Возмездия не последовало. Даже собрания не было! Странно, правда?
Кроме всего прочего, Женька умудрялся наделять неодушевленные предметы черточками человеческих характеров и, случалось, подолгу разговаривал с ними. У него были вещи-приятели, вещи-враги и вещи, к которым он относился равнодушно.
С вещами-приятелями Женька был всегда вежлив. В Москве, на Ордынке, недалеко от его дома, у него был «приятель» телефон-автомат. Несколько телефонных будок стояло в помещении почты – Женька хранил верность своему телефону. Даже тогда, когда все будки были свободны, а его автомат занят, Женька честно ждал своего «приятеля». Будка освобождалась, Женька заходил и, ласково похлопывая телефон по матовым серым бокам, начинал кормить его монетками, обзванивая всю Москву. Иногда в благодарность за искреннюю дружбу автомат дарил Женьке пару лишних монеток, и Женьку это радовало. Нет, что ни говорите, а Женька был человек странный... Странный и непонятный...
Даже когда Женька получил диплом, в котором черным по белому было написано, что он, Каблуков Евгений Александрович, поступил в Государственное училище циркового искусства тогда-то и, окончив его тогда-то, получил квалификацию артиста, странности Женькины не кончились.
Его партнеры к нему привыкли и любили его. Женька был хорошим акробатом и, как говорят в цирке, «куражливым», то есть смелым, а это очень важно быть «куражливым» в цирке...
Но порой даже партнеры поражались, глядя на Женьку. Как-то в одном из цирков Женька подружился с ослом. Осел принадлежал дрессировщику зверей.
Недели две Женька подлизывался к ослу и подкармливал его всякой всячиной. Осел лежал возле душевой в конце закулисного коридора. Женька ежедневно по нескольку часов в день проводил около осла. И однажды торжественно сообщил партнерам, что мог бы сделать с этим ослом совершенно потрясающий номер, так как осел узнает даже его, Женькины, шаги, а только сейчас слопал из его рук бутерброд с кетовой икрой, чего ни один осел в мире еще не делал!
Партнеры усомнились и недоверчиво покачали головой. На следующее утро во время репетиции дрессировщика Женька уселся в первый ряд и заявил партнерам, что сейчас они увидят, на что способен он, Женька.
Осла вывели в манеж, и дрессировщик, щелкая его кнутом по серенькому заду, стал учить осла ходить «испанским шагом». Осел понятия не имел об «испанском шаге», и дрессировщик нервничал.
Женька взглянул на партнеров и, тихонько сказав: «Вуаля!» – как-то особенно щелкнул двумя пальцами. Осел моментально повернулся в Женькину сторону и, совершенно забыв о дрессировщике, направился к Женьке. Он подошел к краю манежа и потянулся через барьер к первому ряду. Женька, довольно ухмыляясь, погладил осла и что-то ласково сказал ему. Осел опустился на колени, положил голову на барьер и преданно посмотрел на Женьку.
Дрессировщик бросил кнут в опилки и закричал не своим голосом, что он давно уже замечает, что Женька кормит осла всякой дрянью и сюсюкает с ним и что если ему, Женьке, приспичило стать дрессировщиком, то пускай ищет себе ослов где угодно, а не сбивает с толку бедных чужих животных! И вообще, пускай Женька немедленно убирается с его репетиции, не то он, дрессировщик, найдет на него, Женьку, управу!
Короче говоря, Женьку с треском выгнали из зрительного зала, а директор цирка влепил ему выговор и запретил подходить к ослу ближе чем на двадцать метров.
В течение нескольких дней Женька и осел с немой тоской и нежностью поглядывали друг на друга с расстояния, обусловленного дирекцией цирка.
Женькина партнерша сказала, что все это смахивает на историю Ромео и Джульетты. Партнер заявил, что лишь бы не отравился осел, а за Женьку он, дескать, спокоен. Сказал он это не без основания, так как ему показалось, что выговор охладил Женькину преступную страсть к дрессировке чужих ослов. Так оно и было: Женька больше не пытался дрессировать «бедное чужое животное». Однако ни у Женьки, ни у осла расположение друг к другу не пропало. Ни скандал в манеже, ни выговор в приказе не могли повлиять на настоящую мужскую дружбу осла и Женьки.
Приятели встречались тайно. Поздно вечером, когда заканчивалось представление и парадные входные двери цирка запирались изнутри на громадные амбарные замки, Женька приходил в конец закулисного коридора. Осел лежа жевал сено, а Женька, усевшись рядом, рассказывал ему события минувшего дня.
Но однажды в цирк пришел приказ отправить дрессировщика со всеми его животными в другой город, в другой цирк.
И Женька очень разволновался. У него все, буквально все валилось из рук. К счастью, в цирке был выходной день и на работе номера это не отразилось. С утра и до позднего вечера во дворе цирка шла погрузка. Реквизит и клетки с мелкими животными ставились на грузовики и увозились на станцию. К вечеру пошел противный дождь. В цирке остались крупные животные: слон, две зебры и осел. Даже медведи и те уже уехали.
– Крупные животные, – сказал дрессировщик, – пойдут на вокзал своим ходом.
Но, как потом выяснилось, зебры не хотели идти вечером, в дождь «своим ходом». Они вообще никаким ходом не хотели идти, и с величайшим трудом их запихали в грузовик с высокими бортами. Как зебры ни визжали, а их все-таки увезли. Потом, весело помахивая хоботом и хвостом, ушел слон.
А потом... А потом пришли за ослом. Дрессировщик увидел Женьку около осла и ничего не сказал. И Женька ничего не сказал. И осел ничего не сказал. Он просто поднялся и пошел за дрессировщиком. Женька побрел вслед.
Большие ворота закулисной части были настежь распахнуты в холодный вечерний дождь. Медленно ступая, осел шел в этот черный квадрат, повернув голову, глядя на Женьку. Он даже наткнулся на что-то, так как не видел, куда шел.
– Ну, ты! Слепая курица! – крикнул дрессировщик и дернул за веревку. Осел вышел во двор и сразу же за пеленой дождя стал терять свои очертания.
Женька прошел еще несколько шагов и остановился. Он уже почти не видел осла. Струйки дождя стекали с головы и заливали глаза, да и совсем темно было.
Какое-то неясное пятно расплывалось в вечерней дождливой мгле, и только медленные, шлепающие по лужам шаги слышались оттуда, куда уходил осел...
Странный человек Женька Каблуков. Странный и непонятный...
Рассказ про Женьку Каблукова
Все это случилось осенью в одном небольшом южном городке, жители которого глубоко убеждены, что они живут в центре вселенной, а Минск, Париж, Одесса, Лондон и Харьков – это не что иное, как предместья их собственного города. И конечно, в городе были театр оперетты и цирк шапито.
Весной закрытие зимнего сезона театра, а осенью закрытие шапито воспринимались трагически, как личное оскорбление городу.
Жители этого города справедливо считали, что если городу нельзя иметь собственный планетарий, то уж цирк может работать круглый год, ничего с ним не случится.
В общем, это был хороший город, и в нем был хороший цирк.
Цирк имел брезентовый купол цвета хаки и был виден из любого конца города. Даже из дачной местности...
Собственно говоря, город здесь ни при чем. Просто в нем стоял цирк. И в цирке шло последнее представление летнего сезона...
Впрочем, давайте по порядку...
Во-первых, кто такие Михеевы?
Михеевы – это Гена и Зина, брат и сестра, и Женька. Но Женька им не родственник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12