Иначе, дескать, из него вырастет настоящий домашний тиран. И хотя Иоганна давно уже придерживалась другого мнения, ее не покидало чувство, что своего ребенка она воспитывает как-то не так.
Курс психотерапии помог ей обрести ориентиры. Она вновь и вновь сознавала, как важно иметь право на любовь, которую не нужно ни от кого скрывать; можно показывать ее без всякого ущерба для себя, без опасения, что кто-то использует ее в неблаговидных целях или причинит тебе боль. Иоганна больше не боялась в данной ситуации быть обманутой. Вернулось ощущение внутренней целостности, словно никто никогда не причинял ей душевных травм. Ведя внутренний диалог с родителями, она часто обращалась к ним со следующим словами:
«Я люблю и хочу любить Михаэля. Как телу моему нужен воздух, так и душе моей нужна эта любовь, но опасность подавить в себе эту потребность слишком велика, я подозреваю, что это „ложное чувство“, и потому стремлюсь „избавиться“ от него, используя для этого всю свою энергию и весь свой интеллект. Почему? Потому что вы с первых же дней внушали мне, что маленький ребенок не заслуживает уважения, что он не личность, а в лучшем случае игрушка, с которой можно делать все что угодно, не неся за это ни малейшей ответственности. Из-за вас я теперь часто теряю почву под ногами, испытываю стресс и сильное душевное перенапряжение, но порой боюсь разозлиться на вас и поэтому срываю ярость на моем ребенке. Легко внушить себе мысль, что Михаэль стесняет мою жизнь и свободу, так как он теперь постоянно нуждается во мне. Но здесь нет его вины. Достаточно лишь посмотреть в его невинные честные глаза, и становится ясно, что он расплачивается за ваши грехи. Любимый ребенок с самого начала понимает, что такое любовь. Ребенок же, которым пренебрегают и манипулируют, никогда не поймет этого. А я хочу понять, что такое любовь и постепенно развиваю в себе ранее неведомое мне чувство. Это происходит каждый день заново, хоть вы и оставили мне слишком тяжелое наследие. Но я уверена, что однажды твердо смогу сказать себе: „Да, я способна любить!“»
Итогом борьбы Иоганны за свои подлинные чувства стало не только то, что она спасла будущее своего ребенка. Она одновременно не позволила погубить и свое собственное будущее. Напротив, история Анны – наглядный пример того, что может произойти с подвергшимся сексуальному насилию ребенком если, став взрослым человеком, он не пройдет курс психотерапии. За несколько дней до смерти пятидесятилетняя Анна писала:
«Сегодня меня навестили мои взрослые дети, и я впервые почувствовала, что они меня любят и что я до сегодняшнего дня не чувствовала этой любви. Я часто оставляла их одних и стремилась забыть о своей любви к детям, о своих чувствах в крепких мужских объятиях. Но любовные утехи причиняли мне в итоге только душевную боль и никогда не давали того, в чем я действительно нуждалась, а именно подлинной любви, понимания, участия. Еще в младенческом возрасте отец приучил меня находить удовольствие в порывах любовной страсти, сочетавшихся с болью и ненавистью, в итоге я стала опасаться подлинной любви и вытеснять это чувство в бессознательное. Попросту говоря, я избегала людей, способных любить. Ну разве это не извращение? Всю мою жизнь я именно так и поступала. А прозрение пришло слишком поздно».
Поздно потому, что Анна смогла испытать ненависть лишь по отношению к своим сексуальным партнерам. В своем письме мне она утверждала, что по-прежнему «любит» и уважает отца.
Очем говорит депрессивное состояние?
Человек, стремящийся к величию, обращается к психотерапевту только в случае депрессии. Пока же он ощущает себя великим, эта форма душевного расстройства не причиняет явных страданий, но порой стремление к величию отражается на членах его семьи, и они, в свою очередь, страдают депрессией и психосоматическими расстройствами, что вынуждает их обращаться к психотерапевту. В нашей практике мы встречаемся со случаями, когда стремление к величию сменяется депрессией. Почти все наши пациенты страдают депрессией, либо имеющей явно выраженную комплексную симптоматику, либо характеризующейся отдельными признаками. При этом речь может идти о различных формах депрессии. Однако выход может быть найден из любой, даже самой тяжелой депрессии, если пациент сможет испытать естественные чувства и по-новому осмыслить далекое прошлое.
Сигнальная функция депрессии
Зачастую пациентка приходит с жалобами на депрессию, а покидает врачебный кабинет рыдая, но зато с явным чувством облегчения. Возможно, пациентка смогла испытать накопившуюся в душе ненависть, выразить, наконец, давнее недоверие к матери, впервые оплакать прошедшие годы, когда она, собственно говоря, и не жила, или разгневаться на психотерапевта за то, что та уходит в отпуск, а значит расстается с ней. Не имеет значения, какие именно чувства она испытала, главное, что это произошло, а значит оказалось возможным осознанно пережить вытесненные в бессознательное воспоминания. Депрессия показала, что пациентка почти осознала вытесненное в бессознательное. Такого рода депрессивные настроения выполняют сигнальную функцию. Становится очевидным, что вытесненные в бессознательное составные собственного Я (чувства, фантазии, желания, страхи) пациент может осознать, и не стремясь к величию.
Насилие над собой
Кое-кто из людей, переживших душевную травму, соприкоснувшись со своим Я и почувствовав облегчение, полагает, что он познал самого себя, и устраивает вечеринку или что-то в этом роде. В итоге он вновь чувствует себя одиноким, испытывает переутомление и уже через несколько дней жалуется на ощущение самоотчуждения, пустоты, смутно ощущая, что опять потерял контакт с миром собственных чувств. Эта ситуация есть повторение его детства, спровоцированное неосознанно. Когда ребенок играл, то есть чувствовал себя самим собой, его призывали, например, заняться чем-нибудь «разумным» и полезным, и его только-только возникший мир рушился. Вероятно, уже в детстве у таких пациентов после подобных призывов наступала депрессия, ибо они боялись своей нормальной реакции, а именно приступа ярости. Если человек уже в зрелом возрасте проанализирует свои ощущения, то пробудившиеся чувства приведут к бурному выражению протеста, и он поймет, что его естественная потребность быть самим собой была вытеснена глубоко в бессознательное. Депрессия начинает отступать, так как защитный механизм уже не нужен. Не нужно также предпринимать каких-либо активных действий, в том числе устраивать вечеринки, так как человек теперь знает, что ему нужно – лишь время, чтобы отрефлексировать свое детство и что ни в каком эрзаце (например, вечеринках, он не нуждается).
Сокрытые в душе сильные эмоции
Порой депрессии длятся неделями, и лишь потом из бессознательного вырываются сильные эмоциональные переживания детских лет. Такое впечатление, что депрессии удерживают их там. Испытав эти эмоции, человек вновь ощущает прилив жизненных сил до тех пор, пока новая депрессивная стадия не принесет с собой новое ощущение, которое описывается примерно так: «Я больше не чувствую себя и не понимаю, как так получилось, что я вновь потерял себя. У меня вновь отсутствует контакт с собственным внутренним миром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29
Курс психотерапии помог ей обрести ориентиры. Она вновь и вновь сознавала, как важно иметь право на любовь, которую не нужно ни от кого скрывать; можно показывать ее без всякого ущерба для себя, без опасения, что кто-то использует ее в неблаговидных целях или причинит тебе боль. Иоганна больше не боялась в данной ситуации быть обманутой. Вернулось ощущение внутренней целостности, словно никто никогда не причинял ей душевных травм. Ведя внутренний диалог с родителями, она часто обращалась к ним со следующим словами:
«Я люблю и хочу любить Михаэля. Как телу моему нужен воздух, так и душе моей нужна эта любовь, но опасность подавить в себе эту потребность слишком велика, я подозреваю, что это „ложное чувство“, и потому стремлюсь „избавиться“ от него, используя для этого всю свою энергию и весь свой интеллект. Почему? Потому что вы с первых же дней внушали мне, что маленький ребенок не заслуживает уважения, что он не личность, а в лучшем случае игрушка, с которой можно делать все что угодно, не неся за это ни малейшей ответственности. Из-за вас я теперь часто теряю почву под ногами, испытываю стресс и сильное душевное перенапряжение, но порой боюсь разозлиться на вас и поэтому срываю ярость на моем ребенке. Легко внушить себе мысль, что Михаэль стесняет мою жизнь и свободу, так как он теперь постоянно нуждается во мне. Но здесь нет его вины. Достаточно лишь посмотреть в его невинные честные глаза, и становится ясно, что он расплачивается за ваши грехи. Любимый ребенок с самого начала понимает, что такое любовь. Ребенок же, которым пренебрегают и манипулируют, никогда не поймет этого. А я хочу понять, что такое любовь и постепенно развиваю в себе ранее неведомое мне чувство. Это происходит каждый день заново, хоть вы и оставили мне слишком тяжелое наследие. Но я уверена, что однажды твердо смогу сказать себе: „Да, я способна любить!“»
Итогом борьбы Иоганны за свои подлинные чувства стало не только то, что она спасла будущее своего ребенка. Она одновременно не позволила погубить и свое собственное будущее. Напротив, история Анны – наглядный пример того, что может произойти с подвергшимся сексуальному насилию ребенком если, став взрослым человеком, он не пройдет курс психотерапии. За несколько дней до смерти пятидесятилетняя Анна писала:
«Сегодня меня навестили мои взрослые дети, и я впервые почувствовала, что они меня любят и что я до сегодняшнего дня не чувствовала этой любви. Я часто оставляла их одних и стремилась забыть о своей любви к детям, о своих чувствах в крепких мужских объятиях. Но любовные утехи причиняли мне в итоге только душевную боль и никогда не давали того, в чем я действительно нуждалась, а именно подлинной любви, понимания, участия. Еще в младенческом возрасте отец приучил меня находить удовольствие в порывах любовной страсти, сочетавшихся с болью и ненавистью, в итоге я стала опасаться подлинной любви и вытеснять это чувство в бессознательное. Попросту говоря, я избегала людей, способных любить. Ну разве это не извращение? Всю мою жизнь я именно так и поступала. А прозрение пришло слишком поздно».
Поздно потому, что Анна смогла испытать ненависть лишь по отношению к своим сексуальным партнерам. В своем письме мне она утверждала, что по-прежнему «любит» и уважает отца.
Очем говорит депрессивное состояние?
Человек, стремящийся к величию, обращается к психотерапевту только в случае депрессии. Пока же он ощущает себя великим, эта форма душевного расстройства не причиняет явных страданий, но порой стремление к величию отражается на членах его семьи, и они, в свою очередь, страдают депрессией и психосоматическими расстройствами, что вынуждает их обращаться к психотерапевту. В нашей практике мы встречаемся со случаями, когда стремление к величию сменяется депрессией. Почти все наши пациенты страдают депрессией, либо имеющей явно выраженную комплексную симптоматику, либо характеризующейся отдельными признаками. При этом речь может идти о различных формах депрессии. Однако выход может быть найден из любой, даже самой тяжелой депрессии, если пациент сможет испытать естественные чувства и по-новому осмыслить далекое прошлое.
Сигнальная функция депрессии
Зачастую пациентка приходит с жалобами на депрессию, а покидает врачебный кабинет рыдая, но зато с явным чувством облегчения. Возможно, пациентка смогла испытать накопившуюся в душе ненависть, выразить, наконец, давнее недоверие к матери, впервые оплакать прошедшие годы, когда она, собственно говоря, и не жила, или разгневаться на психотерапевта за то, что та уходит в отпуск, а значит расстается с ней. Не имеет значения, какие именно чувства она испытала, главное, что это произошло, а значит оказалось возможным осознанно пережить вытесненные в бессознательное воспоминания. Депрессия показала, что пациентка почти осознала вытесненное в бессознательное. Такого рода депрессивные настроения выполняют сигнальную функцию. Становится очевидным, что вытесненные в бессознательное составные собственного Я (чувства, фантазии, желания, страхи) пациент может осознать, и не стремясь к величию.
Насилие над собой
Кое-кто из людей, переживших душевную травму, соприкоснувшись со своим Я и почувствовав облегчение, полагает, что он познал самого себя, и устраивает вечеринку или что-то в этом роде. В итоге он вновь чувствует себя одиноким, испытывает переутомление и уже через несколько дней жалуется на ощущение самоотчуждения, пустоты, смутно ощущая, что опять потерял контакт с миром собственных чувств. Эта ситуация есть повторение его детства, спровоцированное неосознанно. Когда ребенок играл, то есть чувствовал себя самим собой, его призывали, например, заняться чем-нибудь «разумным» и полезным, и его только-только возникший мир рушился. Вероятно, уже в детстве у таких пациентов после подобных призывов наступала депрессия, ибо они боялись своей нормальной реакции, а именно приступа ярости. Если человек уже в зрелом возрасте проанализирует свои ощущения, то пробудившиеся чувства приведут к бурному выражению протеста, и он поймет, что его естественная потребность быть самим собой была вытеснена глубоко в бессознательное. Депрессия начинает отступать, так как защитный механизм уже не нужен. Не нужно также предпринимать каких-либо активных действий, в том числе устраивать вечеринки, так как человек теперь знает, что ему нужно – лишь время, чтобы отрефлексировать свое детство и что ни в каком эрзаце (например, вечеринках, он не нуждается).
Сокрытые в душе сильные эмоции
Порой депрессии длятся неделями, и лишь потом из бессознательного вырываются сильные эмоциональные переживания детских лет. Такое впечатление, что депрессии удерживают их там. Испытав эти эмоции, человек вновь ощущает прилив жизненных сил до тех пор, пока новая депрессивная стадия не принесет с собой новое ощущение, которое описывается примерно так: «Я больше не чувствую себя и не понимаю, как так получилось, что я вновь потерял себя. У меня вновь отсутствует контакт с собственным внутренним миром.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29