Мы пригласили басиста Джерри Шеффа и ритм-гитариста Марка Бенно — до этого мы никогда не использовали ритм-гитару. Таким образом, шестеро музыкантов записывались одновременно. Альбом „L. A. Woman“ писался „живьем“: Джим пел, а мы играли. Мы почти не делали позднейших наложений, сведя их к абсолютному минимуму. По-моему, я добавил фортепиано в песне „L. A. Woman“… и это все. Все остальное — „живая“ запись, как будто мы играли на сцене. Поэтому она звучит так свежо».
Можно сказать, что технология записи напоминала работу над первым альбомом группы: минимум наложений (к большой радости Джима). Часть вокальных партий записывалась в ванной комнате студии The Doors на бульваре Санта-Моника, дом 85/12. Отсюда шуточная строка в песне «Hyacinth House» («Гиацинтовый дом»): «I see the bathroom is clear» («Я вижу: в ванной чисто»). Через год эта реплика обретет иной, пугающий смысл.
Голос Джима на пластинке часто звучит устало и болезненно, почти на грани срыва — подчеркивая атмосферу сырого блюза в музыке. Альбом явился еще одним шагом группы на пути, обозначенном в «Morrison Hotel», но на этот раз музыканты были в гораздо лучшей форме. Джим осознавал это: тот факт, что авторство песен принадлежит, как указано на конверте, группе The Doors (впервые со времен их третьего альбома), свидетельствует о том, что Моррисон был доволен и материалом, и своими партнерами. «Наконец, я делаю блюзовый альбом», — с воодушевлением говорил он друзьям. Как ни странно, самый слабый трек альбома — бесцветная версия песни Джона Ли Хукера «Crawling King Snake» («Ползучий змеиный король») — с первых дней существования группы был одним из «гвоздей» ее концертного репертуара.
По словам Робби Кригера, песня «The Wasp (Texas Radio and the Big Beat)» («Радио Техаса и биг-бит») посвящена «новой музыке, услышанной Джимом, когда он с семьей путешествовал по юго-западным штатам. Именно тогда у него возник этот образ гигантской радиомачты, изрыгающей шум. Это было, когда транслировались программы „XERB“ и в эфире был Вулфман Джек. Вулфмана было слышно от Тихуаны и Таллахасси до самого Чикаго, где жил Рей Манзарек. Так наше поколение открыло для себя рок-н-ролл. Радиоприемники были черными, полированными, с хромированными деталями, и тогда еще не было законов, ограничивающих мощность станций.
Заглавный номер, «L. A. Woman», представляет собой оду женщине, а может, и самому «городу ангелов», или им обоим. (Моррисон позаимствовал образ «города ночи» —«city of night» — из романа Джона Речи.) Неважно, кому посвященная, песня буквально завораживала… Как бы в противовес своему обыкновенно мрачному настроению, Джим ввел в нее знаменитый рефрен «Mr. Mojo Risin» («Мистер Некто восходит»). Как обнаружил Джон Себастьян, эти слова являются анаграммой имени «Jim Morrison» — то есть этим Джим давал понять, что он сам продолжал восходить все выше».
Завершала альбом композиция «Riders On The Storm» («Мчащиеся в грозу») — блюзовое видение апокалипсиса. Идею Моррисон почерпнул из телефонного разговора с одним из друзей, когда оба были изрядно под кайфом. Слова песни являются частью поэмы под названием «The Graveyard» («Кладбище»), а фрагмент «Killer on the Road» («Убийца на дороге») взят из сценария фильма Моррисона «HWY». Брюс Ботник дополнил фонограмму звуками грозы и ревущего поезда» (музыканты хотели добавить еще и стук лошадиных копыт по железному мосту). Пол Ротшильд негативно отозвался об этой песне, назвав ее «музыкальным коктейлем».
В начале года Джим рассказал журналисту «New Musical Express» Рою Карру о своей мечте, чтобы The Doors записали что-нибудь вместе с такими гигантами блюза, как Мадди Уотерс и Джон Ли Хукер: «Это могло бы быть нечто, чего ты никогда раньше не слышал. Может, однажды это случится! Не знаю, что могло бы помешать этому случиться. Пригласим таких людей, как Хукер, Джей Хокинс… или даже Ли Дорси. Не для того, чтобы сделать каверы старых известных блюзовых песен, а чтобы написать новый материал. Мы когда-то играли песню Дорси „Get Out My Life Woman“ и много подобных вещей. Блюзовый альбом The Doors удивил бы многих».
Группе не суждено было поработать с блюзовыми прародителями их музыки, но, по крайней мере, The Doors записали великолепный альбом (по мнению журнала «Rolling Stone», лучший в своей карьере), вряд ли догадываясь, что он станет для них последним. Джим вновь переступил порог студии звукозаписи только один раз — в свой двадцать седьмой день рождения, чтобы начитать на пленку свои стихи (которые, по единодушному мнению почти всех его друзей, нужно было слышать, а не читать). Он читал несколько часов, записав среди прочего свою новую работу, «An American Prayer» («Американская молитва»), которую совсем недавно издал частным образом ограниченным тиражом в пятьсот экземпляров. По ходу сессии Джим медленно пьянел… но по окончании записи он остался вполне доволен собой, явно чувствуя, что достиг какой-то своей цели. Все еще на подъеме, Джим согласился на выступление вместе с The Doors перед зрителями. Были сразу намечены два концерта, в Далласе и Новом Орлеане.
Но Моррисон был явно истощен. Наркотики, алкоголь, стресс, связанный с приговором, висевшим над ним (не говоря уж о десятках дел об отцовстве), и общее физическое недомогание сделали свое дело. Концерт в Далласе прошел отлично — группа представила публике «Riders On The Storm» и встретила мощную поддержку, но в Новом Орлеане сценической карьере The Doors настал конец. Манзарек вспоминал: «Все, кто был там в тот вечер, видели это. Джим просто… утратил всю свою энергию посреди концерта. Можно было почти воочию наблюдать, как силы покидали его. Он повис на микрофонной стойке, и из него ушел весь его жизненный заряд. Я думаю, он в конце концов надорвался». Разозлившись на себя, на свое слабеющее тело, Джим то и дело швырял микрофонную стойку на пол, а потом обессиленно опустился на помост, на котором стояла ударная установка. Это было последнее появление Моррисона на сцене.
Были и хорошие новости: «Электра» заинтересовалась записями стихов Джима, а издательство «Саймон и Шустер» планировало переиздать «Владыки» и «Новые создания» в мягкой обложке. Однако настала пора уезжать. К тому времени Памела вернулась к Джиму, и они решили вместе уехать в Париж. Хотя положение изгнанника было для Моррисона не самым приятным (однажды он сказал: «Я в первую очередь американец, во-вторых, калифорниец, в-третьих, житель Лос-Анджелеса»), Джим все же верил, что в Париже, вдали от американских судов и журналистов, в атмосфере, вдохновлявшей таких выдающихся американцев, как Хемингуэй и Скотт Фицджеральд, он обретет второе дыхание. Прочно обосновавшись в Париже, он мог бы сосредоточиться на серьезной литературной работе.
Слово Манзареку: «Джим улетел в Париж, как раз когда мы занимались микшированием „L.A.Woman“, — кажется, оставалось еще две песни. И вот он сказал: „Ну что, все идет отлично. Почему бы вам, парни, не закончить это самим? Мы с Пэм уезжаем в Париж и просто хотим побыть там некоторое время, посмотреть, как пойдут дела“. И мы сказали: „O'кей, поговорим после. Поезжай туда и хорошо проведи время, отдохни, расслабься. Насочиняй там стихов“. В Париже Джим хотел окунуться в артистическую среду, забыть о Лос-Анджелесе, о рок-н-ролле, обо всей шумихе вокруг него. Джиму прохода не давали журналисты, ищущие сенсаций. Множество представителей желтой прессы крутилось вокруг него, и, честно говоря, он устал от этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
Можно сказать, что технология записи напоминала работу над первым альбомом группы: минимум наложений (к большой радости Джима). Часть вокальных партий записывалась в ванной комнате студии The Doors на бульваре Санта-Моника, дом 85/12. Отсюда шуточная строка в песне «Hyacinth House» («Гиацинтовый дом»): «I see the bathroom is clear» («Я вижу: в ванной чисто»). Через год эта реплика обретет иной, пугающий смысл.
Голос Джима на пластинке часто звучит устало и болезненно, почти на грани срыва — подчеркивая атмосферу сырого блюза в музыке. Альбом явился еще одним шагом группы на пути, обозначенном в «Morrison Hotel», но на этот раз музыканты были в гораздо лучшей форме. Джим осознавал это: тот факт, что авторство песен принадлежит, как указано на конверте, группе The Doors (впервые со времен их третьего альбома), свидетельствует о том, что Моррисон был доволен и материалом, и своими партнерами. «Наконец, я делаю блюзовый альбом», — с воодушевлением говорил он друзьям. Как ни странно, самый слабый трек альбома — бесцветная версия песни Джона Ли Хукера «Crawling King Snake» («Ползучий змеиный король») — с первых дней существования группы был одним из «гвоздей» ее концертного репертуара.
По словам Робби Кригера, песня «The Wasp (Texas Radio and the Big Beat)» («Радио Техаса и биг-бит») посвящена «новой музыке, услышанной Джимом, когда он с семьей путешествовал по юго-западным штатам. Именно тогда у него возник этот образ гигантской радиомачты, изрыгающей шум. Это было, когда транслировались программы „XERB“ и в эфире был Вулфман Джек. Вулфмана было слышно от Тихуаны и Таллахасси до самого Чикаго, где жил Рей Манзарек. Так наше поколение открыло для себя рок-н-ролл. Радиоприемники были черными, полированными, с хромированными деталями, и тогда еще не было законов, ограничивающих мощность станций.
Заглавный номер, «L. A. Woman», представляет собой оду женщине, а может, и самому «городу ангелов», или им обоим. (Моррисон позаимствовал образ «города ночи» —«city of night» — из романа Джона Речи.) Неважно, кому посвященная, песня буквально завораживала… Как бы в противовес своему обыкновенно мрачному настроению, Джим ввел в нее знаменитый рефрен «Mr. Mojo Risin» («Мистер Некто восходит»). Как обнаружил Джон Себастьян, эти слова являются анаграммой имени «Jim Morrison» — то есть этим Джим давал понять, что он сам продолжал восходить все выше».
Завершала альбом композиция «Riders On The Storm» («Мчащиеся в грозу») — блюзовое видение апокалипсиса. Идею Моррисон почерпнул из телефонного разговора с одним из друзей, когда оба были изрядно под кайфом. Слова песни являются частью поэмы под названием «The Graveyard» («Кладбище»), а фрагмент «Killer on the Road» («Убийца на дороге») взят из сценария фильма Моррисона «HWY». Брюс Ботник дополнил фонограмму звуками грозы и ревущего поезда» (музыканты хотели добавить еще и стук лошадиных копыт по железному мосту). Пол Ротшильд негативно отозвался об этой песне, назвав ее «музыкальным коктейлем».
В начале года Джим рассказал журналисту «New Musical Express» Рою Карру о своей мечте, чтобы The Doors записали что-нибудь вместе с такими гигантами блюза, как Мадди Уотерс и Джон Ли Хукер: «Это могло бы быть нечто, чего ты никогда раньше не слышал. Может, однажды это случится! Не знаю, что могло бы помешать этому случиться. Пригласим таких людей, как Хукер, Джей Хокинс… или даже Ли Дорси. Не для того, чтобы сделать каверы старых известных блюзовых песен, а чтобы написать новый материал. Мы когда-то играли песню Дорси „Get Out My Life Woman“ и много подобных вещей. Блюзовый альбом The Doors удивил бы многих».
Группе не суждено было поработать с блюзовыми прародителями их музыки, но, по крайней мере, The Doors записали великолепный альбом (по мнению журнала «Rolling Stone», лучший в своей карьере), вряд ли догадываясь, что он станет для них последним. Джим вновь переступил порог студии звукозаписи только один раз — в свой двадцать седьмой день рождения, чтобы начитать на пленку свои стихи (которые, по единодушному мнению почти всех его друзей, нужно было слышать, а не читать). Он читал несколько часов, записав среди прочего свою новую работу, «An American Prayer» («Американская молитва»), которую совсем недавно издал частным образом ограниченным тиражом в пятьсот экземпляров. По ходу сессии Джим медленно пьянел… но по окончании записи он остался вполне доволен собой, явно чувствуя, что достиг какой-то своей цели. Все еще на подъеме, Джим согласился на выступление вместе с The Doors перед зрителями. Были сразу намечены два концерта, в Далласе и Новом Орлеане.
Но Моррисон был явно истощен. Наркотики, алкоголь, стресс, связанный с приговором, висевшим над ним (не говоря уж о десятках дел об отцовстве), и общее физическое недомогание сделали свое дело. Концерт в Далласе прошел отлично — группа представила публике «Riders On The Storm» и встретила мощную поддержку, но в Новом Орлеане сценической карьере The Doors настал конец. Манзарек вспоминал: «Все, кто был там в тот вечер, видели это. Джим просто… утратил всю свою энергию посреди концерта. Можно было почти воочию наблюдать, как силы покидали его. Он повис на микрофонной стойке, и из него ушел весь его жизненный заряд. Я думаю, он в конце концов надорвался». Разозлившись на себя, на свое слабеющее тело, Джим то и дело швырял микрофонную стойку на пол, а потом обессиленно опустился на помост, на котором стояла ударная установка. Это было последнее появление Моррисона на сцене.
Были и хорошие новости: «Электра» заинтересовалась записями стихов Джима, а издательство «Саймон и Шустер» планировало переиздать «Владыки» и «Новые создания» в мягкой обложке. Однако настала пора уезжать. К тому времени Памела вернулась к Джиму, и они решили вместе уехать в Париж. Хотя положение изгнанника было для Моррисона не самым приятным (однажды он сказал: «Я в первую очередь американец, во-вторых, калифорниец, в-третьих, житель Лос-Анджелеса»), Джим все же верил, что в Париже, вдали от американских судов и журналистов, в атмосфере, вдохновлявшей таких выдающихся американцев, как Хемингуэй и Скотт Фицджеральд, он обретет второе дыхание. Прочно обосновавшись в Париже, он мог бы сосредоточиться на серьезной литературной работе.
Слово Манзареку: «Джим улетел в Париж, как раз когда мы занимались микшированием „L.A.Woman“, — кажется, оставалось еще две песни. И вот он сказал: „Ну что, все идет отлично. Почему бы вам, парни, не закончить это самим? Мы с Пэм уезжаем в Париж и просто хотим побыть там некоторое время, посмотреть, как пойдут дела“. И мы сказали: „O'кей, поговорим после. Поезжай туда и хорошо проведи время, отдохни, расслабься. Насочиняй там стихов“. В Париже Джим хотел окунуться в артистическую среду, забыть о Лос-Анджелесе, о рок-н-ролле, обо всей шумихе вокруг него. Джиму прохода не давали журналисты, ищущие сенсаций. Множество представителей желтой прессы крутилось вокруг него, и, честно говоря, он устал от этого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26