Этот бег не был шуткой. Дистанции постоянно менялись: в первый день футболисты должны были бежать 10 раз по 500 метров, в другой – 10 по 1 километру, в третий – 800, 600, 400 и 300 метров по три раза и так далее. Зенитовцы умирали, но держались, хотя некоторые, как Кержаков, к примеру, сбрасывали негатив в форме едких шуток. Типа, из нас готовят легкоатлетов, «Вань, сними на камеру, как финиширует Бойт Кипкетер!».
Cлухи о турецких ужасах Петржелы, однако, быстро долетели и до Петербурга. «Розовощеких положили под штангу», – радовались болельщики, для которых хоть что-то сдвинулось с мертвой точки.
«Непонятно, что творит этот иностранец», – наоборот, кипятилась группа питерских тренеров, чьи знания остались невостребованными в большом футболе. Тенденция в высказываниях, что, мол, «такими методами работать нельзя» была превалирующей, притом многие «друзья» Петржелы, которые стали таковыми заранее, с решимостью камикадзе, не дождавшись первых результатов команды. Происходили и вовсе вопиющие случаи. Однажды на базу, когда команда как раз приехала с очередного сбора и готовилась улетать на следующий, пришли два странных человека. Добавлю от себя: люди в Питере очень быстро привыкли к демократии, неожиданно забившей ключом на базе в Удельной, и потянулись туда ручейком. Раньше-то туда тропинки, по большому счету, не было. Так вот, два гостя, один помоложе, с каким-то вкрадчивым выражением лица, другой постарше, с резкими чертами, в шляпе, как доктор Верховцев, попросились на встречу с Властимилом. Тот был в объезде и по телефону попросил поговорить с народом Боровичку. Гости представились «научной группой» и принесли с собой образец анализа игры «Зенита», то, что в Интернете принято среди болельщиков называть ТТД – технико-тактические действия. Суть была проста – мы делаем, дескать, такие разборы, а клуб нам за это платит деньги. Боровичка обещал подумать и посмотреть, незнакомцы откланялись и вели себя при этом крайне вежливо и любезно.
Когда Властимил вернулся, тренеры провели рекордно короткое совещание по итогам которого было принято решение от услуг «аналитиков» отказаться. «Знаешь, так всегда бывает, когда возглавишь какую-нибудь новую команду», – говорил Властимил. Все хотят к тебе попасть, потому что ты – новый, ты – шанс. Вот и начинается – колдуны, шаманы, аналитики. Не хочу сказать, что они принесли чушь. Но ни один профессиональный тренер не станет что-то менять в своей системе работы, что-то в ней корректировать вот так сразу; просто потому, что кому-то захотелось заработать. Поэтому скажем им вежливо – нет, спасибо». Сказали. В ответ «аналитики» уже не были столь учтивы. Как-то засуетились, занервничали – А что?! А как?! Через пару дней в одной из неприметных газеток Петербурга появилась статья о тренере-садисте из Чехии, который мучает футболистов; который сначала «сломал», а потом выгнал Лепехина (тот, надо сказать, был обижен на Петржелу – говорил, что с ним не попрощались, хотя сам не пришел на последнюю тренировку), о чудовищных нагрузках, которые ничего общего не имеют с футболом…Хоть газетенка, как я уже говорил, была неприметной, нужный номерок ее оказался «вдруг» на столе у главного тренера бог знает через какие руки. Пописана статья была фамилиями «аналитиков». Петржела разозлился, но быстро взял себя в руки, решив не обращать внимание. Но каково же было его удивление, когда после возвращения со следующего сбора он снова увидел на базе странную парочку! «Так что, не хотите с нами сотрудничать? – как-то очень уж вкрадчиво спросил один из них. «Я? Сотрудничать с вами?! – Властимил уже не сдерживал злости. – Вы читали то, что cами написали обо мне в газете?». «Ну, да, писали – приосанился тот, что в шляпе, – и если надо будет, можем еще хуже написать!». От такого наглого шантажа Петржела на секунду лишился дара речи, хотел что-то сказать, но потом махнул рукой и поднялся к себе, попросив дежурных запомнить этих двоих и больше на базу не пускать. При всей властимиловской демократии, за три с половиной года все-таки были случаи, когда тренеру приходилось применять русское «не пущать»…
Для начала ребят ждала ужасная неделя жесткой атлетической подготовки. Только потом я собирался заняться непосредственно тактикой игры и всеми прочими чисто футбольными делами. У каждого футболиста на определенном уровне карьеры есть свой потолок готовности, возможностей. И я четко видел, что на данный момент почти у всех он, прямо скажем, занижен. Чтобы перед игроком открывались новые возможности, необходимо в ходе тяжелых атлетических тренировок за счет силы воли и невероятного физического напряжения проломить этот потолок, чтобы расширить границы своих способности. На это способен далеко не каждый футболист, поэтому, как это тяжело ни звучит, я заранее был готов к тому, что по итогам сбора придется с кем-то непременно расстаться. Об этом я заранее сказал игрокам на собрании – кто не будет успевать на тренировках, тому придется отправиться в дубль или будет предложено найти себе новый клуб. Не для того, чтобы нагнать страху, нет. Это – футбольная правда, а в профессиональном футболе очень много, так скажем, объективной жестокости. Это нужно принять как факт.
Подробнее остановлюсь на расписании тренировочных занятий того сбора, чтобы вы хорошо себе представляли, через что предстояло пройти игрокам и какие именно усилия необходимо прикладывать мастерам футбола, чтобы повышать свой уровень. Утро начиналось с пробежки перед завтраком. Минут 45 Бора бегал вместе с ребятами по берегу моря, проводил разминку так, как это было заведено у нас много-много лет. Вторая фаза занятий… все-таки проходила с мячом на поле! В отеле, где мы жили было такое классное поле, что было бы грешно не воспользоваться такой возможностью поиграть в футбол и стряхнуть напряжение. Поэтому пришлось чуть-чуть корректировать подготовку. «Расплата» за удовольствие на поле наступала после обеда, когда я выводил команду в лес на беговые упражнения, и ребята больше часа бегали по грунтовой тропинки, с дифференцированными расстояниями и временем. Причем, на фоне усталости требовалось с каждым разом бегать все быстрее и быстрее, а не наоборот. Сказать, что народ выл, значит ничего не сказать. Самое страшное, впрочем, было еще впереди.
Потом кто-то называл тот зал в отеле «камерой пыток». В течение полутора часов ребята занимались в импровизированном фитнесс-центре, выполняя сложнейшие упражнения с нагрузками. Временами даже мне было на них страшно смотреть, но они старались, чем вызывали уважение. Хотя, конечно, подавляющее большинство игроков в эту минуту наверняка хотели меня убить. Страдальческие вздохи заглушала веселая музыка, которую захватил с собой, видимо, для других целей, нападающий Дима Акимов. Увы, как я и предполагал, выявился футболист, заметно отстававший от своих партнеров на тренировках. Им оказался защитник Костя Лепехин, к которому у меня в человеческом плане не было никаких претензий. С тяжелым сердцем мне пришлось принять решение – на следующий сбор он уже с нами не поедет. Лепехин сам понимал свою беду, но от бессилия вымещал во время тренировок обиду на молодых игроках, которые были быстрее и сильнее его. Я слышал, как он шипел в их адрес ругательства, что мне не очень нравилось.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60