И так из года в год, от одних выборов к другим. Гладкие, обкатанные, словно камни в горной реке, фразы. Мало кого интересует их смысл. К ним привыкли.
Впрочем, принципиальных различий в политике и быть не может. Обе буржуазные партии рождены одним и тем же классом, содержатся им и служат ему.
«Монополия, раз она сложилась и ворочает миллиардами, с абсолютной неизбежностью пронизывает все стороны общественной жизни, независимо от политического устройства и от каких бы то ни было других „частностей“, — писал В. И. Ленин. Такой «частностью» в условиях американской действительности является двухпартийная система, созданная и выпестованная правящим классом для обмана трудящихся. И любая степень «близости» или «отличия» этих двух партий не может изменить сущности буржуазного политического строя, антидемократического в своей основе.
Конечно, было бы упрощением считать, что обе партии одинаковы абсолютно. Отличия в подходе к тем или иным явлениям, событиям, в понимании того, как лучше служить интересам власть имущих, бесспорно, есть. В зависимости от складывающейся обстановки эти различия могут быть более или менее заметными. Особенно тогда, когда противоречия в обществе обостряются и партии испытывают повышенное давление избирателей. Настроения масс приходится учитывать, чтобы не допустить на выборах голосования за кого-то третьего. Еще несколько десятилетий назад партии более или менее разнились с точки зрения их групповой и социальной базы. За республиканцев всегда горой был «большой бизнес», верхние слои буржуазии, военная элита, богатое фермерство. За демократами стояла католическая церковь, профсоюзы, иммигранты не из Европы, негритянское и значительная часть еврейского населения, студенчество, либеральная профессура. Но картина постепенно меняется. Не такой уже прочной опорой демократов является юг страны. Произошли сдвиги в соотношении сил между восточной, южной и западной группировками финансового капитала. Да и «большой бизнес», по-прежнему благоволя к республиканцам, все активнее подкармливает и демократов.
Монополистический капитал не может остаться одноруким. Партия — это политическая тактика монополий, которая требует «различий», «борьбы», «смены людей», то есть всего того, что необходимо для сохранения власти в руках господствующего класса.
Обе партии — детище одних и тех же правящих сил. Но в сложных переплетениях американской политической жизни существует и такая особенность: отдельные монополистические группировки имеют своего «любимца» (демократов или республиканцев), которого они лелеют, финансируют, ведут к власти, а затем извлекают выгоду из создавшейся ситуации. Публичные и закулисные баталии между партиями в какой-то степени отражают противоречия между финансовыми блоками. И поэтому пришедшая к власти партия, защищая интересы капиталистического класса в целом (это, разумеется, главное), учитывает (прежде всего в распределении военных заказов) интересы той коалиции промышленников, которая особенно благоволила к партии во время выборов. В последние годы, например, обе партии ведут яростную борьбу за поддержку со стороны военно-ядерного комплекса. Они прямо-таки выслуживаются перед ним, но кажется, что республиканцы ближе к победе, хотя атомный бизнес активно начали растить именно демократы при Г. Трумэне.
Республиканская и демократическая партии продолжают занимать прочные позиции в политической жизни США. Еще многие американцы верят в то, что своим голосованием на выборах они могут влиять на политику. Но уже многие начинают понимать, что партия, находящаяся у власти, не руководствуется мнением народа, как это изо всех сил стараются доказать американские идеологи, а служит корыстным интересам финансового капитала.
Да и с какой стати буржуазным политическим деятелям всерьез прислушиваться к демократическому общественному мнению, если в США еще не возникло условий для упразднения тоталитарной системы двух партий, главное различие между которыми — степень изворотливости во время «переодевания костюмов». Кроме того, всякая строптивость по важным вопросам, любая попытка куснуть руку, которая кормит, рано или поздно приведут к тому, что корыто, из которого кормятся политические деятели, может оказаться пустым.
Выборы как бы «хоронят» обещания политиков. Что говорить о посулах ушедших или не прошедших на выборах деятелей, если и те, которые сумели пробиться к власти, отнюдь не склонны вспоминать всерьез все, что наобещали в лихорадке предвыборной демагогии. Да им и напоминать об этом некому.
Перед выборами 1968 года Д. Гэллап, руководитель американского института общественного мнения, дал интервью журналу «Ю. С. ньюс энд Уорлд рипорт».
«Вопрос . Д-р Гэллап, что происходит в стране в этот год выборов?
Ответ . Я не помню такого времени, во всяком случае с 1932 года, когда ситуация была бы столь неопределенной, столь запутанной. В народе много недовольства, ситуация крайне неустойчивая.
Вопрос . Хотят ли люди перемен?
Ответ . Думаю, что да. Однако многие считают, что им некуда идти. Они, видимо, разочарованы кандидатами на пост президента вообще.
Вопрос . Что еще, кроме Вьетнама, заботит народ в настоящее время?
Ответ . Следующий важнейший вопрос в стране сегодня — это вопрос о преступности и беззаконии. Людям не нравится быстрый рост преступности, но к кому они могут обратиться? Люди сыты по горло политиками; я имею в виду наших обычных политических деятелей».
Так свидетельствует Гэллап — человек, разумеется, осведомленный в процессах американской политической жизни. Но так можно писать перед каждыми выборами, причем чем дальше, тем в большей степени. Так, кстати, и пишут и даже заявляют в пылу предвыборного азарта сами претенденты. В самом конце 70-х годов один из них, домогаясь кресла в Белом доме, обратился к соотечественникам с вопросом, оказавшимся отнюдь не риторическим: а лучше ли вы живете сейчас, дорогие сограждане, чем четыре года назад? снизились ли цены и инфляция? легче ли вам платить за учебу ваших детей? Сограждане, по-видимому, сочли постановку вопроса абсолютно справедливой и проголосовали за претендента. Четыре года спустя этот вопрос был обращен теперь уже к нему самому, действующему президенту США. Только теперь добавился еще один чрезвычайно существенный вопрос: чувствуете ли вы себя сейчас в большей безопасности, чем четыре года назад? Мы не называем здесь имен лишь по одной причине: это могло происходить и происходит с любым президентом.
Но чем больше разочарование политиками, тем активнее должна быть пропаганда их достоинств и добродетелей. Особенно много книг о президентах выходит в то время, когда они находятся у власти. Расписывают все: привычки, слабости, способности, семейные дела. Американцев стараются убедить, что каждый раз во главе нации стоит «великий человек». Так было с Трумэном. Сотни книг вышли об Эйзенхауэре. Много написано о Кеннеди и Джонсоне. Последующие президенты вызвали заметную волну негативных оценок и по собственному адресу, и по адресу своей политики. Но традиция сохранилась. Кроме того, выходят десятки работ о вице-президентах. Однако то, что на книжном рынке оказалось заметно меньше апологетических работ о Р.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115