Сев в машину, Бекас нацепил очки и отправился в Долготрубное, с поездки в который началась вся эта история. Справа от него лежал выдранный из справочника лист, на котором были адрес и телефон фирмы «Взлет». Сам справочник он с мстительным удовольствием бросил в урну.
До Черниговского шоссе он добрался без приключений.
Приближаясь к тому месту, где памятной ночью он стал обладателем сумки из ослиной шкуры, он увидел стоящие у обочины «крайслер» и «БМВ». Рядом с остановившимися у места аварии богатыми иномарками стояла небольшая группа аккуратных крепких ребят в черных костюмах и с мрачными лицами.
«Пусть мертвые хоронят своих мертвецов», — вспомнил Бекас знаменитую фразу то ли Цезаря, то ли еще кого-то и постарался побыстрей миновать проклятое место.
Подъехав к Долготрубному, он остановился на обочине и еще раз посмотрел на листок с адресом. «Геологическая, 9. Очень хорошо», — подумал он и поехал дальше.
В это время в трех километрах за ним в ту же сторону и по тому же адресу ехала черная «вольво», за рулем которой сидел Палач и двое его новых напарников, Хмурый и Валет. Они были просто посланы на разведку настырным вошедшим в боевой раж Салтыковым и специальной боевой задачи не имели. Нужно было посмотреть, что происходит вокруг резиденции Кабачка. Обыкновенная рекогносцировка. Проезжая в свою очередь мимо «крайслера» и «БМВ», Валет кивнул в сторону компании на обочине и сказал:
— Кабачковские пи…ы. Эх, блин, сейчас бы из «калаша» пройтись! Всех бы уложил.
— У нас сегодня другое дело, — не оборачиваясь, сказал Палач, явно думая о чем-то своем. Мало кто видел его думающим. Валету и Хмурому повезло.
Бекас быстро нашел Геологическую улицу. Особняк Кабачка он увидел издалека. На другой стороне улицы был разбит роскошный парк.
Бекас медленно проехал мимо особняка, полюбовался на лепнину и панели из розового мрамора, прочел табличку с названием фирмы, затем сделал круг, объехав парк с обратной стороны и углубился в одну из тенистых аллей, выходящих прямо на особняк. Не доехав до Геологической метров сто, он остановился и выключил двигатель. Вынув из кармана трубку, он собрался было набрать номер «Взлета», но остановился и подумал:
«А что же я им все-таки скажу?»
Тут было о чем подумать, и Бекас, сняв все еще непривычные очки, закурил, опустив оба передних стекла.
Через минуту на соседней дорожке, справа от Бекаса, бесшумно остановилась черная «вольво». На которую Бекас не обратил никого внимания. Он даже не заметил ее появления.
Палач достал из бардачка бинокль и стал рассматривать фасад кабачковского особняка. Через несколько минут сидевший сзади Валет сказал:
— А что это за хмырь в «опеле»?
Палач посмотрел в сторону Бекаса и хмыкнул:
— Ну, сидит, ну, и что? — и снова уставился в бинокль.
Но через несколько секунд он в задумчивости опустил бинокль и полез в карман куртки. Достав оттуда розыскную листовку, он некоторое время рассматривал ее, затем навел бинокль на Бекаса и окликнул его:
— Эй, мужик!
Бекас, вздрогнув, повернулся к Палачу лицом и секунду-другую смотрел в наставленный на него бинокль, тут же отвернулся и включил зажигание.
— Это он, бля буду! — среагировал на движение Романа Палач, заводя мотор.
— Кто — он? — спросил Хмурый, но Палач лишь отмахнулся, на ходу засовывая бинокль в бардачок.
Машина Бекаса в это время уже трогалась с места.
— Стой! — заорал в окно Палач, — стой, е… х…так твою…. поговорить надо!
Но Бекас говорить с ним ни о чем не собирался. «Опель» стал быстро набирать скорость.
— Стой, падла! — закричал Палач, рванув машину с места. — Бекасов, стой, козел!
Бекас, повернувшись на возглас и увидев направленный на него бинокль, не на шутку обеспокоился. Когда же он услышал свою фамилию, то рванул по-настоящему. Его узнали. Это было совсем плохо. Бекас еще не знал, что будет делать дальше, но делать это надо было как можно дальше от этих ребят.
По Черниговскому шоссе в сторону города мчались, обгоняя всех, две машины. Впереди несся «Опель „Вектра"», за ним — черная «Вольво-740».
Бекас едва успевал уворачиваться от ставших вдруг очень медлительными машин.
Впереди показался знакомый пункт ГАИ. В другом случае Бекас, возможно, и попросил бы помощи у ментов, но «беретта» за пазухой, да и собственная физиономия в розыске, не позволяли ему этого.
Посему он не обратил никакого внимания на выскочившего из будки гаишника, который в одной руке держал свисток, а другой — полосатую палку, которой махал, будто градусник встряхивал. Пролетев мимо инспектора на расстоянии сантиметров двадцати, Роман с трудом увернулся от «Москвича» с корзинами на крыше, который в это время отъезжал от поребрика, и не увидел того, что произошло секундой позже.
Оскорбленный гаишник, глядя вслед «опелю», потянулся к рации, при этом он неосмотрительно шагнул на проезжую часть. «Вольво», несшаяся следом, на скорости ста тридцати километров в час ударила его правой стороной бампера по ногам.
Гаишника подбросило и завертело в воздухе, как огородное чучело, сорванное ураганом. Когда его тело, исполнив несколько оборотов в воздухе, шмякнулось о землю, милиционер пребывал в полном бессознании. Ботинки, слетевшие с его ног, валялись поодаль, а полосатый жезл, символ абсолютной власти над водителем, улетел на встречную полосу, где его тут же раздавил трейлер с финскими номерами.
Палач, поглядев в зеркало, сжал зубы и промолчал. Хмурый открыл рот, чтобы сказать что-то, но Палач угрожающе выдавил:
— Не вякай.
Когда Палач снова посмотрел в зеркало, то увидел, как из быстро удаляющейся будки выскочили трое инспекторов ГАИ. Двое бросились в «Жигулям» с мигалками, стоявшим неподалеку, третий склонился над поверженным коллегой.
Машины, с трудом избегая столкновений, мчались по тому самому маршруту, который привел Дена к преждевременной смерти. Но, поскольку движение становилось все более оживленным, скорость пришлось снизить. Борьба стала позиционной. Отчаянно сигналя и рискованно выезжая на встречную, Палач постепенно приближался к машине Бекаса. Между «опелем» и «вольво» оставалось шесть машин и никакой возможности для обгона.
Подъезжая к Третьяковскому мосту, Бекас увидел, что впереди образовалась пробка, и задергался. Машины ехали все медленнее и постепенно останавливались. И тут Бекас обратил внимание на то, что в двадцати метрах впереди, у северного въезда в Центральный городской парк имени Папанин-цев, имеется свободное пространство, а ворота, ведущие на мост, открыты. Из ворот медленно выезжал туристский автобус. Отчаянное положение толкнуло Бекаса на решительные действия.
Он резко вывернул руль вправо и, едва не проскрежетав крылом и дверью по толстому бамперу успевшей затормозить новенькой «десятки», пролез в правый крайний ряд, к поребрику, перевалив через который, «опель» пересек небольшой газон и оказался на свободной от машин площадке перед въездом в парк. Площадка была свободна от машин, но не от мелких торговцев, продававших здесь свой товар.
Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Бекас увидел, что «вольво» преследователей повторила его маневр. Раздались возмущенные гудки, но «вольво» лезла вперед, как ледокол.
Решительность преследовавшего его водителя добавила Бекасу прыти, и он надавил на газ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62