У него в канцелярии было несколько ценных вещей из его коллекции, а также кое-какие недорогие вещи, хранящиеся у братьев в Батл-Крике. Все это мы продали. Мы также избавились от мебели, продав ее на общую сумму сто пятьдесят долларов. Мой муж пытался продать наш диван для молитвенного дома на десять долларов дешевле его стоимости, но не смог. В это время сдохла наша единственная, дорогая нам корова. Тогда мой муж впервые решился попросить помощи и написал записку брату, что если церковь сочтет возможным возместить нам потерю коровы, мы будем очень признательны. Но вместо помощи мой муж получил обвинение в том, что он помешался на деньгах. Братья знали Джеймса достаточно хорошо, чтобы понимать: уж если он просит о помощи, значит, [583] действительно доведен до крайней нужды. Но они даже не подумали помочь нам, а использовали эту просьбу, чтобы осудить его и мои чувства и больно ранить нас в нашей нужде и скорбях.
На собрании, о котором я повествую, мой муж смиренно признал, что в некоторых денежных вопросах поступал неправильно, но делал то, чего не должен был делать, лишь из страха перед братьями, из желания быть предельно честным и сохранить единство с церковью. После этого признания люди, желавшие навредить ему, стали открыто презирать его. Нас смешали с грязью, и мы подверглись неслыханному унижению. При таком положении дел мы отправились на встречу в Монтеррей. В дороге я не находила себе покоя и все время пыталась уяснить, почему наши братья не понимают и не принимают того, что мы делаем. Я была уверена, что когда мы встретимся с ними, они узнают, какого мы духа, и что Дух Божий, обитающий в них, будет в полном согласии с тем же Духом, живущим в нас, Его смиренных рабах, и у нас восстановится полное единство мыслей и чувств. Но и в Монтеррее к нам отнеслись с недоверием и подозрительно наблюдали за нами, что приводило меня в такое полнейшее недоумение, которого я еще ни разу в жизни не испытывала. Когда я размышляла над этим, меня вдруг осенило, пронзив словно молнией: я вспомнила часть видения, данного мне в Рочестере 25 декабря 1865 г., и я немедленно пересказала его мужу.
Мне было показано несколько деревьев, которые росли близко друг от друга, образуя круг. Вокруг этих деревьев вилась большая лоза, накрывавшая их сверху и образующая что-то наподобие беседки. Вдруг деревья начали раскачиваться, как бы потрясаемые сильным ветром. Ветви лозы стали одна за другой отрываться от своей опоры, и наконец вся лоза оторвалась от деревьев, за исключением нескольких усиков, зацепившихся за нижние ветви. Тогда вышел человек, оторвал оставшиеся усики лозы, и она вся осталась лежать на земле.
Невозможно описать словами, как мне было мучительно больно это видеть. Многие прохожие смотрели на лозу с сожалением, [584] и я с нетерпением ожидала, когда какая-нибудь добрая душа поднимет ее, но никто не помог лозе. Я спросила, почему никто не хочет поднять лозу, и тут увидела, как к заброшенной лозе подошел ангел. Он обхватил ее своими руками, поднял и поставил прямо, сказав при этом: "Стой лицом к небу и пусть твои побеги вьются вокруг Бога. Ты лишаешься человеческой поддержки, но сможешь устоять силой Божьей и обойтись без людей. Опирайся на одного Бога и не пожалеешь. Никто не оторвет тебя от Него". Я почувствовала необыкновенное облегчение и радость, когда увидела, что о заброшенной лозе позаботились, и спросила у ангела, что все это означает. Он ответил: "Ты - эта лоза. Все увиденное ты испытаешь, и когда это случится, ты полностью уразумеешь притчу о лозе. Бог будет для тебя постоянным помощником в бедах". С этого времени я окончательно уяснила для себя свой долг, и никогда еще прежде не свидетельствовала перед людьми с такой легкостью. На этом собрании я, как никогда раньше, почувствовала, что десница Господня поддерживает меня. Проповедь моего мужа также была ясной и убедительной, и все засвидетельствовали, что собрание прошло прекрасно.
Когда мы вернулись из Монтеррея, я сочла своим долгом созвать еще одно собрание, поскольку мои братья так и не сделали даже попытки успокоить меня. Я решила идти вперед в силе Божьей, снова выразить свои чувства и освободиться от подозрений и слухов, наносящих нам вред. Я несла свидетельство и рассказывала, что мне было показано в прошлом о некоторых присутствовавших, предостерегая их о грозящих им опасностях и обличая их неверные поступки. Я сказала, что нередко оказывалась в очень щекотливом положении. Когда в видении передо мной представали семьи и отдельные личности, я зачастую видела то, чего нельзя рассказывать другим, поскольку в видении раскрывались тайные грехи и пороки, о которых никто не знал. Для некоторых братьев и сестер я трудилась месяцами, чтобы исправить их тайные пороки, о которых другие ничего не знали. Когда мои братья видят [585] этих людей печальными, видят их отчаяние и слышат их сомнение в том, что они приняты Богом, то осуждают за это меня, как будто я виновата, что грешники оказались в таком состоянии. Те, кто порицал меня за правду, совершенно не понимали, о чем они говорят. Я выразила протест против такого инквизиторского осуждения моих действий. Мне была поручена неблагодарная работа обличать тайные грехи. Вот если бы я полностью объяснила свое поведение и обнародовала все, что следует сохранять в тайне во избежание подозрений и ревности, то тогда согрешила бы против Бога и травмировала людей. Я вынуждена сохранять в тайне личные пороки людей и не разглашать их. Другие могут думать что угодно, но я никогда не предам заблудших людей, доверившихся мне, и не открою посторонним того, что можно рассказать только тем, кого это непосредственно касается. Я сказала собравшимся, чтобы они отстали от меня и дали мне свободно действовать в страхе Божьем. Наконец-то я освободилась от тяжкого бремени и ушла с этого собрания с чувством облегчения.
Работники канцелярии
Здесь я поделюсь двумя свидетельствами, одно из которых было написано в марте 1867 г. и предназначалось для всех работников канцелярии "Ревью", а другое было адресовано только молодым работникам канцелярии. Я вынуждена с сожалением отметить, что все, получившие это предостережение, в большей или меньшей степени пренебрегли моими свидетельствами и теперь вынуждены признать, что действовали вопреки тому совету, который был дан им в свидетельствах. Первое свидетельство таково.
В Рочестере, штат Нью-Йорк, 25 декабря 1865 г. мне было показано нечто, касающееся работников канцелярии, а также служителей, которых Бог призвал трудиться в слове и учении. Им не следует заниматься бизнесом. Они призваны к более освященной, возвышенной работе, которую не смогут выполнять достаточно добросовестно, если при этом будут заниматься еще и коммерцией. Работникам канцелярии следует отказаться [586] от личного бизнеса. Если они усердно, на совесть трудятся в деле Божьем, то это все, на что они способны, и их не следует обременять сверх меры. Если коммерция, никак не связанная с делом Божьим, занимает мысли и время, это неизбежно отразится на качестве выполняемой для Господа работы. В лучшем случае у работников не будут восстанавливаться умственные и физические силы, что в той или иной степени скажется на их здоровье. Такое дело, такая священная работа, которой они заняты, должна полностью владеть их умом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190
На собрании, о котором я повествую, мой муж смиренно признал, что в некоторых денежных вопросах поступал неправильно, но делал то, чего не должен был делать, лишь из страха перед братьями, из желания быть предельно честным и сохранить единство с церковью. После этого признания люди, желавшие навредить ему, стали открыто презирать его. Нас смешали с грязью, и мы подверглись неслыханному унижению. При таком положении дел мы отправились на встречу в Монтеррей. В дороге я не находила себе покоя и все время пыталась уяснить, почему наши братья не понимают и не принимают того, что мы делаем. Я была уверена, что когда мы встретимся с ними, они узнают, какого мы духа, и что Дух Божий, обитающий в них, будет в полном согласии с тем же Духом, живущим в нас, Его смиренных рабах, и у нас восстановится полное единство мыслей и чувств. Но и в Монтеррее к нам отнеслись с недоверием и подозрительно наблюдали за нами, что приводило меня в такое полнейшее недоумение, которого я еще ни разу в жизни не испытывала. Когда я размышляла над этим, меня вдруг осенило, пронзив словно молнией: я вспомнила часть видения, данного мне в Рочестере 25 декабря 1865 г., и я немедленно пересказала его мужу.
Мне было показано несколько деревьев, которые росли близко друг от друга, образуя круг. Вокруг этих деревьев вилась большая лоза, накрывавшая их сверху и образующая что-то наподобие беседки. Вдруг деревья начали раскачиваться, как бы потрясаемые сильным ветром. Ветви лозы стали одна за другой отрываться от своей опоры, и наконец вся лоза оторвалась от деревьев, за исключением нескольких усиков, зацепившихся за нижние ветви. Тогда вышел человек, оторвал оставшиеся усики лозы, и она вся осталась лежать на земле.
Невозможно описать словами, как мне было мучительно больно это видеть. Многие прохожие смотрели на лозу с сожалением, [584] и я с нетерпением ожидала, когда какая-нибудь добрая душа поднимет ее, но никто не помог лозе. Я спросила, почему никто не хочет поднять лозу, и тут увидела, как к заброшенной лозе подошел ангел. Он обхватил ее своими руками, поднял и поставил прямо, сказав при этом: "Стой лицом к небу и пусть твои побеги вьются вокруг Бога. Ты лишаешься человеческой поддержки, но сможешь устоять силой Божьей и обойтись без людей. Опирайся на одного Бога и не пожалеешь. Никто не оторвет тебя от Него". Я почувствовала необыкновенное облегчение и радость, когда увидела, что о заброшенной лозе позаботились, и спросила у ангела, что все это означает. Он ответил: "Ты - эта лоза. Все увиденное ты испытаешь, и когда это случится, ты полностью уразумеешь притчу о лозе. Бог будет для тебя постоянным помощником в бедах". С этого времени я окончательно уяснила для себя свой долг, и никогда еще прежде не свидетельствовала перед людьми с такой легкостью. На этом собрании я, как никогда раньше, почувствовала, что десница Господня поддерживает меня. Проповедь моего мужа также была ясной и убедительной, и все засвидетельствовали, что собрание прошло прекрасно.
Когда мы вернулись из Монтеррея, я сочла своим долгом созвать еще одно собрание, поскольку мои братья так и не сделали даже попытки успокоить меня. Я решила идти вперед в силе Божьей, снова выразить свои чувства и освободиться от подозрений и слухов, наносящих нам вред. Я несла свидетельство и рассказывала, что мне было показано в прошлом о некоторых присутствовавших, предостерегая их о грозящих им опасностях и обличая их неверные поступки. Я сказала, что нередко оказывалась в очень щекотливом положении. Когда в видении передо мной представали семьи и отдельные личности, я зачастую видела то, чего нельзя рассказывать другим, поскольку в видении раскрывались тайные грехи и пороки, о которых никто не знал. Для некоторых братьев и сестер я трудилась месяцами, чтобы исправить их тайные пороки, о которых другие ничего не знали. Когда мои братья видят [585] этих людей печальными, видят их отчаяние и слышат их сомнение в том, что они приняты Богом, то осуждают за это меня, как будто я виновата, что грешники оказались в таком состоянии. Те, кто порицал меня за правду, совершенно не понимали, о чем они говорят. Я выразила протест против такого инквизиторского осуждения моих действий. Мне была поручена неблагодарная работа обличать тайные грехи. Вот если бы я полностью объяснила свое поведение и обнародовала все, что следует сохранять в тайне во избежание подозрений и ревности, то тогда согрешила бы против Бога и травмировала людей. Я вынуждена сохранять в тайне личные пороки людей и не разглашать их. Другие могут думать что угодно, но я никогда не предам заблудших людей, доверившихся мне, и не открою посторонним того, что можно рассказать только тем, кого это непосредственно касается. Я сказала собравшимся, чтобы они отстали от меня и дали мне свободно действовать в страхе Божьем. Наконец-то я освободилась от тяжкого бремени и ушла с этого собрания с чувством облегчения.
Работники канцелярии
Здесь я поделюсь двумя свидетельствами, одно из которых было написано в марте 1867 г. и предназначалось для всех работников канцелярии "Ревью", а другое было адресовано только молодым работникам канцелярии. Я вынуждена с сожалением отметить, что все, получившие это предостережение, в большей или меньшей степени пренебрегли моими свидетельствами и теперь вынуждены признать, что действовали вопреки тому совету, который был дан им в свидетельствах. Первое свидетельство таково.
В Рочестере, штат Нью-Йорк, 25 декабря 1865 г. мне было показано нечто, касающееся работников канцелярии, а также служителей, которых Бог призвал трудиться в слове и учении. Им не следует заниматься бизнесом. Они призваны к более освященной, возвышенной работе, которую не смогут выполнять достаточно добросовестно, если при этом будут заниматься еще и коммерцией. Работникам канцелярии следует отказаться [586] от личного бизнеса. Если они усердно, на совесть трудятся в деле Божьем, то это все, на что они способны, и их не следует обременять сверх меры. Если коммерция, никак не связанная с делом Божьим, занимает мысли и время, это неизбежно отразится на качестве выполняемой для Господа работы. В лучшем случае у работников не будут восстанавливаться умственные и физические силы, что в той или иной степени скажется на их здоровье. Такое дело, такая священная работа, которой они заняты, должна полностью владеть их умом;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190