Внушали тревогу увеличение радиуса действия и рост численности английских бомбардировщиков дальнего действия; они атаковали суда в портах Киренаики и мешали сообщению вдоль побережья в направлении Бардии и Мерса-Матрух. В результате сильной бомбардировки Тобрука 8 августа его портовые сооружения были надолго выведены из строя» Бенгази и даже Тобрук отстояли очень далеко от фронта, и длинный путь подвоза между портами снабжения и Эль-Аламейном заставлял наш транспорт работать с невероятным напряжением. Из-за недостатка локомотивов мы могли лишь в ограниченной степени использовать железную дорогу между Тобруком и Эль-Дабъа, но и тут английские бомбардировщики находили заманчивые для них цели. Правда, мы захватили огромные склады в Киренаике и Египте, но и они не могли больше обеспечивать нас горючим и боеприпасами. В свете этих факторов в сочетании с некомпетентностью или вредительством итальянских ответственных лиц, ведающих наземным и морским транспортом, стало ясно, что мы не можем больше оставаться в неопределенном положении под Эль-Аламейном.
Штаб танковой армии внимательно изучил этот вопрос и подготовил подробный доклад командующему. Возможным решением было отвести все немоторизованные соединения в Ливию, оставив на фронте только танковые и моторизованные дивизии. Англичане имели преимущество в позиционной войне, тогда как Роммель доказал свое превосходство в искусстве маневра. Раз мы не были привязаны к определенной местности, можно было рассчитывать, что нам удастся в течение длительного времени не допускать вторжения англичан в Киренаику. Но Гитлер никогда не согласился бы с решением, связанным с территориальными потерями, поэтому не оставалось иного выхода, как пытаться идти вперед к Нилу, поскольку мы еще были в силах осуществить такую попытку (см. примечание на стр. 134).
Такова была обстановка перед сражением у Алам-Хальфы – поворотным пунктом войны в пустыне и первым в длинном ряду поражений на всех фронтах, предвещавших крушение Германии. Я должен подчеркнуть, что, трезво оценивая военную обстановку, штаб танковой армии не надеялся, что нам удастся прорваться к Нилу, и еще до начала наступления мы указывали Роммелю, что превосходство англичан в танках выражается соотношением 3:1, а в авиации – 5: 1. Позднейшие сведения показали, что мы преувеличивали превосходство англичан в танках – в танковой армии было 229 немецких и 243 итальянских танка против примерно 700 английских, но превосходство англичан в авиации не подлежало сомнению, и нельзя было возражать против нашего довода о том, что у нас не хватило бы горючего для крупного сражения. Артиллерии у англичан было значительно больше, а фронт 8-й армии был теперь хорошо прикрыт минными полями. Это означало, что мы не можем рассчитывать на успех, если нанесем фронтальный удар, а недостаток горючего являлся роковым препятствием для всякой попытки обойти с фланга 8-ю армию{156}.
На Роммеля произвели впечатление доводы его штаба, и он серьезно задумывался над тем, чтобы отказаться от наступления. Но в конце концов он поверил заверениям Кессельринга, что тот сможет доставлять по воздуху примерно 325 т бензина в день; кроме того, мы рассчитывали на прибытие в Тобрук в конце августа крупного танкера. Кессельринг действительно выполнил свое обещание, но большая часть горючего была израсходована во время длительного пути к фронту, а потопление драгоценного танкера подводной лодкой против Тобрукской бухты 31 августа убило всякую надежду на успешный исход сражения. Мы были вынуждены начать наступление в ночь с 30 на 31 августа, чтобы воспользоваться полнолунием. Всякая дальнейшая задержка означала бы отсрочку на три недели, о чем в данных условиях не могло быть и речи.
В августе мы услышали о важных переменах в командовании английских войск. Генерал Александер заменил Окинлека, а генерал Монтгомери принял командование 8-й армией. Не подлежит сомнению, что под новым руководством боеспособность англичан значительно повысилась, а 8-я армия впервые получила командующего, который заставил войска почувствовать твердую руку. Окинлек был прекрасным стратегом и обладал многими качествами выдающегося полководца, но он, по-видимому, обнаружил несостоятельность в тактических вопросах, а быть может, в способности заставить своих подчиненных исполнять его приказы. Он спас 8-ю армию в операции «Крузейдер» и вторично спас ее в начале июля; однако его последующие наступательные действия в том же месяце обходились британским войскам слишком дорого, не имели успеха и с тактической точки зрения были чрезвычайно беспорядочными. Я не могу сказать, в какой мере в этом был повинен Окинлек или его командиры корпусов – Рэмсден и Готт. Но, в свете июльских боев, я думаю, что Черчилль поступил разумно, заменив Окинлека{157}.
Монтгомери является, несомненно, крупным тактиком, осмотрительным и старательным в разработке своих планов, совершенно безжалостным, когда речь идет об их выполнении. Он внес новый дух в 8-ю армию и лишний раз доказал огромную важность фактора личного руководства в войне. Поскольку мы не могли прорвать фронта 8-й армии, приходилось искать пути для обхода, и Роммель решил действовать примерно так же, как и под Эль-Газалой. Итальянская пехота, усиленная 164-й пехотной дивизией и другими немецкими частями, должна была удерживать фронт от моря до пункта в пятнадцати километрах южнее кряжа Рувейсат; ударная группа в составе 90-й легкопехотной дивизии (на левом фланге), итальянского танкового корпуса и Африканского корпуса должна была обойти левый фланг англичан и продвигаться к кряжу Алам-Хальфа – ключевой позиции в тылу 8-й армии, захват которой решал судьбу сражения. В случае успеха 21-я дивизия должна была наступать на Александрию, а 15-я и 90-я дивизии – двигаться к Каиру{158}.
Наступление началось в ночь с 30 на 31 августа. Вестфаль в то время уже вернулся из отпуска по болезни и приступил к своим обязанностям первого офицера штаба. Роммель взял Вестфаля с собой на командный пункт; я остался во втором эшелоне штаба около Сиди-Абд-эр-Рахман и поэтому могу говорить о ходе сражения только на основании различных источников.
Чтобы обогнуть фронт 8-й армии южнее Карет-эль-Абд, необходимо было проникнуть через плотный минный пояс, который англичане создали вплоть до впадины Каттара. С самого начала наступления встретились трудности, так как минные поля оказались намного более совершенными, чем мы представляли, а английские прикрывающие подразделения нанесли большие потери группам разминирования. Это расстроило все наши планы, а Монтгомери получил достаточно времени для перегруппировки своих войск. Английская авиация бомбила проходы в минных полях; генерал Неринг, командир Африканского корпуса, был ранен во время воздушного налета, а генерал фон Бисмарк, талантливый командир 21-й дивизии, был убит при минометном обстреле. На рассвете 31 августа Африканский корпус все еще блуждал на минных полях-, тогда как по расчетам Роммеля он уже должен был продвигаться на север к кряжу Алам-Хальфа.
Одно время Роммель начал было склоняться к тому, чтобы прекратить наступление, но когда Африканский корпус под решительным руководством Байерлейна преодолел минные поля и значительно продвинулся к востоку, он решил продолжать его.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113