Игорь Леонидович замялся. Для любого офицера хаять родное ведомство все равно что родную мать, какой бы волчицей она ни была. И Введенский попробовал обойтись намеком:
- Вы знаете результаты опросов?
- Какие именно?
- Недавние. Сейчас за войну в Чечне президента винят тридцать пять процентов населения, правительство - двадцать, а самих чеченцев - только семь.
- М-да... Ну и что? Просто пропагандисты у нас дерьмовые. Только врать и могут. Да и то не убедительно.
- Я не об этак В декабре предстоят выборы в Думу! При таких настроениях вполне могут выбрать тех, кто против ведения войны теми методами, какими она ведется сейчас. И если их выберут, они затеют парламентские расследования. Что тогда будет с вами и вашими коллегами в Кремле?
- Да ничего с нами не будет. Кого бы ни выбрали, они обречены заниматься болтологией. Парламент ведь от слова говорить, это говорильня в переводе на русский.
- Не скажите. Кое-кого, как минимум, отлучат от кормушки, так?
. - Ну это да, возможно, - согласился Зорин.
- А теперь представьте, что в Москве взорвут несколько домов. Как тогда изменится общественное мнение об этой войне? А о чеченцах? И за кого после этого будут голосовать?
Зорин посмотрел на Введенского с жалостью, как на умственно отсталого: неужели он настолько наивен, чтобы полагать, будто Кремль имеет отношение к этой террористической истории?
- То есть, вы допускаете, - недоверчиво усмехнулся Виктор Петрович, - что заказ на теракты сделан из Кремля?
- Допускаю, - кивнул Введенский.
- И после всех этих умозаключений вы встречаетесь со мной и вдобавок просите организовать конфиденциальную встречу с премьером?
Игорь Леонидович снова кивнул.
- Мы думаем... То есть, я лично не сомневаюсь в порядочности премьера. Я полагаю, лично ему это не может быть на руку. Он еще недавно возглавлял наше ведомство. Взрывы здорово ударят по его репутации, а ему тоже скоро предстоят выборы. Но есть там люди, заинтересованные именно в таком сценарии, таком развитии событий. В этом случае нужно противодействовать терактам и сверху, и снизу.
Введенский, естественно, сказал не всю правду. Суть дела заключалась в том, что в данном случае он представлял не только себя, но и генерала Хох- лова. Просто тот не мог, в силу своего высокого положения, вести преговоры с Зориным сам.
Однако Зорин отметил про себя оговорку полковника, когда тот заговорил о себе во множественном числе, и это его насторожило.
- Ладно, - кивнул он. - Я попытаюсь вам помочь и на днях позвоню. Но вы еще раз основательно подумайте: стоит ли вам с этим делом лезть к премьеру.
- Обещаю. Вообще-то лучше будет, если я вам позвоню. Телефон у меня есть.
- И стоит на прослушке? - улыбнулся Зорин. - Тогда послезавтра, в семь вечера жду ва-шего звонка. Честь имею... - он. понялся из-за стола и, не торопясь, вышел из ресторана.
Игорь Леонидович окинул зад. внимательным взглядом. Ничего подозрительного. Он посидел еще с минуту и тоже направился к выходу...
Но через день Введенский не позвонил. И на третий тоже. Зо$ин подумал, что полковник, поразмыслив, решил все-таки не высовываться. А еще вероятнее, это была провокация, направленная своим острием против него, Зорина. Скорее всего, ФСБ в лице генерала Хохлова в который раз пытается свалить его своими подлыми методами, удалить из Кремля и посадить на его место своего, подконтрольного Конторе человека.
Глупо предполагать, что Хохлов не может выйти на своего бывшего шефа самостоятельно. Успокоив себя такими рассуждениями, Зорин решил не связываться с Введенским и ничего не говорить Батину. Это человек временный, проходная фигура. Мало ли мы за последнее время пережили этих киндер-сюрпризов?
Однако меры Виктор Петрович на всякий случай принял. Он предупредил самых-самых близких и надежных своих знакомых, что в столице назревают эксцессы, возможны взрывы, и поэтому ночевать лучше за городом, в малоэтажной застройке. Предупредил он по телефону и директрису "Соснового бора" Шубину.
- Лариса, я тут договорился с нашим охранным предприятием. - сказал он ей подчеркнуто спокойным тоном, чтобы та, не дай бог, не впала в панику. - Они увеличат число секъюрити на объекте и проведут учения на предмет обнаружения бомб и диверсантов. И выставят усиленные посты. Предупреди своих сотрудников, чтобы не пугались, скажи, учения, мол, идут.
- А на самом деле?
- И на самом деле- учения. Ты что, наших не знаешь? От взрыва, не дай, конечно, бог, погибнет максимум сотня. От страха, паники и давки - тысячи. Про Минск слышала?
- Про Минск? А что там случилось?
- Дождик во время концерта на площади пошел, толпа бросилась в метро, в подземный переход, и полсотни человек в панике растоптала. Да, вот еще что, об этих взрывах, кроме своих, больше никому ни слова. Это закрытая информация, поэтому особо не распространяйся.
Мудр и предусмотрителен был опытный Зорин, но в отношении полковника Введенского он ошибся. Тот не позвонил просто потому, что не мог. Через два часа после встречи с Виктором Петровичем в "жигуль" Игоря Леонидовича врезался неустановленный грузовик. По крайней мере, такова была версия гаишников. И теперь Введенский без сознания лежал в реанимации Склифа...


XXIX
Сначала появились звуки - скрипы и дребезжание, какие издают несмазанные колеса. Они доносились откуда-то издалека, слабые, еле слышные. И самое странное, это "далеко" нахо-дилось не снаружи, а внутри него, где-то в глубине черепа.
Потом источники звуков переместились наружу. И он понял, что они совпадают с вибрацией, которую он ощущает спиной, затылком и всем телом. Каждая его клеточка разрывалась от боли. Ему казалось, что его всего разломали на куски, а потом снова сложили все части, и места соединений при каждом толчке простукивают молоточками сотни невидимых врачей-садистов.
Он открыл глаза и увидел над собой движущийся, как лента транспортера, белый потолок и примыкающие к нему части стен, густо завешанные кабелями и проводами разной толщины. Его везла на каталке по больничному коридору молоденькая симпатичная медсестра...
- Ну, Игорь Леонидович, повезло тебе, - над ним, приноравливаясь к движению каталки, склонился высокий плотный мужик в зеленом облачении хирурга. - Другой бы после такой аварии давно ударил ногой в' календарь, а ты живой. Сейчас мы тебя порежем немного, кое- что подкрутим, кое-что склеим, будешь как новенький.
Несмотря на боль, Игорь Леонидович пытался изо всех сил сосредоточиться и по привычке идентифицировать говорившего. Он его точно где-то видел, этого мужика. Лысый, как биллиардный шар, усатый, вылитый Розенбаум, только гитары не хватает.
- Где гитара? - с трудом разлепив губы, через силу спросил Введенский.
Мужик засмеялся и поправил простыню на груди пациента.
- Гитары не будет. Я доктор Вонсовский. Просто похож на Розенбаума. Ты не говори ничего, тебе вредно. Вот потом, после оперативного вмешательства, мы с тобой споем. Ты главное не сдавайся, дай себе установку на выживание...
Игорь Леонидович закрыл глаза, прислушиваясь к боли внутри. Доктор Вонсовский что-то сказал медсестре, что-то о первой хирургии и анестезиологах, а потом звуки опять стали перемещаться снаружи внутрь его головы, пока совсем не затихли где-то в районе мозжечка. Введенский потерял сознание-
Завхоза Руслана по внутренней связи вызвали на вахту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56