Поиски «национальной цели» на путях антикоммунизма — довольно ясное выражение единой идеологической платформы.
Во-вторых, Бенсон всячески хочет убедить читателя, что идеология в США не отражает интересов каких-то классов, что ее вообще нет в систематизированном виде. Плюрализм взглядов, находящий свое выражение в «идеологических подсистемах», хотя и мешает установлению «дисциплины» и «порядка», все же свидетельствует об отсутствии самодовлеющей Идеологической доктрины, исходящей от господствующего класса.
В-третьих, в общей схеме, в которой автор пытается увязать идеологию и «национальную цель», большое место отводится «культурной конвергенции» как средству создания единой цивилизации на базе американских «культурных ценностей». Но чтобы такая перспектива не казалась слишком мрачной для культур, обреченных Бенсоном на растворение и умирание, внушается мысль о неких внутренних законах, пружинах, которые ведут к синтетическому результату независимо от социально-экономических условий жизни общества. Задача американской культуры в связи с этим — как можно активнее внедряться в общемировую культуру сейчас, с тем чтобы принятие «американских ценностей» в качестве всеобщих выглядело вполне естественным следствием «слияния», «конвергенции».
В-четвертых, если говорить о практических аспектах «теоретических» рассуждений автора, то они чрезвычайно огрублены. Здесь и тоска по общенациональной «солидарности», наивысшая степень которой вызывается только войной, и призывы к гонке вооружений и военной борьбе с коммунизмом.
В-пятых, активизация идей «культурной конвергенции» говорит о том, что проблема борьбы с пролетарской идеологией занимает представителей политической мысли все больше и больше. Особенность ее в нынешних условиях заключается в усилении завуалированных атак. Вот и в случае с Бенсоном. На словах проявляя заботу о развитии культуры, цивилизации, призывая к «компромиссам» и «терпимости» во имя мира и всеобщего процветания, он на деле предлагает американскую культуру в качестве образца для всех и как наиболее предпочтительную по сравнению с любыми другими. Да и сами по себе идеологические аспекты борьбы двух систем, облаченные Бенсоном в респектабельные наряды соревнования «культурных ценностей», не содержат даже словесных намеков на «примирение» и «слияние». Только один расчет — на победу буржуазной идеологии над коммунистической.
В конечном итоге теория «конвергенции» в ее культурно-идеологическом варианте служит широким планам правящих сил, мечтающих об установлении мирового господства, подчинена стратегии на разрушение социалистической формации как силы, без упразднения которой невозможно создать американскую мировую империю. В таком контексте концепции «идеологической конвергенции» отводится роль фактора, долженствующего расслабить оппонента, посеять иллюзии, благодушную инфантильность, а затем под лицемерные разговоры об идеологических компромиссах внедрить свою идеологию, расширить сферу влияния буржуазного мировоззрения.
В этом и состоит социальное назначение «конвергентных» концепций. Разработка и трактовка доктрины «культурной конвергенции» буржуазными учеными еще раз показывают, что всякие разговоры об «идеологическом мире», «примирении» и «слиянии» цивилизаций в любом толковании не что иное, как попытки обмануть людей мещанской фразеологией, расширить фронт борьбы с идеологией рабочего класса.
Но теория конвергенции, провозглашенная буржуазными политологами в качестве «глобального императива» современного развития, при всей ее направленности на борьбу с коммунистической идеологией, все же допускала словесные пируэты относительно того, что и капитализм должен сделать кое-какие уступки. «Спонтанное схождение», «синтез» систем предполагают, мол, движение к «обществу-гибриду», в котором проявятся лучшие черты всех культур.
По мере того как правящие круги США начали осуществлять поворот от разрядки к нагнетанию напряженности и вновь активно заговорили о «мировом господстве» как американской цели, «культурная конвергенция» с ее словесными уступками уже не соответствовала замыслам правящей олигархии. Требовался более твердый вариант «транснациональной метаидеологии».
В качестве идеологической глобальной альтернативы социализму в ходу теперь концепция «планетарного сознания». О ней говорили и раньше, но в период перехода к «новому» политическому глобализму эта доктрина оказалась, как никогда, кстати. Чтобы как-то оправдать требование о необходимости «трансидеологического сознания», адепты «метаидеологии» связывают ее с глобальными проблемами — энергетической, сырьевой, экологической, продовольственной, демографической, которые, с их точки зрения, подвластны только единому обществу с транснациональным сознанием. Классовая борьба объявляется анахронизмом, национальный суверенитет — тоже.
Один из американских политологов, Г. Хиршфельд, пишет по этому поводу: «Первые шаги к преодолению границ между людьми должны заключаться в более широком и терпимом понимании взглядов других и в создании на этой основе нового искусства, новой экономики, новой системы образования, новой религии и новой науки. В каждой из этих областей уже существуют течения, ориентированные на Человечество в целом. Эти течения и движения — наднациональные стили в искусстве, многонациональные корпорации… надо всемерно культивировать и развивать. В то же время следует отдавать себе отчет, что ощущается недостаточное внимание к двум жизненно важным элементам — подчеркиванию примата Человечества перед любыми его частями и поддержке в первую очередь не нации, не класса, не религии, а Человечества». Особо здесь умиляет призыв к развитию «многонациональных корпораций».
Теоретики «планетарного общества» весьма близки к идеологам неоконсерватизма в политике. Они охаивают разрядку, поскольку она не продвинула вперед идею «глобального общества». Из «конвергентных» вариантов «планетарщики» взяли лишь положение о борьбе за «капиталистическую эволюцию» социализма, но опять-таки для утверждения, что в будущем «едином» мире социализму места нет, в нынешнем виде он «непригоден быть частью „глобального общества“. Ему сначала надо демонтировать свои основополагающие устои. Таким образом, и здесь мессианская политика правящих сил США находит свою „планетарную“ упаковку. Видимо, в дальнейшем концепция „планетарного сознания“ будет приспосабливаться к официальной политике антикоммунистического „крестового похода“, в которой уже нет и намека на „синтез“, „слияние“ и прочую „расслабляющую риторику“. Нынешнему президенту США грезится только мир по-американски.
Теории идеологической борьбы в любых их вариантах — обостренных, словесно приглаженных или наукообразных — всегда были нацелены на обслуживание «американизма», «американоцентризма», американской «сверхдержавности», а в конечном счете «мирового господства». Как мы видели, в буржуазной политологии и в дорейгановский период в широком ходу были концепции идеологического противоборства, замешенные на грубой военной силе. Крайне правая фракция американского истэблишмента практически полностью отбросила камуфляжные оболочки, которыми обволакивались разного рода концепции, направленные на идеологическую эрозию социализма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115
Во-вторых, Бенсон всячески хочет убедить читателя, что идеология в США не отражает интересов каких-то классов, что ее вообще нет в систематизированном виде. Плюрализм взглядов, находящий свое выражение в «идеологических подсистемах», хотя и мешает установлению «дисциплины» и «порядка», все же свидетельствует об отсутствии самодовлеющей Идеологической доктрины, исходящей от господствующего класса.
В-третьих, в общей схеме, в которой автор пытается увязать идеологию и «национальную цель», большое место отводится «культурной конвергенции» как средству создания единой цивилизации на базе американских «культурных ценностей». Но чтобы такая перспектива не казалась слишком мрачной для культур, обреченных Бенсоном на растворение и умирание, внушается мысль о неких внутренних законах, пружинах, которые ведут к синтетическому результату независимо от социально-экономических условий жизни общества. Задача американской культуры в связи с этим — как можно активнее внедряться в общемировую культуру сейчас, с тем чтобы принятие «американских ценностей» в качестве всеобщих выглядело вполне естественным следствием «слияния», «конвергенции».
В-четвертых, если говорить о практических аспектах «теоретических» рассуждений автора, то они чрезвычайно огрублены. Здесь и тоска по общенациональной «солидарности», наивысшая степень которой вызывается только войной, и призывы к гонке вооружений и военной борьбе с коммунизмом.
В-пятых, активизация идей «культурной конвергенции» говорит о том, что проблема борьбы с пролетарской идеологией занимает представителей политической мысли все больше и больше. Особенность ее в нынешних условиях заключается в усилении завуалированных атак. Вот и в случае с Бенсоном. На словах проявляя заботу о развитии культуры, цивилизации, призывая к «компромиссам» и «терпимости» во имя мира и всеобщего процветания, он на деле предлагает американскую культуру в качестве образца для всех и как наиболее предпочтительную по сравнению с любыми другими. Да и сами по себе идеологические аспекты борьбы двух систем, облаченные Бенсоном в респектабельные наряды соревнования «культурных ценностей», не содержат даже словесных намеков на «примирение» и «слияние». Только один расчет — на победу буржуазной идеологии над коммунистической.
В конечном итоге теория «конвергенции» в ее культурно-идеологическом варианте служит широким планам правящих сил, мечтающих об установлении мирового господства, подчинена стратегии на разрушение социалистической формации как силы, без упразднения которой невозможно создать американскую мировую империю. В таком контексте концепции «идеологической конвергенции» отводится роль фактора, долженствующего расслабить оппонента, посеять иллюзии, благодушную инфантильность, а затем под лицемерные разговоры об идеологических компромиссах внедрить свою идеологию, расширить сферу влияния буржуазного мировоззрения.
В этом и состоит социальное назначение «конвергентных» концепций. Разработка и трактовка доктрины «культурной конвергенции» буржуазными учеными еще раз показывают, что всякие разговоры об «идеологическом мире», «примирении» и «слиянии» цивилизаций в любом толковании не что иное, как попытки обмануть людей мещанской фразеологией, расширить фронт борьбы с идеологией рабочего класса.
Но теория конвергенции, провозглашенная буржуазными политологами в качестве «глобального императива» современного развития, при всей ее направленности на борьбу с коммунистической идеологией, все же допускала словесные пируэты относительно того, что и капитализм должен сделать кое-какие уступки. «Спонтанное схождение», «синтез» систем предполагают, мол, движение к «обществу-гибриду», в котором проявятся лучшие черты всех культур.
По мере того как правящие круги США начали осуществлять поворот от разрядки к нагнетанию напряженности и вновь активно заговорили о «мировом господстве» как американской цели, «культурная конвергенция» с ее словесными уступками уже не соответствовала замыслам правящей олигархии. Требовался более твердый вариант «транснациональной метаидеологии».
В качестве идеологической глобальной альтернативы социализму в ходу теперь концепция «планетарного сознания». О ней говорили и раньше, но в период перехода к «новому» политическому глобализму эта доктрина оказалась, как никогда, кстати. Чтобы как-то оправдать требование о необходимости «трансидеологического сознания», адепты «метаидеологии» связывают ее с глобальными проблемами — энергетической, сырьевой, экологической, продовольственной, демографической, которые, с их точки зрения, подвластны только единому обществу с транснациональным сознанием. Классовая борьба объявляется анахронизмом, национальный суверенитет — тоже.
Один из американских политологов, Г. Хиршфельд, пишет по этому поводу: «Первые шаги к преодолению границ между людьми должны заключаться в более широком и терпимом понимании взглядов других и в создании на этой основе нового искусства, новой экономики, новой системы образования, новой религии и новой науки. В каждой из этих областей уже существуют течения, ориентированные на Человечество в целом. Эти течения и движения — наднациональные стили в искусстве, многонациональные корпорации… надо всемерно культивировать и развивать. В то же время следует отдавать себе отчет, что ощущается недостаточное внимание к двум жизненно важным элементам — подчеркиванию примата Человечества перед любыми его частями и поддержке в первую очередь не нации, не класса, не религии, а Человечества». Особо здесь умиляет призыв к развитию «многонациональных корпораций».
Теоретики «планетарного общества» весьма близки к идеологам неоконсерватизма в политике. Они охаивают разрядку, поскольку она не продвинула вперед идею «глобального общества». Из «конвергентных» вариантов «планетарщики» взяли лишь положение о борьбе за «капиталистическую эволюцию» социализма, но опять-таки для утверждения, что в будущем «едином» мире социализму места нет, в нынешнем виде он «непригоден быть частью „глобального общества“. Ему сначала надо демонтировать свои основополагающие устои. Таким образом, и здесь мессианская политика правящих сил США находит свою „планетарную“ упаковку. Видимо, в дальнейшем концепция „планетарного сознания“ будет приспосабливаться к официальной политике антикоммунистического „крестового похода“, в которой уже нет и намека на „синтез“, „слияние“ и прочую „расслабляющую риторику“. Нынешнему президенту США грезится только мир по-американски.
Теории идеологической борьбы в любых их вариантах — обостренных, словесно приглаженных или наукообразных — всегда были нацелены на обслуживание «американизма», «американоцентризма», американской «сверхдержавности», а в конечном счете «мирового господства». Как мы видели, в буржуазной политологии и в дорейгановский период в широком ходу были концепции идеологического противоборства, замешенные на грубой военной силе. Крайне правая фракция американского истэблишмента практически полностью отбросила камуфляжные оболочки, которыми обволакивались разного рода концепции, направленные на идеологическую эрозию социализма.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115