Красная Армия принудила отступить части вермахта на всех фронтах. Близился конец войны, но гитлеровский режим все еще существовал. Создавалось такое впечатление, будто немецкий народ и его армия плывут по течению, позволяя втянуть себя в катастрофу.
Трезво оценивая обстановку, мы с болью в сердце следили за событиями на фронте. С одной стороны, нас радовало, что близится конец войны, а с другой - было нелегко сознавать, что каждый день на фронтах бессмысленно гибнут тысячи немцев, тысячи советских солдат и солдат других национальностей.
Всю вину и ответственность за развязанную войну несла немецкая нация. Эта мясорубка стала трагедией нашего народа, тем более что погибало не столько высших офицеров, сколько заблуждающихся их подчиненных.
Несколько месяцев подряд Национальный комитет «Свободная Германия» обращался к немецким генералам с требованием «Отвести войска вермахта к границам рейха». Да и более поздний лозунг антифашистов «Организованный переход на сторону Национального комитета» также был обращен к генералам.
С тех пор прошел целый год, но ни один немецкий генерал так и не отдал подчиненным ему войскам приказа об отходе к границам рейха. И ни один генерал не перешел на сторону Национального комитета! Все гитлеровские генералы покорно выполняли приказы фюрера. Их не остановили и предупреждения генералов бывшей 6-й армии. По-прежнему тысячи солдат ежедневно посылались на бойню.
И хотя военное и политическое положение Германии стало более ясным, чем в период битвы на Волге, и хотя перед глазами был печальный пример разгромленной армии Паулюса, ни один немецкий генерал не выступил против Гитлера.
Однако в июне - июле 1944 года еще двадцать один немецкий генерал попал в плен. Многие из них подобным образом спасли себе жизнь, хотя до этого они сражались «до последнего солдата». Но когда советский танк останавливался перед его КП или когда на генерала смотрело дуло автомата, тогда тот или иной генерал вдруг решал, что с него довольно, что хватит подчиняться Гитлеру.
И они сдавались в плен, твердя при этом, будто давно понимали, что война для Германии проиграна.
Газета «Фрайес Дойчланд» превратилась в настоящий «Генераланцайгер», так как целые ее полосы занимали фотографии генералов с лицами а ля Фридрих Второй или Мольтке.
Генералы твердили, что считали войну против Советского Союза превентивной и что Гитлер оказался в военном деле самым настоящим дилетантом, так как он не имеет ни малейшего представления, как следует вести войну. И все же каждый из них до полного разгрома своего корпуса или дивизии отдавал приказ сражаться «до последнего солдата». И то, чего они не сделали сами, находясь на фронте, теперь они требовали от своих коллег-генералов: решительно порвать с Гитлером!
«Все генералы и офицеры, сознающие свою ответственность, должны сделать выбор: или ждать, пока Гитлер уничтожит вермахт и немецкий народ, или же ответить насилием на насилие, то есть выступить против Гитлера, отказаться выполнять его приказы и покончить с гитлеровским режимом и войной.
Не ждите, пока Гитлер приведет вас к гибели!
Выступайте против Гитлера за новую Германию!»
Эти патриотические слова взяты из одного призыва пленных генералов. Читая этот призыв, я невольно задумался. Почему эти генералы еще совсем недавно посылали десятки тысяч солдат на бессмысленную гибель? Почему они вовремя не одумались и не сдались в плен? Какими законами чести руководствовались они? Почему между их теперешними заявлениями и совсем недавними поступками такая пропасть?
Изо всех генералов только один составил исключение. Это был генерал-лейтенант Винценц Мюллер - командир 12-го армейского корпуса. 8 июля 1944 года он вместе с одним офицером и горнистом подъехал к советским позициям и заявил, что согласен дать подчиненным ему войскам приказ на прекращение огня. Советское командование в свою очередь пообещало оказать помощь всем раненым. Офицерам и солдатам разрешалось сохранить все ордена. И генерал-лейтенант немедленно отдал своим войскам приказ прекратить всякое сопротивление.
«Положить конец бессмысленному кровопролитию!
Я приказываю всем немедленно прекратить сопротивление. Повсеместно создать группы человек по сто под командованием офицера или старшего по званию унтер-офицера. Всех раненых собрать в одно место. Необходимо проявить максимум организованности, чтобы как можно скорее воспользоваться всем тем, что нам обещали русские. Настоящий приказ письменно и устно передать дальше».
Так заканчивался приказ генерал-лейтенанта Винценца Мюллера 8 июля 1944 года.
Потом я с большим интересом читал его статьи в газете «Фрайес Дойчланд» Этот генерал был большим знатоком военного дела и умел правильно оценить обстановку. Я считал его настоящим немецким патриотом. Много лет спустя, работая вместе с ним в рядах Национал-демократической партии Германии, я мог убедиться в этом лично.
Однажды слушателей антифашистской школы взбудоражило одно известие. Сообщил об этом майор Бернард Бехлер - член Национального комитета и член правления «Союза немецких офицеров». Бехлер тоже учился на краткосрочных курсах, но в отличие от других слушателей получал частенько разрешение на выезд из школы для участия в совещаниях в Лунево. В мае 1944 года его как представителя Национального комитета послали на Ленинградский фронт. И вот тут-то случилось то, что явно не входило в наши планы.
На фронт майор выехал в сопровождении двух членов Национального комитета - капитана и лейтенанта. Неожиданно Бехлер вернулся назад, в Лунево. Оказалось, один из его сопровождающих признался Бехлеру в том, что получил приказ перебежать через линию фронта и, возглавив группу десантников, выброситься затем в Лунево, чтобы арестовать членов Национального комитета и членов правления «Союза немецких офицеров».
Через несколько дней после этого Бехлер проинформировал курсы при антифашистской школе о ходе специального собрания.
Кто мог дать такое задание? Этого человека звали д-р Ганс Хубер. Ровно год назад он приехал из Елабуги на конференцию «Союза немецких офицеров» и остался в Лунево. По словам Бехлера, д-р Хубер в прошлом был штурмбанфюрером СС, работал в СД. Находясь в Елабуге, он пытался создать тайную организацию. Лейтенанту, который выезжал на фронт, Хубер передал секретный номер, по которому тот должен был позвонить. Далее майор Бехлер высказал опасение, не передавал ли бывший штурмбанфюрер в своих выступлениях на радиостанции «Фрайес Дойчланд» закодированных радиограмм? В Лунево Хубер установил связь с генерал-лейтенантом Роденбургом…
Как только Бехлер назвал фамилию Хубера, я сразу же вспомнил фанатичную речь старшего лейтенанта, произнесенную в нашей комнате. Теперь-то я понимал, почему он тогда так говорил. Этот человек с отталкивающей внешностью с первых дней плена начал вести подрывную деятельность. Он вошел в доверие к офицерам, отъезжающим на конференцию «Союза немецких офицеров», и вскоре зарекомендовал себя как незаменимая личность. На самом же деле он и здесь оставался тайным агентом СД. Хубер и Роденбург после разоблачения были исключены из «Союза немецких офицеров» и переведены в другой лагерь.
***
21 июля 1944 года слушателей немецкого сектора срочно собрали - какое-то экстренное сообщение!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89