Словно черные змеи, вьются по плечам ее локоны!
Долго еще славословил Бирбал красоту придуманной пери, потом вкрадчиво спросил:
– Ну, что, разглядели? Если нет, то есть еще время, глядите лучше. Ведь про все это вам придется рассказать падишаху. Не вздумайте потом увиливать да отговариваться.
Посланные с Бирбалом именитые горожане и вельможи – один другого знатнее – дивились его странным речам. «Не иначе как это призрак Бирбал а явился сюда. Из всего, о чем он тут говорил, мы видим один только дворец и больше ничего», – думали они и в ответ на его настойчивые вопросы ответили в один голос:
– Увы, ничего, кроме дворца, мы не видим.
– Прошу прощения, я забыл вас предупредить. В этом мире большинство людей погрязло в грехе, есть даже такие, и их немало, кто повинен в смешении каст . Вот этим грешникам и не дано видеть небесные вещи. А другие-то видят. Посмотрите еще раз и решайте, что правда из того, что я сказал, а что нет.
И Бирбал снова стал восхвалять красоту пери. На этот раз вельможи вглядывались особенно внимательно, но так и не смогли ничего увидеть. Однако, страшась обвинения в смешении каст, они дружно закричали:
– Вах! Вах! Чудо как хороша! Раньше лишь слыхали о пери, а нынче – вот она, перед глазами! Такой красотки, наверно, никто из смертных еще не видывал!
– Смотрите получше, глядите во все глаза, ведь вам придется докладывать падишаху, – повторял Бирбал.
– Само собой, мы все точь-в-точь как видим, так и опишем, – заверяли его вельможи.
Бирбал про себя потешался над глупостью придворных, но виду не показывал. Так, беседуя, они долго стояли на горе около дворца.
А падишах уже беспокоился, устав ожидать Бирбала и своих посланцев. Наконец они прибыли. При виде их падишах просиял и стал нетерпеливо расспрашивать вазира и вельмож. Они подтвердили слова Бирбала про чудо-дворец и распрекрасную небесную деву, да еще и от себя немало прибавили.
– Клянусь Аллахом! – начал свою речь вазир. – Никому еще не выпадало счастья иметь такую пери. Зря похваляются своей красотой здешние женщины! А дворец?! Да он блеском и сияньем затмевает само солнце!
Слушал падишах эти похвалы, слушал и совсем потерял голову:
– Бирбал! – воскликнул он. – Приведи ее сюда!
– Владыка мира! Она – небесная рани , разве станет она утруждать себя? Но если вы сами отправитесь к ней, то она, конечно, влюбится в вас и, может быть, придет.
Мог ли падишах отказаться? Сердце его прельстила красавица, которую так расхваливал вазир. Он тотчас приказал подготовить все к торжественному выезду и нарядился. Придворные тоже разоделись в пух и прах. Вскоре падишах со свитой выехал за город.
Взгляни человек, живший в другое время, на роскошный поезд падишаха, и он непременно начал бы славить богатство и могущество его государства.
Был жгучий полдень, когда падишах достиг подножия холма. Лучи солнца, падая на стены дворца, отражались в кусочках стекла пламенем, видным далеко окрест, и дворец казался дивным, сказочно прекрасным, ослеплял с первого взгляда. Падишах взглянул на него и тотчас забыл о красоте всех своих дворцов. По просьбе Бирбала он вместе со свитой начал подниматься на холм. Скоро они добрались до вершины и стали любоваться дворцом вблизи.
– Покровитель бедных! – заговорил Бирбал. – Поглядите вверх, вон там у окна сидит пери и смотрит на нас, а позади стоит ее рабыня и держит в руках поднос с бетелем . Как хороша эта служанка! Красоту ее описать невозможно, ни одна бегума из вашего гарема не сравнится с нею! А что говорить о пери! Хвалить госпожу этой служанки – все равно что сравнивать солнце со свечкой.
Бирбал говорил и то и дело показывал пальцем куда-то вверх. Но падишах ничего не видел и с удивлением сказал:
– Не понимаю, о чем ты говоришь, я вовсе ничего не вижу.
– Если вы мне не верите, спросите у вазира и других вельмож, – -ответил Бирбал.
И те в один голос принялись уговаривать падишаха, что они, дескать, видят пери, и как это странно, что он ее не видит.
Призадумался тут падишах, тревожно стало у него на душе.
– Владыка мира! Запамятовал я сказать вам, – вдруг словно вспомнил Бирбал. – Дело в том, что великие грешники – люди из смешанных каст – не могут даже во сне увидеть небожителей, а уж наяву – и говорить нечего. Вы приглядитесь получше, не отрывайте глаз. Вот, скажем, когда молодой, только народившийся месяц на самое малое время появляется на небе, его видят не все зрячие, а только люди благородного происхождения или святой жизни.
Падишах всполошился. «Все хорошо видят небесную пери и ее служанку, а я нет, отчего бы это? Неужто во мне смешанная кровь? Тысяча проклятий моей позорной жизни! Надо во что бы то ни стало скрыть эту тайну: не то про мой позор проведают подданные. В глаза-то все будут льстить, а за спиной – насмехаться» – такие мысли терзали падишаха после слов Бирбала.
А тот подождал, помолчал и опять показал пальцем на окно.
– Глядите, глядите, владыка мира! Луноликая сидит, а сбоку стоит рабыня!
Волей-неволей пришлось падишаху согласиться.
– И то правда, сейчас и я вижу. Она стоит у окна и смотрит сюда.
Теперь, когда падишах признался, что видит пери, Бирбал отвел его, вазира и всех вельмож во дворец. Там в одном из залов на четвертом этаже были устроены мягкие ложа с бархатными подушками. Бирбал усадил падишаха на ложе и завел беседу, но падишах думал только о том, как бы повидаться с пери. Бирбал угадал, что у него на уме. Он стал оделять всех цветами, духами, розовой водой, а потом сказал падишаху:
– Покровитель бедных! Вы и ваши друзья одеты в платье смертных – это бренные вещи, прах. Я дам вам одежды из небесного мира. Наденьте их и вы вкусите радость обоих миров – земного и небесного. Я взял это платье, когда спускался с небес, оно нетленно, вечно.
Кому было под силу уберечься от сетей Бирбала? Стоило падишаху согласиться, как все вельможи скинули с себя богатое платье. Бирбал, поразмыслив, дал падишаху другое платье, а вазиру и вельможам сказал:
– Вот, господа, и вам небесные одежды, сделайте милость, наденьте, – и сделал руками так, будто что-то перед ними кладет.
Вазир, бедняга, не увидел никакого платья и подумал: «Надеть это платье – значит, остаться голым».
Но кому была охота прослыть человеком со смешанной кровью? Лучше нагота, чем такое бесчестье. Поневоле приходилось поддакивать Бирбалу.
И вазир снял с себя последнее – штаны, швырнул их в сторону, сделал вид, что надевает небесные одежды, затем подергал руками, будто оправляет на себе платье, и уселся на свое место. Он остался совсем наг, и не будь на нем ланготи , то и срамное место было бы на виду. Смех разобрал придворных, когда они смотрели на голого вазира, но тут же им стало не по себе – попробуй засмейся, и все подумают, что в тебе смешанная кровь, раз ты не видишь небесного платья. И они поступили, как сказано в поговорке: «Сговоримся, дружок: ты – молчок и я – молчок».
Вслед за вазиром пришлось по очереди раздеться вельможам.
Весь дарбар остался в одних ланготи.
Разные мысли лезли в голову падишаху, наконец он сказал себе: «Что-то странные очень нравы в небесном мире».
– Ну что, уважаемый, оделись уже люди в небесное платье? – спросил он у Бирбала.
– Да, ваша милость, теперь все одеты, все наряжены. Однако я не могу всех сразу повести к пери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
Долго еще славословил Бирбал красоту придуманной пери, потом вкрадчиво спросил:
– Ну, что, разглядели? Если нет, то есть еще время, глядите лучше. Ведь про все это вам придется рассказать падишаху. Не вздумайте потом увиливать да отговариваться.
Посланные с Бирбалом именитые горожане и вельможи – один другого знатнее – дивились его странным речам. «Не иначе как это призрак Бирбал а явился сюда. Из всего, о чем он тут говорил, мы видим один только дворец и больше ничего», – думали они и в ответ на его настойчивые вопросы ответили в один голос:
– Увы, ничего, кроме дворца, мы не видим.
– Прошу прощения, я забыл вас предупредить. В этом мире большинство людей погрязло в грехе, есть даже такие, и их немало, кто повинен в смешении каст . Вот этим грешникам и не дано видеть небесные вещи. А другие-то видят. Посмотрите еще раз и решайте, что правда из того, что я сказал, а что нет.
И Бирбал снова стал восхвалять красоту пери. На этот раз вельможи вглядывались особенно внимательно, но так и не смогли ничего увидеть. Однако, страшась обвинения в смешении каст, они дружно закричали:
– Вах! Вах! Чудо как хороша! Раньше лишь слыхали о пери, а нынче – вот она, перед глазами! Такой красотки, наверно, никто из смертных еще не видывал!
– Смотрите получше, глядите во все глаза, ведь вам придется докладывать падишаху, – повторял Бирбал.
– Само собой, мы все точь-в-точь как видим, так и опишем, – заверяли его вельможи.
Бирбал про себя потешался над глупостью придворных, но виду не показывал. Так, беседуя, они долго стояли на горе около дворца.
А падишах уже беспокоился, устав ожидать Бирбала и своих посланцев. Наконец они прибыли. При виде их падишах просиял и стал нетерпеливо расспрашивать вазира и вельмож. Они подтвердили слова Бирбала про чудо-дворец и распрекрасную небесную деву, да еще и от себя немало прибавили.
– Клянусь Аллахом! – начал свою речь вазир. – Никому еще не выпадало счастья иметь такую пери. Зря похваляются своей красотой здешние женщины! А дворец?! Да он блеском и сияньем затмевает само солнце!
Слушал падишах эти похвалы, слушал и совсем потерял голову:
– Бирбал! – воскликнул он. – Приведи ее сюда!
– Владыка мира! Она – небесная рани , разве станет она утруждать себя? Но если вы сами отправитесь к ней, то она, конечно, влюбится в вас и, может быть, придет.
Мог ли падишах отказаться? Сердце его прельстила красавица, которую так расхваливал вазир. Он тотчас приказал подготовить все к торжественному выезду и нарядился. Придворные тоже разоделись в пух и прах. Вскоре падишах со свитой выехал за город.
Взгляни человек, живший в другое время, на роскошный поезд падишаха, и он непременно начал бы славить богатство и могущество его государства.
Был жгучий полдень, когда падишах достиг подножия холма. Лучи солнца, падая на стены дворца, отражались в кусочках стекла пламенем, видным далеко окрест, и дворец казался дивным, сказочно прекрасным, ослеплял с первого взгляда. Падишах взглянул на него и тотчас забыл о красоте всех своих дворцов. По просьбе Бирбала он вместе со свитой начал подниматься на холм. Скоро они добрались до вершины и стали любоваться дворцом вблизи.
– Покровитель бедных! – заговорил Бирбал. – Поглядите вверх, вон там у окна сидит пери и смотрит на нас, а позади стоит ее рабыня и держит в руках поднос с бетелем . Как хороша эта служанка! Красоту ее описать невозможно, ни одна бегума из вашего гарема не сравнится с нею! А что говорить о пери! Хвалить госпожу этой служанки – все равно что сравнивать солнце со свечкой.
Бирбал говорил и то и дело показывал пальцем куда-то вверх. Но падишах ничего не видел и с удивлением сказал:
– Не понимаю, о чем ты говоришь, я вовсе ничего не вижу.
– Если вы мне не верите, спросите у вазира и других вельмож, – -ответил Бирбал.
И те в один голос принялись уговаривать падишаха, что они, дескать, видят пери, и как это странно, что он ее не видит.
Призадумался тут падишах, тревожно стало у него на душе.
– Владыка мира! Запамятовал я сказать вам, – вдруг словно вспомнил Бирбал. – Дело в том, что великие грешники – люди из смешанных каст – не могут даже во сне увидеть небожителей, а уж наяву – и говорить нечего. Вы приглядитесь получше, не отрывайте глаз. Вот, скажем, когда молодой, только народившийся месяц на самое малое время появляется на небе, его видят не все зрячие, а только люди благородного происхождения или святой жизни.
Падишах всполошился. «Все хорошо видят небесную пери и ее служанку, а я нет, отчего бы это? Неужто во мне смешанная кровь? Тысяча проклятий моей позорной жизни! Надо во что бы то ни стало скрыть эту тайну: не то про мой позор проведают подданные. В глаза-то все будут льстить, а за спиной – насмехаться» – такие мысли терзали падишаха после слов Бирбала.
А тот подождал, помолчал и опять показал пальцем на окно.
– Глядите, глядите, владыка мира! Луноликая сидит, а сбоку стоит рабыня!
Волей-неволей пришлось падишаху согласиться.
– И то правда, сейчас и я вижу. Она стоит у окна и смотрит сюда.
Теперь, когда падишах признался, что видит пери, Бирбал отвел его, вазира и всех вельмож во дворец. Там в одном из залов на четвертом этаже были устроены мягкие ложа с бархатными подушками. Бирбал усадил падишаха на ложе и завел беседу, но падишах думал только о том, как бы повидаться с пери. Бирбал угадал, что у него на уме. Он стал оделять всех цветами, духами, розовой водой, а потом сказал падишаху:
– Покровитель бедных! Вы и ваши друзья одеты в платье смертных – это бренные вещи, прах. Я дам вам одежды из небесного мира. Наденьте их и вы вкусите радость обоих миров – земного и небесного. Я взял это платье, когда спускался с небес, оно нетленно, вечно.
Кому было под силу уберечься от сетей Бирбала? Стоило падишаху согласиться, как все вельможи скинули с себя богатое платье. Бирбал, поразмыслив, дал падишаху другое платье, а вазиру и вельможам сказал:
– Вот, господа, и вам небесные одежды, сделайте милость, наденьте, – и сделал руками так, будто что-то перед ними кладет.
Вазир, бедняга, не увидел никакого платья и подумал: «Надеть это платье – значит, остаться голым».
Но кому была охота прослыть человеком со смешанной кровью? Лучше нагота, чем такое бесчестье. Поневоле приходилось поддакивать Бирбалу.
И вазир снял с себя последнее – штаны, швырнул их в сторону, сделал вид, что надевает небесные одежды, затем подергал руками, будто оправляет на себе платье, и уселся на свое место. Он остался совсем наг, и не будь на нем ланготи , то и срамное место было бы на виду. Смех разобрал придворных, когда они смотрели на голого вазира, но тут же им стало не по себе – попробуй засмейся, и все подумают, что в тебе смешанная кровь, раз ты не видишь небесного платья. И они поступили, как сказано в поговорке: «Сговоримся, дружок: ты – молчок и я – молчок».
Вслед за вазиром пришлось по очереди раздеться вельможам.
Весь дарбар остался в одних ланготи.
Разные мысли лезли в голову падишаху, наконец он сказал себе: «Что-то странные очень нравы в небесном мире».
– Ну что, уважаемый, оделись уже люди в небесное платье? – спросил он у Бирбала.
– Да, ваша милость, теперь все одеты, все наряжены. Однако я не могу всех сразу повести к пери.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62