— Потому, что твои люди плохо сгаботали. Надо было не витгины камнями бить, а в ментов кидать!
— Я активистов настрополю, — пообещал Вячорка, — мало не покажется!
— Вы не могли бы потише базарить?! — тягуче заныл Потупчик.
От громких голосов соратников по борьбе с режимом у него раскалывалась и так нездоровая голова. К тому же опять подкатывал приступ тошноты, и рот наполняла горьковатая слюна с явственным привкусом желудочного сока.
В общем и целом лидер правозащитной конвенции являл собою материальное воплощение антиалкогольного слогана «Не все водочки одинаково полезны».
Александр гулко сглотнул.
— Не нгавится — сиди дома!!! — пронзительно выкрикнул Богданкович. — Алкаш недогезанный!!!
Звуковой удар окончательно сломал хрупкое равновесие в организме измученного Потупчика.
Он резко вскинул подбородок, намереваясь одернуть картавого лидера «Хартии 98», разинул рот, и тут случилось непоправимое.
Потупчик на мгновение побагровел, вскочил на ноги, схватился обеими руками за горло и с утробным воем выметнул на кофейный столик остатки содержимого из своего желудка. Дурно пахнущая буро зеленая жижа забрызгала сидящих оппозиционеров и залила разложенные бумаги.
Председатель наблюдательного совета «БПК» закатил глаза, обмяк и ничком рухнул поверх свежезагаженного им же самим стола. Изящные резные ножки подломились, на пол посыпались чашки, пачки сигарет, печенье, и через секунду круглая стеклянная столешница со звоном лопнула надвое...
* * *
Влад, подобно трудолюбивому муравью, протащил тело Курбалевича до ворот. В середине пути связанный Валентин очнулся и попытался подергаться. Рокотову пришлось его успокоить ударом в челюсть.
Сразу за полуоткрытой створкой ворот обнаружился пыльный кишкообразный двор с несколькими чахлыми деревцами.
Биолог перебросил Курбалевича через плечо и протрусил до лесенки в подвал.
На его счастье, замка на покосившейся двери не было...
Валентин очнулся лишь спустя час.
За это время Рокотов надежно заблокировал железной арматуриной дверь, обследовал весь подвал, нашел два дополнительных выхода, ведущих в подъезды соседних домов, перекрыл и их на всякий случай, выкурил сигарету и выгреб из карманов пленника все подчистую.
Улов оказался жалким.
Несколько сотен тысяч белорусских рублей, паспорт на имя Валентина Курбалевича, сигареты «Пэлл Мэлл», зажигалка, перочинный нож, телефонная карточка и ключи от квартиры.
Ни пистолета, ни записной книжки, ни разорванной пополам стодолларовой купюры, служащей в плохих детективах опознавательным знаком для тайных агентов, ни карты местности с красными крестиками и другими непонятными значками.
Обычный, ничем не примечательный человек, если судить по содержимому карманов.
Наконец Курбалевич разлепил веки и попытался пошевелиться.
Влад несколько мгновений сидел молча, давая возможность пленнику осознать свое незавидное положение. Трудно сохранить спокойствие и холодный рассудок, когда ты связан по рукам и ногам и валяешься в полутемном подвале с расквашенной мордой да еще и с тремя скрепками, пробившими ноздри и мешающими нормально дышать.
Нос у Валентина болел зверски. «Какой это у меня по счету допрос? — подумал Рокотов. — Пятый? Шестой? Десятый? Начинаю превращаться в заплечных дел мастера. Впору писать приложение к „Молоту ведьм“. „Особенности применения подручных средств третьей степени устрашения в современном мире“... Кучерявое название. Не хуже, чем „Поваренная книга анархиста“... Проще всего было с гражданином Ясхаром. Вколол ему „сыворотку правды“ — и слушай на здоровье. Остальные посопротивлялись. Хотя и не сильно. Нет идейной платформы, чтобы выдержать серьезное давление. Этот не исключение...»
— Что тебе надо? — прохрипел Курбалевич.
Он правильно решил, что не стоит орать и провоцировать сидящего перед ним парня на жесткие действия.
— Взаимности, как говаривал Костя Остен Бакен польской красавице Инге Зайонц, — витиевато ответил Рокотов.
По напрягшемуся и недоуменному лицу Курбалевича стало понятно, что «Золотого теленка» он не читал.
— Не врубаешься, — биолог грустно покачал головой. — Объясним попроще. Где в данный момент находится Йозеф?
— Зачем он тебе? — с вызовом спросил Валентин.
— А ты, оказывается, не только необразован, — посетовал Владислав, — а еще и дерзок не в меру. Нехорошо. Что ж, будем воспитывать...
С этими словами Рокотов ткнул шилом в бедро пленнику.
Курбалевич зашипел сквозь зубы и попытался отстраниться.
— Не нравится? То ли еще будет, если вздумаешь юлить.
— Отстань! Я не знаю, где Йозеф!
— Ой ли?
Шило опять укололо ногу, но уже на пару сантиметров ближе к мужскому достоинству сжавшегося Валентина.
— Честно не знаю! Он не говорит, где живет.
— Что вы готовите?
— Это у Йозефа спрашивать надо. Мы только выполняем его приказы.
Курбалевич никак не мог взять в толк, кто его спеленал.
Не КГБ и не милиция. Иначе он давно бы сидел в наручниках перед следователем. Спецслужбы не затаскивают подозреваемых в подвалы, не вяжут обрывками халатов и не пытают шилом.
Провокация самого Йозефа?
А зачем?
Чтобы узнать степень верности Курбалевича общему делу?
Так он действительно почти ничего не знает. К тому же до срока исполнения акции осталось всего несколько дней и отвлекаться на провокации бессмысленно. Захоти Йозеф устранить Валентина, мог бы сделать это в другом месте, не подставляя Антончика под кулаки объявившегося в кабинете странного типа.
Конкуренты?
Но конкуренция в террористической деятельности — нонсенс. У террористов нет установленных рынков сбыта товара.
Очередной укол вывел Курбалевича из мира дум.
— Еще один неполный ответ — и ты будешь петь оч чень высоким голоском, — предупредил Рокотов.
— Я действительно не знаю, где Йозеф! Мы всегда встречаемся на нейтральной территории, и звонит мне он сам.
— А ты, случаем, не знаешь номера его трубы?
— Знаю...
— Уже лучше. Когда следующая встреча?
— Сегодня.
— Где?
— В «Детском мире», у секции обуви на втором этаже.
— Йозеф лично там будет?
— Не обязательно. Обычно он наблюдает со стороны или присылает кого нибудь.
— Сколько вас человек в группе?
— Я знаю пятерых.
— Перечисли.
— Сам Йозеф, Сапега, Люда Маслюкова, Илья Герменчук и Вейра. Фамилии не знаю.
— А фамилия Йозефа?
— Кролль.
— Хорошо. Кто такой Сапега?
— Он инженер. Что то с электрикой связано.
— И зачем он вам?
— Они с Йозефом что то монтируют на автомобиле. Рацию какую то.
— Не врешь?
— Нет...
— А на фига вам рация?
— Йозеф говорит, чтобы частоты глушить. Ну, охраны президента и КГБ.
— Какая машина?
— Микроавтобус.
— Марка, номер?
— По моему, «ГАЗ». Номера я не видел.
— Цвет?
— Грязно белый.
«Ерунда получается, — Влад внимательно посмотрел в глаза Курбалевичу. — Радиостанция такого размера террористам явно ни к чему. Но он вроде не врет... Вот и разберись теперь, где правда, а где легенда, состряпанная этим Йозефом для непосвященных. Но как то же они собираются Луку устранить!..»
— Дальше. Кто такая Маслюкова?
— Баба из «Народного Фронта». Подружка Герменчука.
— Какова ее функция?
— Посыльная и наблюдатель.
— Герменчук?
— Водитель. Он пять лет в такси оттарабанил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74