https://www.dushevoi.ru/products/vanny/140/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Да, Наташа, есть между нами разница, и немалая, но подумай – много ли она значит, если в нас зародилось неповторимое, самое ценное, быть может, из всего, чем одаряет людей жизнь!
Нет, не верится мне, что Сафьян «смирился». Не сочти сие за домысел пошлого ревнивца: просто я его хорошо узнал, это тебе не Крапивин! Такие люди, когда убеждаются, что не могут ничего изменить, не совершив подлости, идут на подлость. Если б он был порядочным человеком и хорошим товарищем, то не стал бы тебе нашептывать, будто мы не пара, не описывал бы тебе, да еще с такими подробностями, мое состояние, когда я «перебрал» на прощальном сабантуе у топографов.
Мне кажется, что его длинноухость и длинноязыкость – своего рода психическая аномалия, довольно, впрочем, странная для человека его возраста, его служебного и семейного положения. Как-то слишком по-бабски он себя ведет, по-старушечьи даже, и мне противно о нем вспоминать и думать. Если б не его подлые цели, он был бы просто смешон!..
А впрочем, поговорим о другом. Ты по-прежнему форсишь в кедах? Брось, ноги надо держать в тепле, пусть лучше голова мерзнет. Перед отъездом я на совесть смазал твои сапоги – вся баночка гуталина ушла, та, что лежала под крылом вашей палатки. Обувай сапоги с шерстяным носком и портянкой, а иначе застудишься и пойдут болячки. А твое здоровье прежде всего нужно Маринке. Как ей там, у тетки? Помнишь, мы с ней танцевали чарльстон, а ты смеялась? Мне было до головокружения хорошо.
Отправляю письмо с последним вьюком. Больше от нас ничего не будет, мы заканчиваем тут дела. Да и у вас, наверно, горячка. Застану я тебя в лагере или нет?
Как жаль, что вы уже спустились! Лагерь осиротел без тебя. Нас тут осталось восемь человек, а работы еще, как выясняется, прорва. Вчера взял пятнадцать проб по гранитам и порфирам. Не знаю, много ли это, но соседи вдвоем осилили только восемнадцать. Это я не хвастаюсь, просто хочу, чтоб ты поняла, как я теперь рвусь вниз, к тебе. Вдребезги бы разнес кайлой весь этот Тянь-Шань, только нет у меня подходящей кайлы.
Вчера писать не мог, руки не держали карандаша. Весь вечер ходил у светлого пятна, на котором стояла ваша палатка, и вспоминал. А сегодня мы собрали мусор, бумажки, тряпочки, разбитую обувь, в том числе твои несчастные кеды, и предали все это торжественному сожжению на костре. Я сидел у костра, пока совсем не стемнело. Когда над горами начался звездный дождь, я лег на спину, чтобы обзор был побольше. Совсем уж замерзал, но чуда дождался – одна падучая звезда оставила широкий огненный след, вспыхнула шаром и будто бы задымилась. А может, это ступень какой-нибудь ракеты сгорела?
Мы заняли большую палатку «голубокровых», в которой жил Сафьян. Я выкинул старую прогоревшую печку и соорудил из железной бочки мощную домну с хорошей тягой. Теплынь, сижу в одной маечке после стирки и купанья. Славка приехал на Буяне поздно вечером, привез хороших дров, нырнул в тепло и заржал не хуже Буяна. Я заставил его искупаться. Вот он сейчас сидит в тазу, стонет от удовольствия, а я гляжу на него и не могу понять, как это он сумел втиснуться в таз и как таз не развалится от такого нахальства.
Ночами уже примораживает. Ты видела когда-нибудь по лужам не лед, а длинные кристаллы? Я сегодня нашел это чудо на выброске. Длинные и тонкие копьевидные стрелки покрыты сверху тончайшим слоем мелких нежных кристалликов, напоминающих пушок на маральих пантах. Принес одно такое копье в лагерь, но тебя нет, и показать было некому. Так это чудо природы и растаяло без пользы.
В маршруте я нашел подходящий козлиный рог – будущую ручку для твоего будущего ножа. Думаю изобразить что-нибудь оригинальное, давно обещал. Каждый день ожидаем машину, а она не приходит. Кто надеется уехать на ней, а я жду твоего письма. Знаешь, мне было нелегко, когда ты обитала здесь, но, оказывается, еще хуже, если тебя тут нет. Даже Славка стал замечать, что я не в себе. Хороший он парнишка! Зимой его берут в армию, и он мне как-то сказал, что зря мы не одногодки: вместе бы послужили. Такой философ! Пишет длинные письма своей балаболке Раечке в Ош, а она его за человека не считает. Ничего, разберется парнишка!
А ты знаешь, какая у меня сейчас специальность? Кайлолог. Славка придумал. Рейку для измерения глубины канавы он называет кайлометром, а мой теперешний почерк – кайлографическим.
Еще одна записка от тебя. Значит, ты все же едешь на Кубу? Вот это да! Ты говорила мне, что всю жизнь мечтала – посмотреть хотя бы одним глазком. Но как выйти из положения с деньгами? У тебя же не хватает на путевку. Ну сколько может Зина ссудить? Посылаю тебе доверенность на имя Карима Алиханова и записку ему. Это мой друг. Найди его по адресу, пусть он получит две мои последние зарплаты и передаст тебе. Таким обходным маневром я хочу устранить лишние разговоры среди твоих языкастых сотрудников. Да, еще возьми, сколько можно, в кассе взаимопомощи. Но все равно этого будет мало, а у меня, как ты знаешь, больше денег нет. Если они есть у Карима, то, будь уверена, он отдаст тебе все. У него замечательная жена Поля, я эту пару знаю уже много лет, особенно крепко все мы сдружились во время прошлогодней зимовки.
Слушай, есть у меня к тебе один разговор чрезвычайной важности. Однажды, когда мы спускались с Сулейманки, ты сказала, что на Кубу все равно съездишь, чего бы это ни стоило, и в крайнем случае, дескать, сдашь в институт костный мозг. Я заклинаю тебя: не делай этого! Ради Маринки. Если ты потеряешь здоровье, никакая Куба тебе его не вернет. Нет, мне надо скорей вниз, ты только через мой труп перешагнешь порог института. А пока надеюсь на твое благоразумие да на то, что твой мозг не возьмут – у тебя же был туберкулез. И лучше всего дождаться меня, потому что я расшибусь, а достану денег.
Нам тут загорать всего несколько дней. Сегодня брали со Славкой пробы на шлихи из шурфов, еле приползли. Понимаешь, все замерзло, особенно на болоте, лупишь кайлой от души, в лицо летят острые камушки, искры, твердые комочки земли, а дело почти не подвигается. Один раз кайла скользнула, и я чуть было со всего маху не всадил ее в коленку. Завтра пошабашим на том участке, где ребята били последние шурфы, и махнем на Базой – там осталась одна недоопробованная канава.
Лишь бы только не послали еще на Каинду! Твоего «интеллектуала» ребята костят, называют идиотом замедленного действия. Я-то помалкиваю, как ты понимаешь, но поневоле зло берет: протелился лето, а теперь у него, видите ли, все новые и новые «белые пятна» обнаруживаются! Сам спустился вниз, а нас может еще погнать на вершину Каинды, где вот-вот выпадет снег. Знаешь, я не боюсь трудностей, способен и в снегу рыться без хныканья, но все-таки не до такой степени романтик, чтоб радоваться дурацкой организации полевых. А главное, отодвигается наша встреча с тобой – встреча без свидетелей и длинных ушей.
Славка все время ворчит на меня за то, что я до полуночи не сплю и много курю. Когда он захрапит, я перечитываю твои записочки, вглядываюсь в родные и ласковые буковки, воображаю, как постучусь к тебе, войду – и Маринка повиснет на мне, завизжит поросенком. Но иногда меня охватывает волнение и боязнь, что вдруг ты в своей коротковолосой голове соорудишь какую-нибудь новую «стройную» систему наших отношений.
Очень устал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126
 https://sdvk.ru/Santehnicheskie_installyatsii/dlya_unitaza/Geberit/ 

 Laparet Amber