К этому времени традиционные институты, власть королей-жрецов достигла небывалой мощи.
Упсальские курганы воплощали тот же идеал конунга, выражая его в погребальном обряде, в величественности монументальных насыпей, что и строфы «Эдды»;
Будешь велик
как никто под солнцем,
станешь превыше
конунгов прочих.
Щедр на золото,
скуп на бегство,
обличьем прекрасен
и мудр в речах
[Пророчество Грипира, 7]
Не только хронология событий (гибель бургундского королевства на Рейне в 437 г.) сближает по времени эпос и «древности Инглингов». Песни «Эдды» пронизаны тем же мироощущением, которое запечатлели эти древности. Мир сверкающих золотых колец, гривен и браслетов, кроваво-красного оружия с гранатовыми инкрустациями, величественных королевских курганов создавал этот эпос. Только современник Инглингов Упсалы мог воскликнуть:
Не знаю я золота
с полей Гнитахейд
что нашей добычей
давно бы ни стало!
У нас семь палат
полных мечами
их рукояти
в резьбе золотой
конь мой, я знаю,
коней всех ретивей,
острее мой меч,
красивей мой шлем
из Кьярова дома,
кольчуга из золота,
и лук мой лучше
всех гуннских луков!
[Гренландская песнь об Атли, 6, 7]
В середине I тыс. Север создал эпос, клады золота и звериный стиль, «Великие курганы». Сформировалась законченная и завершенная общественная структура, которая казалась вечной, как мир эпической героини:
Брюнхильд в покоях
ткала покровы
дружина и земли
ее окружали
земля и небо
покоились мирно
в час, когда Сигурд
чертог увидел
[Плач Оддрун, 17]
Но в этом мире зрели уже силы, готовые взорвать его изнутри. В «Песне о Хлёде», одной из ранних в «Эдде», молодой герой вступает в спор с конунгом:
Я хочу половину
наследия Хейдрека
доспехов, мечей,
скота и приплода,
сокровищ казны,
жерновов скрипящих,
рабов и рабынь
с их ребятами вместе.
И лес знаменитый
что Мюрквид зовется
на готской земле
могилы священные
камень чудесный
в излучинах Данпа,
кольчуг половину,
у Хейдрека бывших,
земель и людей
и блестящих колец!
Конунг отвечает:
Скорее расколется
щит сверкающий,
и с холодным копьем
столкнется копье,
и воинов много
падет на траву,
прежде чем Тюрвинг
начну я делить,
или дам тебе, Хумлунг,
долю наследства!
[Песнь о Хлёде, 7-9]
Копья столкнулись, и воины пали. Согласно эпической традиции, переданной в «Хеймскрингле», династия Инглингов пресеклась в годину кровавых распрей. Эти обобщенные и отрывочные сведения не противоречат общему впечатлению, которое оставляет археологический материал: довольно единодушно археологи пишут о «цезуре», разрыве в древностях после 550 г.: нет кладов золота, прекращается развитие I звериного стиля (лишь на рубеже VI-VII вв. возникает II стиль); распространяются укрепленные поселения (в пределах бывшей «Державы Инглингов» их насчитывается около 700 – в Средней Швеции, Эстеръётланде, на Готланде и Эланде) [396, с. 213-215; 323, с. 120-121; 343, с. 147-148; 401, с. 355-356]. «Золотой век» Севера заканчивается трагическим финалом.
Однако несмотря на гибель многих поселений в огне внутренних войн, запустения не происходит. В третьей четверти I тыс. плотность населения в освоенных областях Скандинавии возрастает. К VII-VIII вв. лингвисты относят обособление норманнов от германской языковой общности. Именно в это время распространяются два важнейших технических новшества: железный лемех плуга, и прямоугольный парус на килевых судах. Экономика одаля обретает прочную основу и дальнюю перспективу.
Два столетия, непосредственно предшествующие эпохе викингов, в Швеции называют вендельским периодом (550-800). Среднешведские памятники (иногда выделяемые в «вендельскую культуру»), однако, лишь в концентрированной и яркой форме выразили тенденции, общие для всех скандинавских стран в период, который в Норвегии называют «меровингским», в Дании – «германским временем» [355, с. 10; 349, с. 20; 390; 300].
Резко возрастает экономический потенциал хуторских хозяйств. Социальной основой их остается объединение родственников, принимающее облик «домовой общины» [47, с. 15-18]. Родовые отношения внутри основного производственного коллектива естественным продолжением имели родовые отношения вне его: народное собрание, тинг у скандинавов выступает прежде всего как коллективный орган родовых союзов. Отношения родовой иерархии пронизывали все сферы жизни скандинавов: экономической (право выкупа земли сородичами), социальной (кровная месть, вооруженная полицейская поддержка) идеологической (общие культы). Союзы родичей решали исходы тинга еще в Исландии XI в. [Сага о Ньяле, 134-146].
Вплоть до эпохи викингов народное собрание не имело иных внеродовых форм социальной организации, прежде всего – организации военной. Периодически, по мере надобности созывавшееся ополчение было механическим соединением сил родовых союзов, пронизывалось отношениями родовой иерархии, и его использование для целей, не совпадающих с целями родовых предводителей – невозможно. Мы не знаем в вендельский период военачальников-"херсиров" эпохи викингов, опирающихся на обособленную от родовых союзов дружину. Имущественная дифференциация, естественная в условиях экономического подъема, неизбежно принимала форму дифференциации родовой, выделения знатных, богатых и могущественных родов. Их главенствующее положение определялось прежде всего отношениями родовой иерархии и, в свою очередь, давало им несомненное преимущество в укреплении своей экономической и политической мощи. Во главе этой иерархии в конце VI – начале VII в. оказались, видимо, сменившие вождей крупных племенных союзов, легендарных Инглингов, «малые конунги» – sm?konungr [?l?fs saga ins helga, 78-80].
Новые тенденции экономического и социального развития в VII-VIII вв. наиболее отчетливо проявились в центральной области Средней Швеции – Упланде. Здесь, на оз. Мелар появляется первое поселение устойчивого неаграрного характера, с отчетливо выраженными ремесленно-торговыми функциями. Оно возникло на о. Хельгё («Святом острове»), заселенном с III в. по X – начало XI в. Неаграрный характер Хельгё приобретает в середине I тыс. Судя по составу импортов, поселение уже в VII в. было включено в систему связей, охватывавшую практически весь европейский континент и выходившую за его пределы; в то же время стабильными и интенсивными были отношения с соседними внутрискандинавскими областями: из Норрланда и Смоланда ввозилось железо, из Скоие и Норрланда – шлифовальные камни; Хельгё опиралось на густо заселенную и хорошо организованную округу [330; 331, с. 23-24].
В этой округе начиная с рубежа VI-II вв. распространяется новый вид погребальных памятников: могильники с ингумациями в ладье. Этот обряд бытовал до середины XI в. Всего в Швеции известно около полусотни таких погребении, в основном они сосредоточены в Упланде [404; 349; 276; 268406; 399, с. 610-618].
Уже в первых по времени упландских комплексах новый ритуал представлен в сложившемся виде и остается неизменным на протяжении всего вендельского периода. К VII-III вв. в Упланде относится 12 датированных могил, из них 10 – полностью опубликованы. За пределами Упланда достоверно датируются вендельским периодом лишь могилы в Аугерум [Блекинге] и Набберор [Эланд].
В Упланде ингумации в ладье составляли в VII-III вв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80
Упсальские курганы воплощали тот же идеал конунга, выражая его в погребальном обряде, в величественности монументальных насыпей, что и строфы «Эдды»;
Будешь велик
как никто под солнцем,
станешь превыше
конунгов прочих.
Щедр на золото,
скуп на бегство,
обличьем прекрасен
и мудр в речах
[Пророчество Грипира, 7]
Не только хронология событий (гибель бургундского королевства на Рейне в 437 г.) сближает по времени эпос и «древности Инглингов». Песни «Эдды» пронизаны тем же мироощущением, которое запечатлели эти древности. Мир сверкающих золотых колец, гривен и браслетов, кроваво-красного оружия с гранатовыми инкрустациями, величественных королевских курганов создавал этот эпос. Только современник Инглингов Упсалы мог воскликнуть:
Не знаю я золота
с полей Гнитахейд
что нашей добычей
давно бы ни стало!
У нас семь палат
полных мечами
их рукояти
в резьбе золотой
конь мой, я знаю,
коней всех ретивей,
острее мой меч,
красивей мой шлем
из Кьярова дома,
кольчуга из золота,
и лук мой лучше
всех гуннских луков!
[Гренландская песнь об Атли, 6, 7]
В середине I тыс. Север создал эпос, клады золота и звериный стиль, «Великие курганы». Сформировалась законченная и завершенная общественная структура, которая казалась вечной, как мир эпической героини:
Брюнхильд в покоях
ткала покровы
дружина и земли
ее окружали
земля и небо
покоились мирно
в час, когда Сигурд
чертог увидел
[Плач Оддрун, 17]
Но в этом мире зрели уже силы, готовые взорвать его изнутри. В «Песне о Хлёде», одной из ранних в «Эдде», молодой герой вступает в спор с конунгом:
Я хочу половину
наследия Хейдрека
доспехов, мечей,
скота и приплода,
сокровищ казны,
жерновов скрипящих,
рабов и рабынь
с их ребятами вместе.
И лес знаменитый
что Мюрквид зовется
на готской земле
могилы священные
камень чудесный
в излучинах Данпа,
кольчуг половину,
у Хейдрека бывших,
земель и людей
и блестящих колец!
Конунг отвечает:
Скорее расколется
щит сверкающий,
и с холодным копьем
столкнется копье,
и воинов много
падет на траву,
прежде чем Тюрвинг
начну я делить,
или дам тебе, Хумлунг,
долю наследства!
[Песнь о Хлёде, 7-9]
Копья столкнулись, и воины пали. Согласно эпической традиции, переданной в «Хеймскрингле», династия Инглингов пресеклась в годину кровавых распрей. Эти обобщенные и отрывочные сведения не противоречат общему впечатлению, которое оставляет археологический материал: довольно единодушно археологи пишут о «цезуре», разрыве в древностях после 550 г.: нет кладов золота, прекращается развитие I звериного стиля (лишь на рубеже VI-VII вв. возникает II стиль); распространяются укрепленные поселения (в пределах бывшей «Державы Инглингов» их насчитывается около 700 – в Средней Швеции, Эстеръётланде, на Готланде и Эланде) [396, с. 213-215; 323, с. 120-121; 343, с. 147-148; 401, с. 355-356]. «Золотой век» Севера заканчивается трагическим финалом.
Однако несмотря на гибель многих поселений в огне внутренних войн, запустения не происходит. В третьей четверти I тыс. плотность населения в освоенных областях Скандинавии возрастает. К VII-VIII вв. лингвисты относят обособление норманнов от германской языковой общности. Именно в это время распространяются два важнейших технических новшества: железный лемех плуга, и прямоугольный парус на килевых судах. Экономика одаля обретает прочную основу и дальнюю перспективу.
Два столетия, непосредственно предшествующие эпохе викингов, в Швеции называют вендельским периодом (550-800). Среднешведские памятники (иногда выделяемые в «вендельскую культуру»), однако, лишь в концентрированной и яркой форме выразили тенденции, общие для всех скандинавских стран в период, который в Норвегии называют «меровингским», в Дании – «германским временем» [355, с. 10; 349, с. 20; 390; 300].
Резко возрастает экономический потенциал хуторских хозяйств. Социальной основой их остается объединение родственников, принимающее облик «домовой общины» [47, с. 15-18]. Родовые отношения внутри основного производственного коллектива естественным продолжением имели родовые отношения вне его: народное собрание, тинг у скандинавов выступает прежде всего как коллективный орган родовых союзов. Отношения родовой иерархии пронизывали все сферы жизни скандинавов: экономической (право выкупа земли сородичами), социальной (кровная месть, вооруженная полицейская поддержка) идеологической (общие культы). Союзы родичей решали исходы тинга еще в Исландии XI в. [Сага о Ньяле, 134-146].
Вплоть до эпохи викингов народное собрание не имело иных внеродовых форм социальной организации, прежде всего – организации военной. Периодически, по мере надобности созывавшееся ополчение было механическим соединением сил родовых союзов, пронизывалось отношениями родовой иерархии, и его использование для целей, не совпадающих с целями родовых предводителей – невозможно. Мы не знаем в вендельский период военачальников-"херсиров" эпохи викингов, опирающихся на обособленную от родовых союзов дружину. Имущественная дифференциация, естественная в условиях экономического подъема, неизбежно принимала форму дифференциации родовой, выделения знатных, богатых и могущественных родов. Их главенствующее положение определялось прежде всего отношениями родовой иерархии и, в свою очередь, давало им несомненное преимущество в укреплении своей экономической и политической мощи. Во главе этой иерархии в конце VI – начале VII в. оказались, видимо, сменившие вождей крупных племенных союзов, легендарных Инглингов, «малые конунги» – sm?konungr [?l?fs saga ins helga, 78-80].
Новые тенденции экономического и социального развития в VII-VIII вв. наиболее отчетливо проявились в центральной области Средней Швеции – Упланде. Здесь, на оз. Мелар появляется первое поселение устойчивого неаграрного характера, с отчетливо выраженными ремесленно-торговыми функциями. Оно возникло на о. Хельгё («Святом острове»), заселенном с III в. по X – начало XI в. Неаграрный характер Хельгё приобретает в середине I тыс. Судя по составу импортов, поселение уже в VII в. было включено в систему связей, охватывавшую практически весь европейский континент и выходившую за его пределы; в то же время стабильными и интенсивными были отношения с соседними внутрискандинавскими областями: из Норрланда и Смоланда ввозилось железо, из Скоие и Норрланда – шлифовальные камни; Хельгё опиралось на густо заселенную и хорошо организованную округу [330; 331, с. 23-24].
В этой округе начиная с рубежа VI-II вв. распространяется новый вид погребальных памятников: могильники с ингумациями в ладье. Этот обряд бытовал до середины XI в. Всего в Швеции известно около полусотни таких погребении, в основном они сосредоточены в Упланде [404; 349; 276; 268406; 399, с. 610-618].
Уже в первых по времени упландских комплексах новый ритуал представлен в сложившемся виде и остается неизменным на протяжении всего вендельского периода. К VII-III вв. в Упланде относится 12 датированных могил, из них 10 – полностью опубликованы. За пределами Упланда достоверно датируются вендельским периодом лишь могилы в Аугерум [Блекинге] и Набберор [Эланд].
В Упланде ингумации в ладье составляли в VII-III вв.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80