Ненамного удачнее закончилась и попытка адъютанта Кудасова внедриться в ряды подпольщиков. Когда он попытался изобразить освобожденного из тюрьмы уголовника, то умудренный жизнью дядька Мефодий живо «расколол» новоявленного урку, хотя и недостаточно аккуратно.
В результате прямо у карусели завязалась перестрелка.
Кто куда стрелял — понять было сложно.
Цыганенок в ярко-красной шелковой рубашке, держась за цепь крутящейся карусели, палил во все стороны из револьвера. Военнослужащие в форме и господа в штатском с офицерской выправкой тоже били в белый свет, как в копеечку. Самое удивительное, что в результате этой баталии то и дело кто-то падал, сраженный точными выстрелами. Со стороны могло показаться, что цыганенок вооружен не короткоствольным оружием, из которого и с десятка метров в стационарном тире сложно попасть в мишень, а каким-то самонаводящимся автоматом из «Звездных войн».
И только очень внимательный сторонний наблюдатель мог обратить внимание, что ничего удивительного нет.
Вася Рогов, натренировавшийся стрелять с помощью утюга, стоя за кустами акации, методично посылал пули в нужные цели, словно на сдаче зачета. Рядом столь же методично бил из пистолета Игорь Плахов. Очередной военный был успешно сражен принявшим участие в перестрелке Косым. Оперативники видели, как, воспользовавшись суматохой, умудрился удрать из опасного места дядька Мефодий. Следом, ловко спрыгнув с карусели на потерявшего седока коня, лихо умчался и Яшка-цыган, прихватив с собой по пути Ксению.
— Опера ноги кормят! — изрек старинный девиз Вася, и оперативники, скрываясь за кустами, тоже заспешили куда-нибудь подальше от опасного места, предоставив военным решать меж собой традиционные вопросы «Кто, мать вашу, виноват?» и «Что, на хрен, делать?».
* * *
— Паренек, сгоняй-ка за кофеем. — Дукалис по-отечески похлопал Шарикова по спине. — И скажи, чтоб водочки принесли…
Освобожденный от наручников начальник отдела продаж бросил вопросительный взгляд на потирающего запястья Трубецкого, отпер дверь кабинета и вышел.
— Ты уж, Василий Акакиевич, зла на нас не держи, — мирно сказал Ларин. — Ошибочка вышла, бывает… Но зато на собственной шкуре прочувствовал, что будет с подозреваемыми по этому делу, когда они к нам в руки попадут.
Развязанный генеральный директор «Фагота» согласно закивал.
Спорить с оперативниками у него не было никакого желания. Он мечтал только об одном — чтобы два грубых мента поскорее покинули стены его офиса.
— Ну так, — Дукалис развалился в кресле, откуда согнал Трубецкого, пересадив того на стул, — расскажи, в чем дело… Что за писатель, чё накарябал, когда исчез.
— Да в общем, дела-то и нет. — Издатель ощупал то место, где два часа назад произошел контакт его тела с ботинком оперативника. — Я ж написал отказную…
— Покрываешь преступников? — миролюбиво осведомился Ларин, разминая кулаки.
— Я?! Вы что?! — перепугался Трубецкой, поняв, что его сейчас будут бить и обязательно — ногами. — Да никогда! Это была ошибка! Страшная ошибка! Но не моя!
— А чья? — заинтересовался Анатолий.
— Это… — Генеральный директор «Фагота» закатил глаза. — Я не помню…
— Помочь вспомнить? — Ларин играл роль жестокого и циничного существа, готового броситься на первого встречного, как чупакабра.
— Не надо! — Издатель замахал руками, как ветряная мельница. — Я сам!
Напряженную ситуацию разрядил приход секретарши и Шарикова, принесших поднос с тремя чашками дымящегося кофе, стаканами и запотевшей литровой бутылкой водки «Народный целитель», изготовленной партией в десять тысяч штук в поддержку серии книг.
— Оперативно ты справился, — похвалил Дукалис Шарикова. — С утра маковой росинки во рту не было.
— Ну, вздрогнем. — Ларин позабыл про наезд на издателя, потер руки и посмотрел на секретаря с Шариковым. — Свободны.
— Я — пас, — попытался было отказаться генеральный директор, придерживавшийся в последнее время трезвого образа жизни.
— А в морду? — беззлобно предупредил Андрей.
— Я передумал, — быстро сказал Трубецкой и взял наполненный до краев стакан. — За нашу милицию! Ум, честь и совесть, каких и не сыскать!
* * *
Только ближе к вечеру нашим героям удалось сопоставить все факты.
Картина вырисовывалась, прямо скажем, безрадостная.
Во-первых, был арестован Данька.
Во-вторых, засвечена явка и, соответственно, дядька Мефодий.
В-третьих, непосредственная опасность угрожала Бубе, который явно попал в поле зрения контрразведки… Не лучшим образом вырисовывались и перспективы дальнейшей службы подполковника Петренко: никакой гарантии, что его не начнут основательно разрабатывать, не было. Более того, совершенно очевидно, что не до конца деревянные контрразведчики не сегодня-завтра обязательно до этого додумаются.
Тем не менее и куплетист, и Мухомор категорически отказались переходить на нелегальное положение. Артист полагал, что после недавнего свидания Леопольд Кудасов считает его полным придурком, а потому не будет больше беспокоить. А начальник РУВД просто решил рискнуть: только работая в контрразведке, можно было выяснить наконец, где находится злополучный шкаф-купе. Петренко также все-таки рассчитывал, что сумеет найти способ встретиться с Косым. И, в конце концов, нужно же было помочь подпольщикам вызволить Даньку из тюрьмы. А кто, как не сотрудник «конторы», может точно выяснить, например, время, когда арестованного поведут на допрос или для проведения следственного эксперимента?..
Что касается выполнения последнего намерения — это оказалось довольно легко. Мухомор зашел в кабинет военного следователя под благовидным предлогом поиска штопора для бутылки. Необходимый предмет немедленно был найден и употреблен по назначению, благо вино Николай Александрович прихватил с собой.
— Доктор прописал для восстановления аппетита, — спокойно объяснил Мухомор.
Тут же выяснилось, что и врач, следящий за здоровьем следователя, дал точно такие же рекомендации своему пациенту. Естественно, что коллега коллеге всегда готов оказать помощь, поэтому бутылка оказалась благополучно распита на двоих с хозяином кабинета. Гость посетовал, что не может долго задерживаться из-за большого объема работы. Военный следователь живо подхватил эту тему. Ему приходилось еще хуже: нынче задержали какого-то мальчишку, которого надо срочно допрашивать, так как дело контролирует лично начальник контрразведки.
— Но! — Хозяин кабинета решительно рубанул ладонью воздух. — Следователь — фигура процессуально самостоятельная, независимая, а потому мне указ только закон. Я сам буду решать, кого и когда допрашивать!
Мухомор небезосновательно усомнился, что следует перечить собственному начальству. Но визави твердо стоял на своем. В подтверждение выдвинутого тезиса он крутанул ручку телефона и, соединившись с тюрьмой, потребовал доставить арестованного завтра к двенадцати ноль-ноль.
— Вот так, именно завтра и в это время. А вот место встречи — мой кабинет — изменить нельзя. Так-то-с!..
— Ну и славно. — Николай Александрович заторопился к выходу. — Да, кстати, совсем забыл, зачем я приходил. Вы не подскажете, как пройти в туалет? А то у меня кабинет на втором этаже, а там лишь окно, которое по недоразумению выходит на улицу…
Информация к размышлению:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48