Он попытался действовать с помощью всевозможных уловок, но вынужден был повернуть назад, не продав ни одной индульгенции, и вскоре совсем оставил пределы Швейцарии.
Особенный размах приобрела Реформация в 1519 году, когда вся Швейцария была поражена эпидемией чумы, которую называли черной смертью. Столкнувшись лицом к лицу со смертью, многие осознали, как ничтожны и бесполезны жалкие листочки об отпущении грехов, купленные ими. Душа жаждала твердого основания для своей веры. Цвингли не избежал ужасной болезни. Его состояние было настолько тяжелым и безнадежным, что распространился слух о его смерти. Но и в час испытания надежда и мужество не покинули реформатора. Он с верой взирал на Голгофский крест, во всем полагаясь на искупительную жертву Христа. Вырвавшись из объятий смерти, он принялся еще пламеннее проповедовать Евангелие, слова его звучали с необычайной силой. Народ радостно приветствовал своего любимого учителя, который уже побывал на краю могилы. Выхаживая больных и заботясь об умирающих, они, как никогда раньше, сознавали цену Евангелия.
Изучая Священное Писание, Цвингли еще глубже начал постигать истину, заключенную в нем, и с еще большей полнотой пережил возрождающую силу этой истины. Грехопадение человека и план искупления – вот темы, к которым он неизменно обращался. "В Адаме, – говорил он, – мы все умираем под тяжестью своих беззаконий". "Христос навечно искупил нас… Его страдания… это вечная жертва, принесенная ради искупления и удовлетворяющая Божественную справедливость во имя тех, кто с твердой и несокрушимой верой уповает на нее". Вместе с тем Цвингли подчеркивал, что благодать Божья не дает людям права грешить: "Где есть вера в Бога, там есть и Бог; где есть Бог, там есть и горячее желание делать добрые дела".
Интерес к проповедям Цвингли был настолько велик, что огромный собор не мог вместить всех желающих послушать его. Он открывал людям истину постепенно, не ошеломляя сразу своих слушателей. Вначале он тщательно следил за тем, чтобы не затронуть вопросов, которые могли вызвать страх и возбудить предрассудки. Его делом было расположить сердца людей к истине Христовой; смягчить их Его любовью и воодушевить Его примером. А как только они принимали евангельские принципы, то все их суеверия и предрассудки исчезали сами собой.
Постепенно идеи Реформации распространялись в Цюрихе. Встревоженные противники объединились, чтобы дать должный отпор. Всего год прошел с тех пор, как в Вормсе виттенбергский монах ответил "нет" папе и императору, и теперь в Цюрихе все готовы заявить свое решительное "нет" папским требованиям. Нападки на Цвингли не прекращались. В папских кантонах время от времени сжигали на кострах учеников Евангелия, но и это казалось недостаточным: нужно было заставить замолчать самого учителя ереси. Констанцский епископ послал трех представителей в совет Цюриха, обвиняя Цвингли в распространении учений, подстрекающих народ нарушать церковные законы и угрожающих таким образом покою и благоденствию всего общества. "Если же авторитет церкви поколеблется, – говорилось дальше, – то ото приведет к полной анархии". Цвингли ответил, что в течении четырех лет он проповедовал Евангелие в Цюрихе, "который был одним из самых спокойных и мирных городов в конфедерации". "Разве из этого не следует, – сказал он, – что Евангелие является наилучшим залогом всеобщей безопасности?".
Посланцы епископа убеждали членов совета в том, что без церкви нет спасения. Цвингли ответил: "Пусть это обвинение не пугает вас. Основание церкви – та же Скала и Тот же Христос, Который дал Симону имя Петра, потому что он верно исповедовал Его. Во всяком народе любой человек, который от всего сердца верит в Иисуса, принимается Богом. Воистину это и есть церковь, без которой нет спасения". И в результате этого совещания один из представителей епископа принял реформаторскую веру.
Совет отказался предпринимать какие бы то ни было меры против Цвингли, и Рим приготовился к очередной атаке. Извещенный о замыслах своих врагов, реформатор воскликнул: "Пусть они делают свое дело, я боюсь их так же, как нависшая над морем скала боится волн, разбивающихся о нее". Старания папистов способствовали лишь дальнейшему продвижению Реформации. Истина продолжала распространяться. Приверженцы Реформации в Германии, опечаленные исчезновением Лютера, видя успех своего дела в Швейцарии, вновь воспряли духом и ободрились.
По мере развития идей Реформации в Цюрихе произошли заметные перемены в жизни людей: сократилось количество преступлений, в обществе воцарились гармония и порядок. "Мир поселился в нашем городе, – писал Цвингли,– здесь нет ссор, лицемерия, зависти и раздоров. Откуда может прийти подобное согласие, как не от Господа и нашего учения, дарующего нам мир и "благочестие?".
Победы, одержанные Реформацией, заставили папистов с еще большей энергией и ожесточением приняться за уничтожение ее. Видя, как мало удалось добиться преследованием Лютера в Германии, они решили победить реформаторов их собственным оружием. Было решено устроить диспут и пригласить на него Цвингли, заранее обеспечив победу папистов на диспуте правильным выбором и места его проведения, и судей. О, только бы удалось заманить Цвингли к себе, тогда они ни за что не выпустили бы его из своих рук. Они рассуждали так: если удастся заставить замолчать руководителя, то движение быстро потерпит крах. Однако это намерение тщательно скрывали.
Диспут был назначен в Бадене, но Цвингли не появился на нем. Совет города Цюриха, догадываясь о коварных замыслах папистов и помня о кострах, на которых паписты сжигали вестников Евангелия, не разрешил своему пастору подвергать себя опасности. В Цюрихе он готов был встретиться с любым представителем Рима, но ехать в Баден, где только что пролилась кровь мучеников за истину, означало идти на верную смерть. Интересы Реформации защищали Эколампадиус и Халлер, а римское духовенство представляли известный доктор Эккен с целой свитой ученых и прелатов.
Хотя Цвингли и не присутствовал на диспуте, но его влияние ощущалось там. Паписты сами назначали секретарей, а всем остальным было запрещено вести записи под угрозой смерти. Но, несмотря на это, Цвингли ежедневно получал точный доклад обо всем происходящем в Бадене. Один из студентов, присутствовавших на диспуте, каждый вечер записывал все происходящее в течение дня. Двое других доставляли эти записи и письма Эколампадиуса в Цюрих. В ответных посланиях реформатор высказывал свои предположения и давал советы. Ответы он писал ночью, а утром студенты уже возвращались в Баден. Чтобы не вызвать подозрения у стражи, стоящей у городских ворот, они носили на голове корзины с домашней птицей, беспрепятственно проникая в город.
Так боролся Цвингли со своими коварными врагами. "Размышляя бессонными ночами, отправляя послания п Баден, – говорил Мукониус, – он сделал больше, чем если бы лично встретился со своими врагами".
Паписты, празднуя преждевременную победу, прибыли в Баден в роскошных одеяниях, украшенных драгоценностями. Они окружили себя роскошью, питались самыми изысканными блюдами и пили самые тонкие вина, облегчая бремя духовных обязанностей пирами и различными удовольствиями.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168