Равным образом, и на себялюбие может рассчитывать лишь тот, кто его не понимает: оно не способно заставить нас легко отнестись к событию, которое ему же несет гибель. Наконец, разум, в котором многие надеются найти поддержку, слишком слаб, чтобы при встрече со смертью мы могли на него опереться. Наоборот, он особенно часто предает нас и, вместо того чтобы научить презрению к смерти, ярко освещает все, что есть в ней ужасного и отталкивающего. Единственное, что в его силах, – это посоветовать нам отвратить от нее взоры и сосредоточить их на чем-нибудь другом. Катон и Брут обратились к возвышенным помыслам, а не так давно некий лакей удовольствовался тем, что пустился в пляс на том самом эшафоте, где его должны были колесовать. Невзирая на то, что способы различны, – результат один и тот же. Хотя разница между великими людьми и людьми заурядными огромна, те и другие, как явствует из множества примеров, нередко принимают смерть одинаково. Впрочем, есть и отличие: у великих людей презрение к смерти вызвано ослепляющей их любовью к славе, а у людей простых – ограниченностью, которая не позволяет им постичь всю глубину ожидающего их несчастья и дает возможность думать о вещах посторонних.
Максимы, напечатанные посмертно
505
Дарования, которыми господь наделил людей, так же разнообразны как деревья, которыми он украсил землю, и каждое обладает особенными свойствами и приносит лишь ему присущие плоды. Потому-то лучшее грушевое дерево никогда не родит даже дрянных яблок, а самый даровитый человек пасует перед делом хотя и заурядным, но дающимся только тому кто к этому делу способен. И потому сочинять афоризмы, не имея хоть небольшого таланта к занятию такого рода, не менее смехотворно, чем ожидать, что на грядке, где не высажены луковицы, зацветут тюльпаны.
506
Разновидностей тщеславия столько, что и считать не стоит.
507
Свет полон горошин, которые издеваются над бобами.
508
Кто слишком высоко ценит благородство своего происхождения, то недостаточно ценит дела, которые некогда легли в его основу.
509
В наказание за первородный грех бог дозволил человеку сотворить кумир из себялюбия, чтобы оно терзало его на всех жизненных путях.
510
Своекорыстие – душа нашего сознания: подобно тому, как тело, лишенное души, не видит, не слышит, не сознает, не чувствует и не движется, так и сознание, разлученное, если дозволено употребить такое выражение, со своекорыстием, не видит, не слышит, не чувствует и не действует. Потому-то и человек, который во имя своей выгоды скитается по морям и землям, вдруг как бы цепенеет, едва речь заходит о выгоде ближнего; потому-то внезапно погружаются в дремоту и словно отлетают в иной мир те, кому мы рассказываем о своих делах, и так же внезапно просыпаются, стоит их почуять в нашем рассказе нечто, хотя бы отдаленно их затрагивающее. Вот и получается, что наш собеседник то теряет сознание то приходит в себя, смотря по тому, идет ли дело о его выгоде или, напротив, не имеет к нему никакого касательства.
511
Мы всего боимся, как и положено смертным, и всего хотим, как будто награждены бессмертием.
512
Порой кажется, что сам дьявол придумал поставить леность на рубежах наших добродетелей.
513
Мы потому готовы поверить любым рассказам о недостатках наших ближних, что всего легче верить желаемому.
514
Исцеляет от ревности только полная уверенность в том, чего мы больше всего боялись, потому что вместе с нею приходит конец или нашей любви, или жизни; что и говорить, лекарство жестокое, но менее жестокое, чем недоверие и подозрение.
515
Где надежда, там и боязнь: боязнь всегда полна надежды, надежда всегда полна боязни..
516
Не следует обижаться на людей, утаивших от нас правду: мы и сами постоянно утаиваем ее от себя.
517
Мы чаще всего потому превратно судим о сентенциях, доказывающих лживость людских добродетелей, что наши собственные добродетели всегда кажутся нам истинными.
518
Преданность властям предержащим – лишь другая личина себялюбия.
519
Где конец добру, там начало злу, а где конец злу, там начало добру.
520
Философы порицают богатство лишь потому, что мы плохо им распоряжаемся. От нас одних зависит и приобретать, и пускать его в ход, не служа при этом пороку. Вместо того, чтобы с помощью богатства поддерживать и питать злодеяния, как с помощью дров питают пламя, мы могли бы отдать его на служение добродетелям, придав им тем самым и блеск, и привлекательность.
521
Крушение всех надежд человека приятно и его друзьям и недругам.
522
Поскольку всех счастливее в этом мире тот, кто довольствуется малым, то власть имущих и честолюбцев надо считать самыми несчастными людьми, потому что для счастья им нужно несметное множество благ.
523
Человек ныне не таков, каким был создан, и вот убедительнейшее доказательство этому: чем разумнее он становится, тем больше стыдится в душе сумасбродства, низости и порочности своих чувств и наклонностей.
524
Сентенции, обнажающие человеческое сердце, вызывают такое возмущение потому, что людям боязно предстать перед светом во всей своей наготе.
525
Люди, которых мы любим, почти всегда более властны над нашей душой, нежели мы сами.
526
Мы часто клеймим чужие недостатки, но редко, пользуясь их примером, исправляем свои.
527
Человек так жалок, что, посвятив себя единственной цели – удовлетворению своих страстей, беспрестанно сетует на их тиранство; не желая выносить их гнет, он вместе с тем не желает и сделать усилие, чтобы сбросить его; ненавидя страсти, не менее ненавидит и лекарства, их исцеляющие; восставая против терзаний недуга, восстает и против тягот лечения.
528
Когда мы радуемся или печалимся, наши чувства соразмерны не столько удачам или бедам, доставшимся нам на долю, сколько нашей способности чувствовать.
529
Хитрость – признак недалекого ума.
530
Мы расточаем похвалы только затем, чтобы извлечь потом из них выгоду.
531
Людские страсти – это всего лишь разные склонности людского себялюбия.
532
Окончательно соскучившись, мы перестаем скучать.
533
Люди хвалят или бранят чаще всего то, что принято хвалить или бранить.
534
Множество людей притязают на благочестие, но никого не привлекает смирение.
535
Физический труд помогает забывать о нравственных страданиях; поэтому бедняки – счастливые люди.
536
Истинному самобичеванию подвергает себя лишь тот, кто никого об этом не оповещает; в противном случае все облегчается тщеславием.
537
Смирение – это угодный богу алтарь для наших жертвоприношений.
538
Мудрец счастлив, довольствуясь немногим, а глупцу всего мало: вот почему почти все люди несчастны.
539
Нас мучит не столько жажда счастья, сколько желание прослыть счастливцами.
540
Легче убить желание в зародыше, чем потом ублаготворять все вожделения, им рожденные.
541
Ясный разум дает душе то, что здоровье – телу.
542
Так как великие мира сего не могут дать человеку ни телесного здоровья, ни душевного покоя, то все их благодеяния он всегда оплачивает по слишком дорогой цене.
543
Прежде чем сильно чего-то пожелать, следует осведомиться, очень ли счастлив нынешний обладатель желаемого.
544
Истинный друг – величайшее из земных благ, хотя как раз за этим благом мы меньше всего гонимся.
545
Любовники начинают видеть недостатки своих любовниц, лишь когда их увлечению приходит конец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14
Максимы, напечатанные посмертно
505
Дарования, которыми господь наделил людей, так же разнообразны как деревья, которыми он украсил землю, и каждое обладает особенными свойствами и приносит лишь ему присущие плоды. Потому-то лучшее грушевое дерево никогда не родит даже дрянных яблок, а самый даровитый человек пасует перед делом хотя и заурядным, но дающимся только тому кто к этому делу способен. И потому сочинять афоризмы, не имея хоть небольшого таланта к занятию такого рода, не менее смехотворно, чем ожидать, что на грядке, где не высажены луковицы, зацветут тюльпаны.
506
Разновидностей тщеславия столько, что и считать не стоит.
507
Свет полон горошин, которые издеваются над бобами.
508
Кто слишком высоко ценит благородство своего происхождения, то недостаточно ценит дела, которые некогда легли в его основу.
509
В наказание за первородный грех бог дозволил человеку сотворить кумир из себялюбия, чтобы оно терзало его на всех жизненных путях.
510
Своекорыстие – душа нашего сознания: подобно тому, как тело, лишенное души, не видит, не слышит, не сознает, не чувствует и не движется, так и сознание, разлученное, если дозволено употребить такое выражение, со своекорыстием, не видит, не слышит, не чувствует и не действует. Потому-то и человек, который во имя своей выгоды скитается по морям и землям, вдруг как бы цепенеет, едва речь заходит о выгоде ближнего; потому-то внезапно погружаются в дремоту и словно отлетают в иной мир те, кому мы рассказываем о своих делах, и так же внезапно просыпаются, стоит их почуять в нашем рассказе нечто, хотя бы отдаленно их затрагивающее. Вот и получается, что наш собеседник то теряет сознание то приходит в себя, смотря по тому, идет ли дело о его выгоде или, напротив, не имеет к нему никакого касательства.
511
Мы всего боимся, как и положено смертным, и всего хотим, как будто награждены бессмертием.
512
Порой кажется, что сам дьявол придумал поставить леность на рубежах наших добродетелей.
513
Мы потому готовы поверить любым рассказам о недостатках наших ближних, что всего легче верить желаемому.
514
Исцеляет от ревности только полная уверенность в том, чего мы больше всего боялись, потому что вместе с нею приходит конец или нашей любви, или жизни; что и говорить, лекарство жестокое, но менее жестокое, чем недоверие и подозрение.
515
Где надежда, там и боязнь: боязнь всегда полна надежды, надежда всегда полна боязни..
516
Не следует обижаться на людей, утаивших от нас правду: мы и сами постоянно утаиваем ее от себя.
517
Мы чаще всего потому превратно судим о сентенциях, доказывающих лживость людских добродетелей, что наши собственные добродетели всегда кажутся нам истинными.
518
Преданность властям предержащим – лишь другая личина себялюбия.
519
Где конец добру, там начало злу, а где конец злу, там начало добру.
520
Философы порицают богатство лишь потому, что мы плохо им распоряжаемся. От нас одних зависит и приобретать, и пускать его в ход, не служа при этом пороку. Вместо того, чтобы с помощью богатства поддерживать и питать злодеяния, как с помощью дров питают пламя, мы могли бы отдать его на служение добродетелям, придав им тем самым и блеск, и привлекательность.
521
Крушение всех надежд человека приятно и его друзьям и недругам.
522
Поскольку всех счастливее в этом мире тот, кто довольствуется малым, то власть имущих и честолюбцев надо считать самыми несчастными людьми, потому что для счастья им нужно несметное множество благ.
523
Человек ныне не таков, каким был создан, и вот убедительнейшее доказательство этому: чем разумнее он становится, тем больше стыдится в душе сумасбродства, низости и порочности своих чувств и наклонностей.
524
Сентенции, обнажающие человеческое сердце, вызывают такое возмущение потому, что людям боязно предстать перед светом во всей своей наготе.
525
Люди, которых мы любим, почти всегда более властны над нашей душой, нежели мы сами.
526
Мы часто клеймим чужие недостатки, но редко, пользуясь их примером, исправляем свои.
527
Человек так жалок, что, посвятив себя единственной цели – удовлетворению своих страстей, беспрестанно сетует на их тиранство; не желая выносить их гнет, он вместе с тем не желает и сделать усилие, чтобы сбросить его; ненавидя страсти, не менее ненавидит и лекарства, их исцеляющие; восставая против терзаний недуга, восстает и против тягот лечения.
528
Когда мы радуемся или печалимся, наши чувства соразмерны не столько удачам или бедам, доставшимся нам на долю, сколько нашей способности чувствовать.
529
Хитрость – признак недалекого ума.
530
Мы расточаем похвалы только затем, чтобы извлечь потом из них выгоду.
531
Людские страсти – это всего лишь разные склонности людского себялюбия.
532
Окончательно соскучившись, мы перестаем скучать.
533
Люди хвалят или бранят чаще всего то, что принято хвалить или бранить.
534
Множество людей притязают на благочестие, но никого не привлекает смирение.
535
Физический труд помогает забывать о нравственных страданиях; поэтому бедняки – счастливые люди.
536
Истинному самобичеванию подвергает себя лишь тот, кто никого об этом не оповещает; в противном случае все облегчается тщеславием.
537
Смирение – это угодный богу алтарь для наших жертвоприношений.
538
Мудрец счастлив, довольствуясь немногим, а глупцу всего мало: вот почему почти все люди несчастны.
539
Нас мучит не столько жажда счастья, сколько желание прослыть счастливцами.
540
Легче убить желание в зародыше, чем потом ублаготворять все вожделения, им рожденные.
541
Ясный разум дает душе то, что здоровье – телу.
542
Так как великие мира сего не могут дать человеку ни телесного здоровья, ни душевного покоя, то все их благодеяния он всегда оплачивает по слишком дорогой цене.
543
Прежде чем сильно чего-то пожелать, следует осведомиться, очень ли счастлив нынешний обладатель желаемого.
544
Истинный друг – величайшее из земных благ, хотя как раз за этим благом мы меньше всего гонимся.
545
Любовники начинают видеть недостатки своих любовниц, лишь когда их увлечению приходит конец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14