хотел, чтобы слава ее продолжала жить. Наконец вечером он позвал меня к себе и без предисловий спросил:
– Как думаешь, Пандо справится?
– Это тот, что командовал батальоном?
– Да, майор, врач по профессии. Только говори прямо, не стесняйся.
– По-моему, справится. Волевой, инициативный, смелый и грамотный командир.
– Я тоже так считаю. А ты пойдешь к нему работать?
Конечно, Листер давно уже принял решение назначить майора Пандо, но, видно, хотел на ком-то проверить правильность своих действий. И теперь остался доволен. Первая забота свалилась с его плеч. Но осталась еще одна. Предстояло наладить обучение бригад, которые вливались в дивизию. А учеба такая нужна была как воздух.
В дивизии начали работать «университеты». Занятия велись с командирами всех рангов. Обычно проводились короткие тактические летучки по определенным темам, а потом все выезжали в поле и здесь все воспроизводили на местности. За примерами далеко ходить не приходилось. Как правило, разбирали боевые эпизоды недавних операций. Так, когда работали над темой «Действие бригады в наступательном бою», подробно разбирался последний бой за телеграф. Он был поучителен и давал много пищи для размышлений. Этот пример особенно хорошо показывал значение тесного взаимодействия родов войск при наступлении. Это было одно из слабых мест у республиканцев. Так, вся артиллерия, хотя ее и было мало у республиканцев, подчинялась непосредственно высшему командованию и стреляла по заранее намеченным целям.
Бывало, артиллерия отстреляет по плану высших артиллерийских начальников и помалкивает, хотя нужные цели на пути бригады остались неподавленными.
Танки тоже часто отрывались от пехоты, уходили далеко в тыл противника, а после, изрядно поработав, отправлялись на заправку. Наставала очередь пехоты. Подымается она в атаку и тут же падает подкошенная пулеметным и артиллерийским огнем. Наступление приостанавливается. И получалось, что безуспешно работали и танкисты, и артиллеристы, и пехотинцы.
Однажды во время боев в районе Лас-Росас и Махадаонда мы наблюдали очень странную картину: все сидели на наблюдательном пункте и ждали начала атаки. Из-за сильного тумана она должна начаться позже назначенного срока. Коля Гурьев пристроился у бруствера и, пользуясь короткой заминкой, сочинял домой письмо. Чернил в ручке оказалось мало, и он то и дело, сердясь, встряхивал ее. Я листал испанско-русский словарь и пытался выучить еще десяток слов. Неожиданно нашу идиллию нарушил сильный грохот. Началась беспорядочная стрельба по широкому фронту. Била наша артиллерия. Мы взглянули на часы. До атаки оставалось еще тридцать минут.
– Что они делают? – обратился я к Коле. – Ведь этот огонь предназначался для обеспечения действий бригады.
– Сам ничего не понимаю, – пожал он плечами. – Нет, ты посмотри, Саша, они же бьют по пустому месту, там ведь никого нет. Может, Листер приказал?
– Не может быть. По нашему приказу артиллеристы должны начать стрелять только через десять минут и бить не туда, куда сажают твои артиллеристы, а по конкретным целям.
– Ничего не понимаю, – разводил руками Коля. – У нас же снарядов с гулькин нос. Если они все выложат по пустому месту, то атака бригады захлебнется.
Мы стали мучительно искать выход. Дело оборачивалось совсем плохо. Что же предпринять?
– Ты можешь приостановить огонь? – спросил я Колю.
– Это не в моей власти. Попробую только уговорить.
Он вызвал по телефону командира дивизиона капитана Переса и стал его умолять прекратить бесцельный огонь. Командир дивизиона был неумолим:
– У меня приказ высшего командования.
– Но вы же в чистое поле лепите, – сердился Коля.
– Отменят приказ – прекратим.
Артиллеристы продолжали без толку пахать поле. Медлить было нельзя. И я решился рискнуть. Выхватив у Коли трубку, как можно строже крикнул Пересу:
– Говорит капитан Павлито. Энрике Листер приказывает прекратить огонь. За невыполнение приказа – под суд.
И бросил трубку.
Через несколько секунд пушки смолкли. Мы с Колей вызвали по телефону Листера и рассказали о случившемся. Он выслушал и лаконично произнес: «Правильно сделали. Сейчас приеду».
Но его опередил офицер главного артиллерийского штаба. Он узнал от Переса, что добровольцы по имени Коля и капитан Павлито под угрозой ареста приказали прекратить стрельбу. Офицер тут же сообщил обо всем в штаб, а оттуда последовало распоряжение: «Задержать подозрительных «добровольцев» до выяснения существа дела».
Офицер приказал арестовать нас.
«Ну, – подумал я, – дело дрянь. Листера нет, заступиться некому. Сейчас свяжут и отправят в штаб. А по дороге, чего доброго, и в расход пустят „при попытке к бегству“. Такие случаи здесь бывали».
Мы стали протестовать, требуя, чтобы до прихода Листера нас не трогали. Марио не на шутку струхнул, нервничая, с трудом переводил:
– Права не имеете, – защищал нас Марио.
– Поговоришь еще о правах, сам угодишь с ними, – один из артиллеристов сильно толкнул его в грудь так, что бедный Марио показал нам только каблуки и подошвы ботинок. Кто-то из работников штаба Листера тут же дал «леща» артиллеристу в отместку за Марио.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83