– Еще один шаг, и я выкину вам труп, – донеслось из-за двери. – Вернитесь на место.
– Будь по-твоему. Но если ты кого-то убьешь или уже убил, я лично тебя погашу. И не сразу. У нас состоится прелюдия.
– Кто бы сомневался. – Голос Гладилина звенел. Капитан был напряжен до предела; Посейдон чувствовал, что тот плохо себя контролирует и готов очертя голову броситься в любую пропасть. Загнанный в угол зверь крайне опасен.
– Чего тебе нужно? – крикнул Каретников.
– Уйти живым, – ответил капитан. – И с гарантией.
– Хорошо, тебя не тронут, если отпустишь детей. Я даю тебе гарантию. Слово офицера.
– В гробу я слыхал твое слово. Мне нужна штуковина, которую ты забрал у немцев.
Посейдон ждал чего угодно, но только не этого.
– Какая еще штуковина? – Он тянул время, пытаясь разобраться: что стоит за этим требованием. Похоже, что капитан не потерял надежду на помощь зарубежных хозяев. А скорее – намеревается шантажировать и тех, и других.
Что же в ящике, черт побери? Он должен был посмотреть...
– Не придуривайся, Сажин. Передаешь мне эту фигню, и мы разбегаемся.
– Не вопрос, – отозвался Посейдон. – Хоть сейчас.
Он и в самом деле оставался при рюкзаке, побоялся оставить яблоко раздора – оно же шкатулка Пандоры – в чужих руках, хотя бы это были и его собственные проверенные люди. Как чувствовал, что понадобится.
– Не пытайся финтить, я тебя вижу. Вынь и поставь на пол.
«На пол». Деревня хренова, мысленно хмыкнул Каретников.
– Как скажешь.
– Шестерка твоя пусть руки поднимет.
Флинт осклабился и открыл было рот, но Посейдон упредил его:
– Не сейчас. Делай, что говорит.
– Да понял я, командир, не маленький...
Флинт медленно поднял руки, не переставая скалиться.
– Что в ящике? – спросил Гладилин.
– Понятия не имею.
– Что в ящике, я тебя спрашиваю?
– Знать не знаю! – раздраженно крикнул Посейдон. – Не хочешь – не верь...
В ту же секунду из-за двери раздался пронзительный детский вопль.
– Я ей кости переломаю, если будешь понты колотить.
Торпеда у бокового входа напрягся, готовый в любую секунду ворваться внутрь.
– Гладилин, – сказал Каретников страшным голосом. – Если ты еще раз позволишь себе что-то подобное, я выхлопочу тебе кислотную ванну. Я обещаю тебе. Повторяю – я не знаю, что в ящике. Я знаю одно: за ним охотились твои дружки. Я солдат, и мне было сказано лишь то, что следует знать солдату. Содержимое ящика – не мое дело.
Он думал иначе, но в целом не врал.
Наступила мертвая тишина, капитан Гладилин размышлял. Посейдон и Флинт напряженно прислушивались к детским всхлипам, еле слышно доносившимся из-за запертой двери.
– Надо было взять с собой немца, – сквозь зубы процедил Флинт.
Подумав, Каретников нехотя признал его правоту. Во-первых, с ними был бы Мина. Во-вторых, Ваффензее сумел бы удовлетворить любопытство террориста.
Последняя мысль пришла в голову и Гладилину.
– Где турист? – крикнул он.
– Который из них тебя интересует?
– Кончай мозги засирать! Тот, у которого ты хреновину забрал.
– Взял выходной.
– Пошли за ним.
– Отпусти детей, скотина! Будет тебе турист!
– Когда будет, тогда и поговорим...
– А на что он тебе? Возьми ящик, открой да посмотри. Приссал?
– А ты – нет?
Внезапно Каретников осознал, что ему совершенно не хочется знакомиться с начинкой шкатулки.
– Пусть приведет немца, – твердил свое Гладилин.
– Хорошо, только не нервничай. Устроим тебе очняк.
Посейдон бросил Флинту:
– Беги бегом, притащи их... Но Мина пусть не светится. Пустим его в обход. Сообразишь сам...
– Что ты там базаришь? Ты сказал, он пошел, о чем еще говорить?
– Делай, – процедил Посейдон.
– Есть. – Флинт, не опуская рук, стал медленно отступать. – Командир... Может, мне того? Самому в обход?
– Нет, приведи немца.
– Есть, – повторил тот.
...Когда Флинт скрылся из вида, Каретников по-турецки уселся на землю. Рюкзак лежал перед ним, рядом – ящик.
– Теперь очень медленно подойди к двери, положи ящик и можешь вернуться на место.
– Только сел! – возмутился Посейдон, вставая. – Выпусти детей, урод. В ящике может быть что угодно.
– Рот закрой, Сажин.
Ну, вот и все, подумал Торпеда. Сейчас эта сволочь отопрет дверь и полезет за ящиком. Другого такого момента не будет. И командир не оплошает, пособит...
Он изготовился распахнуть дверь.
Но Гладилин не дал ему возможности поступить, как было задумано. Торпеда сдержался в последнюю секунду. Он сам не понял, что его остановило – возможно, приказ, тихо отданный капитаном кому-то внутри, был воспринят мозгом спецназовца, но где-то в глубине, на уровне подсознания, ибо слов он не разобрал.
Передняя дверь приотворилась. В щель протиснулся насмерть перепуганный мальчуган. Трясущимися руками он взял ящик и скрылся в часовне. Дверь снова захлопнулась.
Посейдон коротко выругался.
Ситуация осложнилась. До сих пор штурм мог привести к потерям среди заложников, но к чему он приведет теперь, когда может пострадать груз, оставалось только гадать.

Глава двадцать четвертая
ПО МЕСТАМ

Клаус Ваффензее отнесся к перспективе прогулки положительно.
Любое действие лучше бесцельного прозябания. Сидеть и ждать неприятностей, будучи скованным по рукам и ногам, было скучно и неинтересно. Уродливый зверюга, который его караулил, не отличался многословием – и слава Богу. Ваффензее передергивало только от одного его вида.
Он не особенно тревожился за свою судьбу. Разоблаченный агент – что ж, ситуация не нова. Допросы, суды – возможно, придется немного посидеть. К сожалению, на нем висят убийства и покушения, и это осложняет дело, но для его заказчиков нет ничего невозможного. Он не так уж и лгал «Сиренам», называясь сотрудником BND. Таковым он не был, но у его хозяев были хорошие связи с германскими спецслужбами. Односторонние. «Кротов» хватало. Можно договориться с русскими и сдать им в обмен на Клауса кого-нибудь из разведчиков. Хозяева Ваффензее при этом ничем не рискнут, разве что «кротом», но Клаус стоит десятка «кротов». Если бы эта скотина из местной полиции не испортила всю обедню и нейтрализовала спецназовцев в отеле, все было бы на мази.
Когда в номер, где его стерегли, ворвался Флинт, Мина вскочил на ноги, подозревая худшее.
– Берем с собой этого штриха и гоним его к часовне, – выпалил Флинт. – Командир ждет. За сотню метров разделимся, оставишь гада мне, а сам пошустришь в обход, к боковой двери.
– Так уж и гада, – усмехнулся Ваффензее.
Мина несильно смазал ему по физиономии.
– Еще хочешь?
– Свинья, – коротко отозвался Клаус.
– В общем, поднимаем его. – Флинт схватил немца под мышки. – Расстегни ему ноги.
– Ты забыл, как он умеет ногами? – предостерег его Мина.
– Он ими только бегает... ничего, больше не уйдет. Цепочка короткая, я бы оставил. Но он до полудня проковыляет.
Давайте-давайте. Все начинается с пустячных мелочей. Сначала дают закурить. Потом расковывают ноги. Потом отвернутся, зазеваются... Наручники как затянули, сволочи. Второй раз примененный фокус у него не получится, не поможет никакое расслабление мышц. Надо подумать, как сделать так, чтобы они сами их сняли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57